Локиэни сидела на пригорке, откинувшись на ствол древнего дуба и расслабленно наблюдала за восходом солнца. Сегодня он был особенно красив. Возможно, потому что имел шансы стать последним в ее жизни. Или не стать. Это уже от нее зависит. И от драконов. Через пару часов начнется церемония выбора дракона и именно тогда все и решится. Можно, конечно, не рисковать, но…
Лучницей она быть не хотела. А воинская повинность среди эльфов была всеобщей. Большинство женщин становилось лучницами, потому что учиться надо было всего год с неполным отрывом от дома. По факту в лагере такое обучение заняло бы от силы месяц. Оно включало в себя выбор стрел для разных целей и способы поражения магически защищенных объектов. Стрельбе как таковой эльфиек учить было не нужно – никто из их народа никогда не мазал из лука, сколь бы плохими не были условия для стрельбы. Локиэни прошла этот обязательный курс вместе со всеми, но ее мечтой было стать драконьим всадником. Как отец. Еще совсем малышкой она увидела его летящим на драконе и заболела небом. И драконами.
Драконьих всадников, в отличие от обычных стрелков, алебардщиков и мечников, не вызывали на тренировочные сборы раз в год или два. Потому что никаких сборов не было. Эта высшая каста воинов всегда жила на казарменном положении, иногда попадая домой в отпуск, да и то при условии, что в этот момент на границе зараженной зоны все было тихо. Ну, или по пути с задания, как отец в тот раз. Это не приветствовалось, но и не осуждалось. Никто не знал, какая встреча с родными может оказаться последней. Отец погиб через несколько лет, отражая нападение группы особо крупных и агрессивных горных чудищ. Им с драконом во время обычного дозора удалось вовремя выявить и заблокировать нападающих в узком ущелье и даже убить одного, но от когтей следующего раненый дракон увернуться не успел. Помощь опоздала буквально на минуту – второе чудище успело затоптать упавшего дракона и его всадника. Но больше чудища не успели ничего. Огневой вал от нескольких драконов оставил от них только пепел и судорожно дергающиеся обугленные лапы. Целитель пытался спасти отца, но повреждения оказались слишком тяжелыми. С тех пор Локиэни перестало интересовать все, кроме возможности стать драконьим всадником и беспощадно уничтожать горных чудищ. Желательно – всех до единого и навсегда.
И вот, свершилось. Позади двадцать четыре года интенсивной учебы и изнурительных тренировок. Драконьих всадников учили дольше, чем кого бы то ни было в их мире. В принципе, кроме эльфов, подходящие телепатические способности были еще у человеческих магов, но обучение мага при хороших способностях занимало лет пятнадцать, а если еще и базовый уровень Силы был слабоват, то могло приближаться к двадцати, если не больше. Так что в сумме получалось лет сорок, а то и сорок пять, что даже для магов, живущих в разы дольше обычных людей, было многовато. Так что среди драконьих всадников люди встречались, но были большой редкостью. И в основном это были маги, имеющие личные претензии к горным чудищам. В бою они, кстати, были великолепны – никто, кроме них, не мог так эффективно увеличивать мощь пламени своих драконов за счет вливания Силы чистой стихии Огня. Оборотной стороной была куда большая ранимость и куда худшая регенерация. Еще отец рассказывал, что они нередко теряли воинов-людей из-за не слишком опасных для эльфов ран. Отец…
Локиэни встряхнулась, встала, тщательно поправила брючный форменный костюм наездницы и пошла в сторону загонов. Там у небольшой калитки стояла короткая очередь из выпускников. Собственно, обретение дракона и было выпускным экзаменом. Его можно было успешно сдать, оседлав своего дракона, с треском и позором провалить, выскочив через эту же калитку, спасая свою шкуру от атакующего дракона, которому сильно не понравился очередной кандидат, и, наконец, погибнуть в огне все того же дракона, предпочтя смерть бесчестию. Каждый год один или два кандидата сохраняли жизнь и столько же честь. Перебраться через ограждение и продолжить атаку дракон, не обретший наездника, не мог, а обретший – не стал бы.
Вот, как раз такой случай. Ниэллон, великолепный музыкант из рода великих воинов, которого отец, величайший воин Охтарон, упорно пытался загнать в строй. С алебардой он был опасен для окружающих, мечом как-то на тренировке чуть не отсек себе ногу, а из лука чуть не застрелился – зачем-то отправленная в зенит стрела вернулась, промазав лишь на пару локтей. Хорошо хоть, что опытные сокурсники вовремя разбежались подальше и обошлось без жертв. Зато на его концерты, даваемые в рамках самодеятельности, за места дрались даже молокососы с ветеранами. С непредсказуемым, кстати, эффектом. И после каждого концерта начальство пополняло список кандидатов в отряды специального назначения, о возможностях и подвигах которых ходили легенды. Ибо первогодок, способный в честном бою на кулаках отбить желаемое у опытного ветерана – это не совсем обычный первогодок с не совсем обычным боевым потенциалом.
Каковым сам Миэллон, естественно, не обладал ни в коей мере. Так что будущий величайший бард, поступил очень мудро, своевременно выскочив за калитку и ограничившись вследствие сего маневра лишь частичной потерей бровей и ресниц. Обретя взамен уникальную дымящуюся слегка косую отрезную челку. А интересно, кстати, смотрится. Надо ему будет потом предложить так выступать. Теперь оскорбленный в лучших чувствах отец наверняка выпрет своего младшенького из дома, но за парня можно не волноваться – с лютни и голоса прокормится и батяню в богатстве превзойдет.
Через несколько всадников, благополучно обретших своих молодых драконов, подошел черед Локиэни. Для нее второго варианта не существовало. Да и третьего она не боялась. Не будет дракона – не будет цели в жизни. За своего дракона она готова отдать все. А если этого будет мало, значит, не судьба.
Локиэни вздохнула, открыла калитку и спокойно зашла в загон, по которому бродила пара дюжин молодых драконов, в основном темно-зеленых и серых. В дальней части громоздился целый чешуйчатый холм. Это был пойманный еще год назад огромный черный дракон, в отношении которого сначала питали нескромные надежды племенного характера, да и его боевые способности вызывали немалый интерес. Но… Дракон вдруг отказался от еды и залег в дальнем углу загона с кандидатскими драконами, куда его сдуру затащили, чтобы не сбежал.
В свое время, когда драконьи всадники только появились в ответ на первые и самые кровопроитные атаки горных чудищ, выяснилось, что драконы – существа социальные, а посему в одиночных вольерах чахнут. Будучи же объединенными в одном большом загоне, быстро кооперируются и находят способ этот самый загон разломать и улететь. А посему однажды несколько магов разных рас собрались и создали непреодолимую защиту, которая позволяла легко поместить внутрь любого дракона и не выпускала наружу, пока тот не обретет своего всадника. Пойманный молодняк редко задерживался там больше, чем на месяц-другой, свободно взлетая вместе со своим всадником, а вот с этой крылатой глыбой нашла коса на камень.
