Уве Витшток - Февраль 1933. Зима немецкой литературы

Февраль 1933. Зима немецкой литературы
Название: Февраль 1933. Зима немецкой литературы
Автор:
Жанры: Зарубежная публицистика | Биографии и мемуары | Документальная литература
Серия: След истории
ISBN: Нет данных
Год: 2024
Другие книги серии "След истории"
О чем книга "Февраль 1933. Зима немецкой литературы"

30 января 1933 года Адольф Гитлер принял присягу в качестве канцлера Германии – и культурный ландшафт Поздней Веймарской республики изменился в мгновение ока. Февраль определил, кому из ведущих писателей, артистов и интеллектуалов придется опасаться за свою жизнь и спасаться бегством, кто будет делать карьеру под протекцией преступников, а кто удалится во внутреннюю эмиграцию, чтобы воочию увидеть, как творится история.

Уве Витшток на основе дневников, писем и архивных материалов воссоздает ощущение исторического слома, охватившего Германию. На превращение слабеющей демократии в царство террора у нацистов ушло не больше месяца. Рассказ о судьбах 33 немецких интеллектуалов – от Томаса Манна и Эльзы Ласкер-Шюлер до Бертольда Брехта – соседствует с хроникой столкновений на улицах, где правые избивают и убивают левых – и наоборот.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Бесплатно читать онлайн Февраль 1933. Зима немецкой литературы


Uwe Wittstock

Februar 33. Der Winter der Literatur


© Verlag C.H.Beck oHG, München, 2021

© С. П. Ташкенов, предисловие, 2024

© А. В. Рахманько, перевод, 2023

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

В память о Герте Витшток

(1930–2020).

В феврале 1933-го ей было три года.


«Безумие, безумие творишь!»

Предисловие научного редактора

В память о Герте Витшток (1930–2020). В феврале 1933-го ей было три года.

Спойлеры – дело скверное. Но без них, к несчастью, не обойтись. Поэтому если читатель не хочет портить себе удовольствие от чтения, то лучше ему воспринять предисловие как послесловие и обратиться к нему в конце. Или же, задумавшись о природе и сути спойлера как такового, понять, что, прочитав одно только название книги, он уже угодил в ловушку главного спойлера: сотни талантливых/гениальных/великих жизней оказались разрушены/сломлены/обречены, когда зимой 1933 года к власти в Германии пришел диктатор.

«Календарный» жанр, в котором написана книга, снискал популярность в последние 10 лет – и неспроста: хроника повседневности иначе высвечивает факты Истории, прожектор частности выхватывает из темноты всеобщее. Автор и литературный критик Уве Витшток сделал методом многих своих текстов не реконструкцию «исторического полотна», но воссоздание ощущения исторического слома через сплетение нитей отдельных жизней. «Февраль 1933» хочется назвать романом, пусть и документальным, пусть автор и заявляет, что в нем «нет героев и подвигов», пусть все персонажи и равны друг перед другом и зачастую повторяют одну и ту же судьбу. Возникает желание назвать книгу также трагедией: не только вольных или невольных жертв тоталитарной системы нового нацистского режима, но и великой культуры в целом, растоптанной за какие-то несколько недель и вынужденной бежать в эмиграцию – одно из немногих слов тогдашнего нацистского жаргона, которые, к счастью, не сохранили «трупный запах Третьей империи»[1].

