«Вся наша жизнь пропитана страхом», – пишет философ Ларс Свендсен.
Как возникает страх? В чем проявляется? Какую функцию он выполняет? От чего зависит его появление и интенсивность? И наконец, как он влияет на нашу жизнь?
Литература всех времен и народов изобилует описаниями состояний страха, начиная от смутных покалывающих опасений до панического всепоглощающего ужаса: «закралась тревога», «неопределенный страх», «болезненно-мучительная тревога, перерождавшаяся даже в панический страх», «смотрел с тупым бессмысленным страхом», «страх опять охватил его всего, с ног до головы…», «страх как лед обложил его душу, замучил его, окоченил его…». Воображение читателя живо рисует эти картины, они знакомы и понятны каждому из нас, ведь страх испытывают все. Порой авторы, представляющие совершенно разные культуры, пишущие на разных языках, используют одинаковые, полностью совпадающие образы: побледнеть, онеметь, съежиться от страха, удушливый страх, «волосы зашевелились от страха», «дрожа от страха», и образы эти связаны с физиологическими процессами, которые происходят в организме человека, испытывающего страх. Сегодня нам многое известно о физиологии страха. Нам также известно, что появление страха сигнализирует о некоей угрозе, и его функция заключается в избегании этой угрозы, а также ситуаций, при которых она может возникнуть. Однако, хотя страх – явление общечеловеческое, мы все боимся разного и по-разному. Объединяет нас то, что боимся мы только тогда, когда существует угроза чему-то для нас значимому: здоровью, благополучию близких людей, карьере, потери материальных ценностей и др. С другой стороны, важно понимать, что люди боятся по-разному и самых разных вещей, поскольку то, что имеет значение для одного, другому может показаться пустяком. Кроме того, страх может предвосхищать угрозу. Пожилая женщина, убежденная в том, что все подростки – малолетние преступники, будет испытывать страх за собственную жизнь, увидев идущую навстречу компанию молодежи, хотя прямой угрозы для жизни в этой ситуации нет. Таким образом, даже появление, а также интенсивность «универсального» страха потерять жизнь может зависеть не от ситуации, в которой находится индивид, а от его отношения к этой ситуации. На то, каким будет это отношение, влияет множество факторов…
Во множестве факторов, воздействующих на человека, пытаются разобраться, в частности, культурологи, антропологи, социологи, физиологи и, конечно, представители различных направлений психологии, которая, как и многие другие науки, многим обязана философии – матери всех наук. Лишь чуть более ста пятидесяти лет назад психология начала обосабливаться от философии, хотя, как пишет в своей книге «История психологии» профессор университета Осло Пер Са-угстад, такие известные ученые, как РБ. Хегенхан, Зигмунд Кох и Томас Лихи, полагают, что «эмпирическая психология всегда была и остается до сих пор составной частью философии»[1]. Сам профессор Саугстад, как и большинство психологов, относит создание научной эмпирической психологии ко второй половине XIX века. С тех пор психология бурно развивалась, и результаты этого развития сегодня используются в социальных, естественных и технических отраслях знаний.
В «Философии страха» Ларс Свендсен также обращается к достижениям психологической науки, описывая различные подходы к объяснению механизмов возникновения страха у людей (Глава 2: Что такое страх?). Однако данная работа не сводится к анализу страха исключительно с точки зрения психологии, имеющей свою задачу, а именно, изучение закономерностей функционирования психики человека. В «Философии страха» вопрос ставится шире, а упоминаемые психологические теории и исследования являются не более чем звеном в цепи аргументов, с помощью которых автор строит свою концепцию. В психологии страх определяется как эмоция, тем не менее автор предпочитает использовать слово «чувство», подчеркивая комплексность рассматриваемого феномена и имея в виду аффективную сферу личности вообще. Кроме того, страх, ставший «обусловленной культурой призмой, сквозь которую мы видим мир», действительно является сложным образованием и не умещается в понятие «эмоция». Поэтому в русском переводе слово «чувство», используемое автором, сохранено везде, кроме главы 2, где рассматриваются психологические теории эмоций и употребление слова «чувство» привело бы к терминологической двусмысленности. В остальном же его употребление вполне согласуется с целью данной книги – объединив важнейшие результаты научного знания, применить интегративный подход в описании и объяснении феноменов, возникающих в обществе, обнаружить тенденции его дальнейшего развития и ответить на главный вопрос: как страх влияет на нашу жизнь? Ведь в современном мире представляет интерес только такое исследование, которое помогает сделать выводы, имеющие значение для настоящего и будущего.
Наргис Шинкаренко
Эта книга есть результат дошедшего до предела раздражения, вызванного во мне неумеренным вторжением страха в нашу жизнь. Книги, написанные под влиянием раздражения, обычно отличаются полемичностью, и эта книга не исключение. Это вызов тенденции видеть всякое явление через призму страха. Парадоксом культуры страха является ее появление именно в то время, когда наша жизнь, судя по всему, стала безопаснее, чем была когда-либо в истории. Одним из важнейших моментов, заставляющих меня выступить против культуры страха, является уничтожение в таком обществе свободы, поэтому можно сказать, что критика, изложенная в этой книге, основана на принципах либерализма.
Может показаться странным, что, написав книгу о нашей жизни в культуре скуки, я пишу книгу о нашей жизни в культуре страха. Оба диагноза нашего современного общества, т. е. страх и скука, на первый взгляд могут показаться противоречащими друг другу. Возможно, мою точку зрения отражает песня группы «De Lillos» «Накрытый страхом с головой» (1997):
Если тебе казалось, что жизнь
Так скучна, так тиха,
То теперь ты устыдишься,
Накрытый страхом с головой.
Если человек «накрыт страхом с головой», он не скучает. Однако всякая жизнь имеет обе эти стороны. В стихотворении «Dockery and Son» (1963) Филипп Ларкин, по-видимому, выражает мнение, что оба эти чувства составляют человеческую жизнь: «Life is first boredom, then fear»[2].
Для всякого общества, и не в последнюю очередь для новейшего, характерно множество противоречивых устремлений и явлений. Два феномена, такие, как скука и страх, не только находятся в противоречии друг с другом, но также могут порождать друг друга. Страх – это не только то, от чего мы страдаем против воли, но также и то, чему мы добровольно подвергаем себя, спасаясь от скучной повседневности. Тема этой книги во многом перекликается с темой, обсуждавшейся в
