Расселись на берёзе косачи,
Украсив её чёрным многоточьем,
Послушай, что пишу, и помолчи,
Вообрази, коль не видал воочию.
Опушка леса, розовый закат.
По всем приметам ночью будет холод,
Сейчас деревья кое-где трещат,
Но жизнь идёт, и птиц терзает голод.
На той опушке одиноко так
Стоит кудрявая красавица берёза,
На ней носатый дятел точно в такт
Дробь выбивает вперекор мороза.
Вдруг тихий шелест, тени в вышине.
С полсотни лир кто словно в небо бросил,
Тетерева с подлёта в тишине
Берёзу облепили, иней сбросив.
Как пыль хрустальная, в закате заиграв,
Осел тот иней на ковёр нетканый,
А ветки, тяжесть птиц в себя вобрав,
Вдруг замерли, пришёл ведь гость незваный.
Уселись поудобней косачи,
И пир пошёл, защёлкали их клювы,
Серёжки, почки им, как калачи,
Питательней, вкусней болотной клюквы.
Клюют, урча, плотней толкают в зоб,
Тем временем закат налился кровью,
У птиц со всем бы не было забот,
Было б тепло, не повели и бровью.
Но краски неба говорят своё,
На дереве заснёшь, там и замёрзнешь.
И птицам на ночь тёплое жильё
Готово, только вниз там с ветки ёрзнешь.
Глубокий снег, пробив собой во тьме
Шагов пяток, и вход уже закрылся.
Теперь мороз не страшен им в тепле,
Ведь каждый кочет в снег уже зарылся.
Так ночь пройдёт, пускай мороз трещит.
Деревьям рвёт их тело под корою,
Но птицы спят – у них надёжный щит,
А всё ж опасность есть, того не скрою!
Плутовка-кумушка ведь тоже хочет есть,
Богата шуба, но пустой желудок.
Она не прочь в ту ночь кого бы съесть,
Достаточно голодных ей поблудок.
Попалась мышь, но то лишь на зубок.
И вот чутьё её не подкачало,
Вдруг сладкий, нежный слабенький душок
Учуяла – охоты есть начало.
Найти в снегу нетрудно петуха.
Неслышный шаг-бросок, клыки уж в теле.
Вкуснее мясо, чем в пруду уха,
Проверено то кумушкой на деле.
Рассвет уж близок, стая поднялась,
Взорвав весь снег, как ураган смятенья.
В спасенье всех одна жизнь отдалась,
Бывают и такие вот сплетенья!
25.12.2000 г.