Скорость, с которой Германия полетела в пропасть «взбесившегося антигуманизма» (Томас Манн), – отдельная драма. Оказавшись у власти после не самой честной политической игры, нацисты в первую же неделю стремились закрутить самые важные гайки: ограничить гражданские права, устранить семиотическое присутствие «иных» в публичной сфере, уничтожить свободу слова. Они прекрасно осознавали власть, которой обладают культура и слово, поэтому первыми, наравне с евреями и коммунистами, пострадали журналисты, писатели и интеллектуалы: уже в начале марта на площадях немецких городов будут гореть первые книги на фоне расползающейся агрессии, резни и демонстративной безнаказанности приверженцев нового режима – гражданской войны в микроформатах. Этой стремительностью перекраивания культурных координат Витшток, среди прочего, объясняет, почему многие медлили до последнего, не решаясь уехать: опасность, в которой очутились люди, оказалась в буквальном смысле «невообразимой». Чем еще, как не отказом психики верить, что «ад восторжествовал» надолго, объяснить отчаянный оптимизм попытки Клауса Манна «отложить пьесу на год»? Или бесконечное ожидание постановки Эльзы Ласкер-Шюлер? Или Георга Кайзера, сперва не воспринявшего ситуацию всерьез? Никто тогда не мог предположить, сколько будет навсегда разлученных – еще не войной, но уже диктатурой. Эрика Манн несколько лет спустя будет также отмечать ту «скорость, с которой в 1933 году были перевернуты все значения и смыслы, когда стало возможным называть черным все, что еще неделю назад было белым»[2].

Осмысляя истоки и природу фашизма, философ Георг Лукач отмечал, что его идеология была обращена к тем сторонам жизни, которые сдерживались и подавлялись культурой: «Фашизм заинтересован в том, чтобы отчаяние масс застыло в своей тупости, мраке, безысходности… Фашистская “философия” холит и лелеет это отчаяние»[3]. То, что мы привыкли называть понятием высокой культуры, обнаружило здесь свою великую уязвимость, поскольку «так называемая оппозиция одиночек с исторической точки зрения несущественна»[4]. На смену Литературе насаждался ширпотреб с вереницей фёлькиш-авторов[5], запоминать фамилии которых даже не стали утруждать себя ни читатель, ни художественная история. Тем не менее нацистский проект по подмене культуры оказался успешен. Во-первых, социальное ядро нацизма формировали вокруг низов среднего класса, нажимая на еще не затянувшуюся рану национального унижения после Версальского мира. Во-вторых, благодатную историческую почву предоставляла и начавшаяся «эра толпы» (Гюстав Лебон): «…толпа руководствуется звериными эмоциями. […] Толпе претит демократия, она тяготеет к авторитаризму; ей нужен вождь»[6]. Такой «голодный империализм» толпы низов оказался идеальным плацдармом, на котором Гитлер в кратчайшие сроки реализовал «идею нигилистического цинизма, открыто порвавшего со всеми традициями гуманности»[7]. Искоренять прогресс, демократию и идею о равенстве всех людей помогала расовая теория, которую Гитлер выстраивал по принципу фетиша, стремящегося превратить мир в pax germanica. Лукач описывает этот процесс, с одной стороны, как активную фетишизацию нации, стиравшую «различия между оправданными национальными жизненными интересами народа и агрессивными тенденциями империалистического шовинизма», с другой – как агрессивную фетишизацию культуры, под маской которой скрывался «протест отмирающих элементов против исполненных будущего»[8].

Историк и специалист по культуре Германии периода нацизма Джордж Моссе, проанализировав внушительное количество источников и документов с 1933 по 1939 год, констатировал в них «удивительное единство стиля», частью которого была определенная «динамика»: «настрой на необходимость борьбы со злом»[9]. Но здесь же выделяется и множество четких векторов, по которым нацисты – правда, в рамках одной и той же плоской риторики – перекраивали культуру. Один из них можно обозначить словами Моссе как «фабрикацию героев и мифов»[10], а говоря проще – как регресс и героизацию прошлого. Витшток подробно цитирует одну из речей Гитлера, обнажающих риторику умаления отдельного человека перед лицом прошлого и проистекающей из него великой исторической миссии: так, в ходе февральской избирательной кампании он кричал о своей задаче – «восстановить чистоту нашего народа», кричал о своей цели – «пробудить благоговение перед великими традициями нашего народа, вернуть глубокое уважение к достижениям прошлого, смиренное восхищение перед великими деятелями немецкой истории». Гитлеровская риторика вычерчивает четкий треугольник прагматики, расставляющий по своим местам индивида, историю и фюрера: «благоговение/уважение/смирение/восхищение» – «великие традиции / достижения прошлого / великие деятели истории» – «восстановить/пробудить/вернуть». Уже совсем скоро фетиш национального величия будет так же кричать с заглавий псевдофилософских трактатов и псевдонаучных обоснований нацистской культуры: «Арийцы – созидательная сила в истории человечества» (Якоб Граф), «Расовое воплощение, расселение и мировое господство» (Людвиг Фердинанд Клаус), «Адольф Гитлер, спаситель Германии» (Вернер Май) и прочие, и прочие.


