Оливия Стрейдж
– Добрый день, Агата, как Юна? – Придя в больницу, чтобы навестить дочь, я сразу пошла к ординаторской для разговора с её лечащим врачом. Дочка лежала здесь уже почти полгода, и до недавнего времени врачам никак не удавалось установить точный диагноз. Стоило им озвучить что-то, как у неё развивались новые симптомы, и её снова начинали обследовать. И вот недавно Юне всё же поставили диагноз, повергший меня в шок.
– Лучевая болезнь прогрессирует, мисс Стрейдж. Мне жаль. Юне изменили курс поддерживающей терапии, но это всё, что мы можем предложить в наших условиях… – В карих глазах Агаты, с которой за время обследования дочери мы успели подружиться, застыла неподдельная печаль и сожаление. – Я постаралась выбить для неё квоты на продолжение бесплатного лечения и поездку в оздоровительный комплекс…
– Но?
– Я, – Агата осмотрелась по сторонам, словно боясь, что нас услышат, и только после этого продолжила: – узнала у Юны, что ваши родители живут на старой Земле. Верно?
– Да, – нахмурившись, ответила, не совсем понимая, к чему клонит Агата.
– Послушай, Оливия. У тебя замечательная дочка, как и у других женщин, успевших родить здесь. Но… За пятнадцать лет наблюдений я заметила, что девочек стало рождаться значительно меньше, и процент доживающих до десяти лет с каждым годом только сокращается. Чаще всего умирают из-за резкого развития раковых клеток, которые даже при успешном лечении возвращаются вновь. И это касается только девочек. Процент смертности среди мальчиков равен двадцати из ста, при условии, что у родителей была предрасположенность к тому или иному заболеванию, а вот у девочек – шестьдесят из ста, независимо от состояния здоровья родителей. Эта информация пока скрыта от общественности. Но в последнее время к раковым заболеваниям добавилась лучевая болезнь. Твоя дочь – уже двадцатый подтверждённый случай.
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Мою дочь можно спасти?
– Да. Но ты можешь спасти не только её, но и других девочек и не только, если передашь флешку с исследовательскими данными на старую Землю. Жить на новой пока весьма сложно. По крайней мере, молодым, неокрепшим организмам здесь не место. Но и срок жизни у взрослых, полагаю, тоже сильно сократится… – Агата протянула мне небольшой прямоугольник, напоминающий тонкий металлический бейдж с именем, которые носили сотрудники больницы и не только.
– Ты… Ты тоже больна, – догадалась я. Блестящие, чёрные волосы потускнели, кожа посерела, и халат стал болтаться на некогда изящной фигуре Агаты, хотя раньше он сидел отлично на её фигуре. Всё это указывало на то, что она резко сбросила вес и явно нездорова. Поглощённая переживаниями о дочери, я не заметила, что её лечащий врач тоже заболела.
– Да. Ты права. Мне уже не помочь, – тихо сказала Агата. – Я не смогу пережить перегрузку при выходе на орбиту. Увы. Но твоей дочери ещё можно помочь. Вам нужно просто улететь на старую Землю. Там она пойдёт на поправку. Моя дочь выжила только благодаря тому, что я отправила её к моему отцу на Землю. Медкапсулы, которые не так давно завезли с Эртая на Землю, действительно творят чудеса. Но их поставка пока ограничена, и неизвестно, когда они доберутся до нас. Новая Тера пока не до конца изучена, сама понимаешь. Но мне кажется, что вся проблема в магнитном поле планеты и её спутнике Огерсте, который заменяет нам Луну.
– Но Юна сможет пережить перегрузку? – решила уточнить, убрав флешку в карман комбинезона. Позже подумаю, что делать. Мой отец – отставной госслужащий, может, он подскажет, куда обращаться с этой проблемой… Я далека от политики, в отличие от него.
– Да. Я отказалась от части своих препаратов в её пользу и тайком продолжаю делать витаминный коктейль, о котором говорила до этого.
– Спасибо. Я тебе очень благодарна. Но, может, и тебе удастся как-то помочь? М? – Мне было искренне жаль Агату. Не так давно ей исполнилось сорок. И вот… Оказывается, она смертельно больна в самом расцвете сил.
– Если бы нам выделили хотя бы пару эртайских медицинских капсул, уже было бы полегче. В противном случае колонизацию К-122, именуемую Новой Терой, можно считать провальной. Без женщин не будет продолжения рода. Увы. А наше руководство, боясь потерять спонсорство и гранты, постараются тянуть до последнего. И ещё. Прошу сохранить флешку в тайне и спрятать её или данные с неё таким образом, чтобы не было утрачено ни одного из отчётов. Я не хочу продолжать наблюдать этот кошмар, а он продолжится, если сюда отправят ещё людей, ищущих счастье вне старой Земли, – сказала Агата.
– Хорошо… Постараюсь. К дочери можно?
– Да, но недолго. Извините. Медсестра Каролина напомнит вам об окончании выделенного времени. Мне пора.
– Спасибо, Агата…
Врач ушла, а я, пытаясь отойти от разговора с ней, немного постояла в коридоре, укладывая полученную информацию в голове. Однако если у Юны есть хоть малейший шанс на выздоровление, то я его ни за что не упущу.
Общение с дочкой длинною в десять минут поставило окончательную точку в принятии решения. Плевать на карьеру. Главное, чтобы Юна выздоровела. С остальным я… Нет, мы с Питером обязательно справимся. Но это я так думала и мечтала. А вот у Питера на этот счёт были другие планы…
Оливия Стрейдж
Всю поездку на аэробайке я думала, как начать с Питером разговор о Юне, а потом и набраться сил для звонка родителям. Всё же они тогда были против моего переезда сюда, на К-122. Как, собственно, и с выбором моей профессии в качестве инженера-разработчика в сфере робототехники, и тоже долго пытались уговорить перевестись на другой факультет.
– Питер! Я дома, – сказала я, когда зашла домой.
– М-м-м… Как же вкусно, – раздался незнакомый женский голос с кухни.
– Ты ешь-ешь, дочка, тебе нужно набираться сил, – защебетала в ответ мама Питера – Беатрис. А она что тут делает?
– Питер? – Я вошла на кухню и застыла, рассматривая незнакомку, уминающую мои сырники с мёдом, которые я приготовила утром, чтобы во время вечернего визита к Юне передать их, ну и мы с Питером тоже могли ими насладиться. Однако от приличной горки почти ничего не осталось. Питер сидел рядом с коротко стриженной рыжей девушкой, явно младше меня даже лет на пять, глядя с обожанием, а его мать как раз собиралась разлить по чашкам премиальный чай, который я купила вчера, а утром не успела заварить.
– А что здесь, собственно, происходит? – нахмурившись, спросила я.
– А что? Не видно? – спросила Беатрис, глядя на меня с лёгким презрением.
– Питер? Кто эта девушка?
– Его невеста, – снова вместо моего гражданского супруга ответила его мать.
– Извините, Беатрис, но я разговариваю не с вами, а с Питером.
