Сильный удар в спину, и такое ощущение, что тело плавно, как в замедленном кино, рассыпается на миллионы песчинок. И внезапно – вновь удар, только на этот раз в грудь. Песчинки, теперь уже с бешеной скоростью, начинают срастаться, и страшная тяжесть обрушивается на все тело.
Челнок "Пионер-19" вынырнул из гиперпространства в заданной точке. Позади и немного сбоку приветливо светил желтый карлик Лючия, почти такой же, как Солнце. А внизу была планета Лидок, голубовато-зеленая, сплошь покрытая огромным материком, лишь на полюсах темнели воды северного и южного океанов, да посреди материка крупными оспинами выделялись пятна внутренних морей.
Федор Остапчук, доцент Европейского университета биологии, знал, что на Лидоке их восемнадцать. Но прилетел он сюда не из-за них. Пять лет назад группа энтузиастов высадилась на планете и построила здесь уникальную ферму по разведению крокодилов. Прочитав об ошеломляющих успехах фермеров Лидока, он сразу решил, что этот феномен должен стать темой его докторской диссертации. К своим тридцати годам Остапчук уже пользовался заслуженным авторитетом в научных кругах, несколько его работ были отмечены наградами Европейской и даже Всемирной академии наук. Разработанный им биоускоритель с успехом применялся в животноводстве. Этот препарат вызывал ускоренный рост в течение первого года жизни. Таким образом, через двенадцать месяцев новорожденная телка превращалась во взрослую корову, после чего биоускортель самостоятельно распадался. Причем это никак не сказывалось на качестве мяса и молока, что было неоднократно подтверждено специально проведенными исследованиями.
На мониторе зажглась надпись: "Тип посадочного дока определен. Совершить посадку?"
– Внимание! – произнес Остапчук. – Это челнок "Пионер-девятнадцать", бортовой номер ноль сто восемьдесят шесть, запрашиваю разрешения на посадку.
На самом деле, в таком запросе не было никакой необходимости – бортовые системы уже передали на базу свои данные и получили подтверждение. Но голосовой контакт – это, своего рода, традиция, выработанное годами правило этикета.
– "Пионер-девятнадцать", это ферма. Добро пожаловать на Лидок!
Остапчук щелкнул указательным пальцем по зеленой клавише с надписью "ОК", и челнок перешел в режим автоматической посадки.
– Сергей Иванович? – Остапчук протянул руку встречающему его крепко сложенному бородатому мужчине в зеленом комбинезоне.
– Он самый, – ответил Бережной. – Но лучше – просто Сергей.
– А я Федор Остапчук.
– Ну как же, наслышаны. Во многом благодаря вашему биоускорителю наши дела пошли в гору.
– Правда?
– Конечно! Нам уже одного питомника мало, собираемся осваивать новый. Ну, да что это мы стоим? Милости прошу на базу, отдохнете с дороги. Я же знаю, как это – прыгать через гиперпространство, потом дня два как пришибленный ходишь.
– Да, в голове немного шумит, – признался Остапчук.
– Это мы сейчас поправим.
Они вошли в сверкающее стеклами здание базы и спустились на два этажа вниз, где располагался жилой сектор. В большом зале с молочного цвета стенами и такой же мебелью их ждали два человека: среднего роста пожилой мужчина с откровенно выпирающим брюшком и полная женщина с копной рыжеватых волос и прыщавым лицом, на котором под маленькими глазками выделялся орлиный нос.
– Позвольте представить вам моих помощников, – сказал Бережной. – Эндрю Картер, биолог. Элеонор Крисп, бухгалтер. Эндрю из Англии, прекрасный специалист, наши крокодилы его, как родного отца, любят. Ну, а Элеонор – она из Ирландии, на ней все наши финансы.
– Очень приятно! Федор Остапчук.
– И мне приятно, – протянула руку Крисп, кокетливо улыбаясь и сощурив глаза.
От нее сильно пахло какими-то, по всей видимости, очень дорогими духами.
– Вы прекрасно говорите по-русски, – заметил Остапчук.
– Это не единственное мое достоинство, – сказала Крисп и сложила губы бантиком.
– Ошшень, ошшень рад, – повторял Картер, схватив Остапчука за руку и тряся ее как грушу. – Ваш работа ошшень популярн в Англия.
– Ну что, братцы, не сесть ли нам за стол? Гость, поди, устал. Зина! – позвал Бережной. – Подавай, пожалуйста.
Из соседнего помещения вышла кухарка в белом переднике и, поздоровавшись с Остапчуком, поставила на стол поднос с закусками.
– Я полагаю, что вы прибыли сюда не просто так, – предположил Бережной, когда они выпили по рюмочке водки за встречу и приступили к трапезе.
– Вы правы, – ответил Остапчук. – У меня возникла идея написать диссертацию на тему "Размножение рептилий в неземных условиях".
– Скажите, Федор, – спросила Крисп, – вы приняли решение обратиться к этой теме до или после того, как узнали о нашем опыте?
– Не буду скрывать – после. Я как раз занимался поиском подходящей темы, когда наткнулся на статью в журнале "Зоокосмо". Ее, кажется, вы написали? – Остапчук повернулся к Картеру.
– О, да, статья. – Картер откинулся на спинку стула и блаженно закатил глаза. – Я писать болшой доклад, но Серж просить меня делать статья, штобы популяр… популировать наш ферма.
– После этой статьи, – добавил Бережной, – заказы посыпались, как из рога изобилия. Мы ведь поначалу делали ставку только на крокодиловую кожу, а теперь и мясо стало пользоваться огромным спросом. Вы, наверное, уже знаете, что наш питомник насчитывает около тысячи особей. Но озеро, где он располагается, довольно маленькое, тесновато стало. Поэтому мы решили создать второй питомник, на соседнем озере. Это всего в десяти километрах отсюда.
– А ваш первый питомник?
– Да тут, рядом совсем.
– Не терпится взглянуть.
– Обязательно увидите. Кстати, как вам бифштекс?
– М-м, чудо! – Остапчук внимательно посмотрел в тарелку. – Неужели?..
– Да-да, крокодилье мясо, – гордо сказал Бережной. – Правильнее было бы называть это блюдо "крокштекс", но "бифштекс" как-то привычнее для уха.
– Ну, почему же? "Крокштекс" тоже звучит неплохо. А как вам удалось найти эту планету?