С этой книгой читают
С 1492 года, когда Христофор Колумб высадился на берег в Новом Свете и был провозглашен посланником небес, случайные боги преследуют нашу эпоху. От Хайле Селассие, провозглашенного на Ямайке Живым Богом, до британского принца Филиппа, который случайно стал ключевой фигурой новой религии на острове в южной части Тихого океана, люди, ставшие божественными, – именно люди – появились на всех континентах. И поскольку эти обожествления всегда возникают
После первовосхождения на вершину Эвереста в 1953 году его ближайшая соседка и четвертая по высоте гора в мире – Лхоцзе (8 516 м) – внезапно стала привлекательной целью.Лхоцзе, и особенно коварная Южная стена восьмитысячника, будоражила умы многих восходителей, но была неприступна почти 20 лет.По статистике в период с 1950 по 2006 годы на все вершины массива Лхоцзе было совершено 252 попытки восхождения, из которых 26,7 % удачных. Тогда погибли 9
Что итальянец может рассказать нам про величайшую русскую поэтессу?Анна Ахматова – та, что, как говорил Иосиф Бродский, «одним только тоном голоса или поворотом головы превращала вас в гомо сапиенс». Женщина, пережившая две мировые войны и ставшая самым популярным голосом России в тяжелые для страны времена.Она страдала, как страдают души, которые, даже сдаваясь, не сдаются. Она не переставала писать, даже когда ее стихи могли передаваться только
Откройте для себя мир ужасающих убийств, которые когда-то захватили заголовки газет, но теперь скрыты от глаз.Встречайте ветерана Гражданской войны, совершившего кошмарное массовое убийство. Раскройте тайну женщины-убийцы XIX века, отправившей на тот свет своих мужей и детей. Сделайте вывод о «Синей Бороде» позолоченного века, чьи жертвы исчисляются десятками. Познакомьтесь с награжденным героем Первой мировой войны, который стал организатором од
У Англии нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, есть лишь постоянные интересы. И со своими врагами она неизменно предпочитает воевать чужими руками. В начале XX века для борьбы с Россией на Дальнем Востоке Англия использовала японские руки. В Англии был построен японский военно-морской флот, в Англии же обучались его офицеры, и когда в 1904 году разразилась русско-японская война, при японском командовании неизменно присутствовали английс
Притча о том, как юноша захотел вернуть свою любимую. Ему в этом может помочь волшебник, а может, и нет…
Они невзлюбили друг друга с первой встречи. Тэсия, талантливая художница, заключенная под стражу Обители, и мистер Леннер, капитан ночной стражи, могущественный темный маг, в чьих силах доказать ее невиновность. Вот только спасать заключенных, приговоренных к смерти, в планы капитана города не входило. По крайней мере, до тех пор, пока в столицу не проникло древнее зло, которое повлекло за собой череду нераскрытых убийств и десятки объявлений о п
Марина возвращается в родной город. Жизнь ее постепенно налаживается. После побега она не ищет встреч ни с почти бывшим мужем Робертом Елизаровым, ни со «спасителем» Ефимом Корсаковым. Неожиданно Марина узнает от Лизы, любовницы мужа, что Роберт после родов отобрал у нее сына. А Лиза с послеродовой депрессией из роддома попадает в специализированный стационар. И Марина снова встает на тропу войны… На этот раз за право любовницы растить ребенка са
Детективные истории Мориса Леблана о приключениях Арсена Люпена раскупались при жизни автора огромными тиражами, превышающими тиражи книг самого Конан Дойла. Имя Люпена, джентльмена-грабителя, давно стало легендой, которая ужасает и восхищает. Поймать его невозможно, предсказать его следующий шаг – исключено. Его хитрость, благородство, изобретательность не знают границ.В настоящее издание вошли четыре произведения из цикла об Арсене Люпене, созд