«Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.»
А. де Сент-Экзюпери
Она проснулась, оттого что солнечный луч скользнул по её лицу, будто ласково пожелав так доброго утра. С минуту Наденька полежала, сонно улыбаясь чему-то невероятно приятному. Это приятное совершенно ощутимо витало во всём пространстве вокруг неё, пронизывало её всю, дотрагиваясь даже до тех потаённых уголков души, куда Наденька давным-давно и заглядывать забыла. Солнечный луч снова проник через расшторенное окно, погладив её… нежной тёплой ладонью по щеке. Надя прикрыла глаза от удовольствия.
– Мммм… – с наслаждением вслух произнесла она, потягиваясь всем телом и чувствуя как по нему, словно побежали тысячи маленьких бодрых человечков, спеша доставить самые нужные вкусности и полезности во все организации этого огромного города – Наденькиного организма.
– Ты уже проснулась, любимая? – Влад медленно приподнялся рядом с ней и снова провёл ладонью по её бархатной коже, облокотившись о подушки.
«О Боже… ведь мы вчера поженились…» – Наденька так же медленно повернулась к нему, глаза её и без того большие, стали еще больше, красивые правильные черты лица выражали неподдельное удивление. Наденька улыбнулась.
– Владислав, ты поверишь мне, если я признаюсь, что приняла твоё прикосновение за лучик солнца, скользнувший по моему лицу? – она тоже приподнялась в подушках и заглянула ему в глаза.
– А я всю ночь думал о тебе. – Владислав убрал с её лица пряди непослушных волос. – Он наверное почувствовал и заглянул к нам согреть.
– А мне с тобой итак тепло. – Наденька взяла обе руки мужа, поцеловав его в ладошки. – Хотя солнышко я тоже очень люблю. Кажется, я во сне позвала его к нам на свадьбу. – сделав вид, будто что-то вспоминает, произнесла Наденька.
На ветку перед окном их комнаты уселись птицы и нарочито громко запели.
– А вот и музыканты! – засмеялись они оба.
– Наверное, так положено. Сегодня – день поздравлений. Поздравляю тебя, любовь моя. – Владислав поцеловал Наденьку в алые от еще вчерашних, свадебных, поцелуев губы.
– И я тебя. – Наденька отдалась этому первому утреннему поцелую так, точно он был по-настоящему первым и никаких других поцелуев Владика она не знала. – Я что-нибудь приготовлю нам, а ты пока в душ? – спросила она мужа, с трудом призывая себя хоть ненадолго покинуть его объятия. Встав с постели и накинув лёгкий халатик, Наденька прошла на кухню.
День был замечательно хорош. Приготовление завтрака можно было поручить домашнему роботу, но Наденьке хотелось приготовить что-нибудь самой, по старинке, как готовили их с Владиславом бабушки и дедушки. Она пошарила руками в одном из дальних отделений ящика кухонного гарнитура и нащупала толстую книжицу в кожаной обложке. Наденька открыла её и с интересом принялась листать записи и рисунки, сделанные бабушкиной рукой. В этот момент к ней подкатил домашний робот-помощник на колёсиках.
– Завтрак Владислава состоит из двух листьев свежего салата, тарелки самозавариваемой манной каши на кукурузном молоке и чашки чая из корня темьяна мидийского, его доставляют прямо с планеты Канкарис. – робот открыл створку шкафа и вынул оттуда маленькую шкатулку, в которой, на первый взгляд, могли бы поместиться лишь пара женских сережек, да и то – очень маленьких, но на самом деле хранился месячный запас инопланетного напитка. Робот приоткрыл коробочку и достал из неё своими пальцами-щипцами крохотный, не больше спичечной головки, комочек заварки, который тут же, на глазах, при контакте с кислородом вырос до объёма столовой ложки.
– Скажи, Гео, Владислав пьёт это каждое утро? – с любопытством рассматривала сырье для завтрака Наденька. – Кукурузное молоко… – Надя понюхала бутылку. – Корень темьяна мидийского… Это же… безвкусно? – она поморщилась, отставляя сырьё в сторону. Гео недоуменно посмотрел на девушку.
