Глава первая
Чужая земля
Над незнакомым городом висела серая мгла. Окутывая руины некогда густо заселённых многоэтажек, она, будто хитроумная змея, то забиралась в отдаленные уголки улиц, то стелилась, прячась в выбоинах вставшего на дыбы асфальта. Сквозь завесу тумана с небес лился бледный и тусклый свет. Были это лучи скрытого смогом солнца, или глазастая Луна вновь побаловала своим нечеловеческим ликом землю?
Опасаясь внезапного нападения, между домами, перепаханными плугом десятибалльного землетрясения, пробирался запылённый путник. Это был высокий, жилистый мужчина лет тридцати. Его иссечённое ветром лицо излучало энергию и волю, порой переходящую в маниакальное упорство. Лишь налитые болью зрачки и запёкшиеся коркой губы делали закалённого невзгодами воина похожим на обыкновенного человека.
На Одиночке был универсальный камуфлированный комбинезон серии ВКМ, за спиной болтался тощий, много раз штопаный рюкзак, а правое плечо оттягивал увесистый автомат. Родное жилище Фенимора, таким именем звали одинокого путника друзья, осталось далеко позади, а впереди простирались многие и многие километры негостеприимной чужой земли.
С тех пор, как Фенимор покинул стены железнодорожной колонии, которую жители его города гордо называли «Первой», прошло уже несколько недель. Пока природа благоволила смелому человеку, осмелившемуся перечить её дикому и изменчивому нраву, но попав в незнакомый, окутанный зловещим туманом город, Одиночка замедлил шаг.
Перед ним простиралась неисследованная территория, где каждый встреченный человек мог оказаться лютым врагом. В поисках временного укрытия Фенимор придирчивым взглядом осматривал попадавшиеся на пути развалины.
Когда-то в этом заброшенном городке жили обычные доброжелательные граждане. Они селились в уютных домах, покупали продукты в магазинах, водили в школы своих детей, но после глобальной катастрофы жизнь изменилась в один момент. Землетрясение исказило привычный облик Земли. Теперь каждый город или поселок, в развалинах которого ещё водились люди, представлял собой опасное и не гостеприимное место. Одиночка понимал, что вынужденная прогулка по одичавшим улицам таит в себе смертельную опасность, а права на ошибку у него нет.
Фенимор укрылся за стенами одного из опустевших одноэтажных домов, сбросил с плеч тощий рюкзак, оттянувший плечо автомат, улёгся на пыльный пол и с наслаждением вытянул обутые в тяжёлые армейские ботинки ноги.
Погода не радовала усталого путника. Уровень кислорода в атмосфере снижался, дышать становилось всё труднее и, пробираясь через завалы разрушенного пригорода, Фенимор потерял немало сил. Поколебавшись немного, он достал из рюкзака кислородную маску и вставил в преобразователь единственный оставшийся в наличии картридж.
Щёлкнул тумблер, и легкие наполнил насыщенный кислородом воздух. Надышавшись вволю, Одиночка снял маску, пошарил по дну отощавшего рюкзака и вытащил карту, на которой провожавший его в путь Санёк поставил жирную, синюю отметину.
Фенимор прикинул пройденное от «Первой» расстояние. На потёртой бумаге последние недели его жизни уместились в несколько сантиметров, а до «Закрытой» колонии, конечного пункта странствий, оставалось ещё более тысячи километров.
– Как мало я продвинулся к цели, а вода и пища подошли к концу, – протянул разочарованный путник.
Пришло время пополнить запасы, но ни бродячих торговцев, ни обжитых людьми колоний Фенимору не попадалось. И если проблема с едой и питьем грозила мелкими неприятностями, то зарядка аккумулятора на лишённой цивилизации территории создавала поистине грандиозную проблему.
Без подзарядки способный защитить от многих неприятностей универсальный комбинезон превращался в обычный бронежилет.
– Неужели в порядочном по размеру городе не осталось живых людей?
Завершив горькую фразу, Фенимор снял с пояса флягу и сделал пару скупых глотков.
После вселенской катастрофы прошло несколько лет, но Фенимор продолжал искать пропавших во время землетрясения жену и детей. Они не числились среди погибших, их не было и среди живых. С тех пор существование бывшего менеджера Виктора Королёва превратилось в бесконечное ожидание. За вечер, проведенный в кругу семьи, Виктор отдал бы жизнь, а пока он чувствовал себя сломанной веточкой на обезображенном дереве по имени человечество.
Ежедневная борьба за выживание преобразила изнеженного офисного клерка и превратила в опытного бойца. Когда из дневника разведчика Хмурого Фенимор узнал о срочной эвакуации детей из городских школ в особую, правительственную колонию, в заледеневшей душе Одиночки затеплился лучик надежды. Виктор решил, что его семья спасена правительством и находится в «Закрытой» колонии, которую ему осталось найти.
Призрачная надежда превратилась в реальность после запуска Саньком системы «СОВА». Так запеленгованный программистом неизвестный, высокочастотный сигнал превратился в отмеченную на карте синюю точку, а у Фенимора появилась цель, к которой он устремился, не смотря на многочисленные препятствия.
Тимофей Самойлов по кличке Ворон тоже хотел добраться до богатой правительственной колонии. Он мечтал завладеть нескончаемым источником энергии и таким образом обрести власть над разрушенным миром. Самойлова не интересовали спасённые правительством дети. С помощью наёмников Ворон собирался убить их всех.
Немного передохнув, Одиночка встал и собрался продолжить путь, но окружавшую развалины тишину нарушил тоскливый вой. В мертвенном свете луны голоса собак скорбным плачем пронеслись над руинами погибшего города. Фенимор опасался охотившихся стаями и нападавших на путников диких псов.
Решив убраться из опасного места, как можно быстрее, он сделал шаг, но в ту же секунду в ушах раздался слабый, похожий на детский, стон. Перед мысленным взором Одиночки промелькнуло грязное помещение с крошечным, зарешёченным оконцем под потолком. Виктор тряхнул головой и отогнал видение прочь. Вокруг по-прежнему простирались окутанные туманом развалины незнакомого города.
– Что за чертовщина? Откуда в голове появляются глюки? Такого со мной ещё не было. Или это последствия кислородного голодания?
Одиночка достал маску и принялся усиленно дышать. Когда от видений не осталось следа, Фенимор выбрался из приютивших его развалин и сделал в нужном направлении шаг, но в ушах снова зазвучал жалобный детский голос.
– Помоги, и я тебе пригожусь, – умолял плачущий навзрыд ребёнок.
Фенимор сосредоточился и прикрыл глаза. Перед ним возникла сгорбленная фигура девочки, забившейся в груду испачканного кровью тряпья. Фенимор в замешательстве остановился. Он привык доверять интуиции и понимал, что с ума, пожалуй, сходят не так. Пока Одиночка стоял неподвижно, голос в голове умолкал, но стоило сделать шаг, как девочка начинала плакать и звать на помощь. Необычная ситуация заставила Виктора задуматься о неприятных вещах.