– Каждое утро, Надя. Здесь сказано: прибавляет сил и здоровья. – Гео провёл пальцем по надписи на коробке и деловито приступил к приготовлению.
– Хмм… Спасибо, Гео. На сегодня ты свободен. Мы сами справимся. – Наденька мягко, но уверенно забрала у робота сырье. Гео, явно удивленно, насколько эту эмоцию может выражать металлическое лицо робота, посмотрел на Наденьку.
– Свободен…? – медленно полувопросительно-полуутвердительно-полузадумчиво проговорил Гео. – Чем же мне заняться..? – он снова посмотрел на Наденьку в ожидании подсказки.
– Гео, дорогой, ты мог бы сходить в музей или в парк, или на техническую игровую площадку… Может быть, созвониться с Гелей и Гошей? Бывают у них свободные часы?
– Хорошо. Я попробую. – ритмично проговорил Гео и укатил к себе, в техническую робо-комнату.
Наденька рассеяла приготовленное для завтрака сырьё в аннигиляторе и снова обратилась к записной книжке с бабушкиными рецептами. Из душа вышел Владислав, на ходу промакивая тело мягким бумажным полотенцем.
– Не слышу привычных утренних запахов на кухне… – принюхиваясь, произнёс он. – Хотя это к лучшему. Я давно хотел попросить Гео поменять меню, но что-то было не до того.
– Я дала Гео выходной. Ты не против? – Наденька разлила по чашкам горячий шоколад, кофе, свежевыжатый сок и травяной чай. – Я не знала, что тебе понравится, поэтому приготовила на выбор.
– Любовь моя, тебе не стоило так утруждать себя. – Владислав обнял Наденьку за талию. – Я с удовольствием выпью чашку капучино. – он сделал глоток. – Гео, кстати, давно просил у меня отгул, поэтому, думаю, выходной ему придется по душе. А наш медовый месяц начнётся с настоящего медового дня.
Наденька заулыбалась. С самой первой минуты их знакомства Владислав вёл себя очень романтично. А может быть, так распорядилось само Мироздание? Еще бы – кажется, это ветерок подхватил Наденьку, хрупкую, стройную, и опустил, словно пушинку прямо ему в руки во время октопусного матча. Это такая игра, в которой поданные мячи в полёте превращаются в животных или предметы, о которых в момент подачи думает подающий. Чтобы играть в неё, спортсмены много месяцев тренируют мыслеформирование и добродушие. Мячи запрещено трансформировать в крупных животных, опасные тяжелые предметы или оружие, что может повредить спортсменам, зрителям и самой игре. Ведь никому не хочется, чтобы на игровом поле вдруг оказался разъяренный тигр или медведь, да и какие-нибудь летающие утюги тоже будут не к месту.
Владислав играл в защите. А Наденька во время матча выбежала на поле вернуть игрокам пойманный ею мяч, который случайно оказался в зрительной зоне. Она выбежала, а ей навстречу уже бежал Владислав. Большой и сильный от природы, здоровяк, он подхватил её, как пёрышко, видя, что скорость сближения их гораздо больше той, при которой возможно просто отдать мяч. Так Наденька оказалась на руках у самого сильного и знаменитого защитника сборной. И, кажется, сразу влюбилась. От него и так невозможно было оторвать взгляд, а в непосредственной близости… ей почудилось, что большие добрые глаза его умеют говорить и что вот в это смое мгновение они говорят что-то Наденьке, что-то очень важное, что она всегда хотела услышать, и она так засмотрелась на него, что орбитру пришлось приостановить игру – ведь без основного защитника играть невозможно. Владислав же, совершенно окрылённый её вниманием, тоже, будто в параллельной реальности оказался. И в этой реальности не было того игрового поля и зрителей не было, а была Наденька перед ним, красивая, как готовый заблагоухать цветок, нежная, хрупкая и уже вся у него в объятиях. Он аккуратно поставил её на ноги, и только тут сообразил, что она все ещё держит в руках мяч, который собиралась отдать. И Наденька сообразила, что пора это сделать. Она руки с мячиком Владиславу протягивает, а там вместо мяча мягкое сердце из плюша, тёплое от её рук, прямо горячее.
