«До чего мы нелепы с нашим желанием найти опору в себе подобных! Такие же ничтожные, такие же бессильные, как мы, они нам не помогут: в смертный свой час человек один. Значит, и жить ему надобно так, словно он один на свете. Но станет ли он тогда строить себе роскошные палаты и т. д.? Нет, он сразу углубится в поиски истины. А не сделает этого, – что ж, значит, людское мнение для него дороже истины».
Б. Паскаль. Мысли
Уважаемый читатель!
Яркая и сразу захватывающая книга талантливого автора, которая лежит перед Вами, еще интереснее, чем кажется на первый взгляд. Она исполнена тонкой и скрытой иронии, а также, как я догадываюсь, – и подчас мучительной самоиронии. Философ от Бога, к тому же выпускник философского факультета, волею судеб оказывается на факультете социологии и не без дарования и с энтузиазмом уже не один десяток лет разыгрывает Театр социолога-профессионала. Перед Вами, уважаемый читатель, отчет об этом блестящем спектакле, где философ самозабвенно и истово играет роль социолога. Показательна уже первая фраза, с которой книга начинается. Мол, «эта книга о философах и философии, написанная с позиций социологической аналитики»! Позволю себе воскликнуть вместе с К. С. Станиславским: «Не верю!» Эта книга, наряженная в платье «социологической аналитики», на самом деле самая что ни на есть философская. Она о самом глубинном в самом авторе, а потому о самом глубинном в каждом из нас, читателей его книги. Ведь каждый человек по преимуществу философ. И как органически причастные философии все мы носим в своей душе мучительный разлом между глубинным, основательным, базовым Абсолютным духом, присутствующим потаенно в каждом из нас, – хотим мы того, или не хотим, – и теми позитивно-научными формальными играми, которые «престижны», «основательны», «солидны», но на самом деле бездушны и пусты. Тем страшнее этот разлом, если он касается не физики и химии (хотя и там он, этот разлом, глубинным образом присутствует!), а собственно духовной сферы. «Страшно и приятно», когда о философии, религии и искусстве начинают рассуждать как о позитивных областях знания. – «Быть или не быть? Вот в чем вопрос». И, как уверяет нас (в шутку или всерьез?) ученый-кибернетик, ответив на этот вопрос, мы получаем всего один бит информации! – Что нам один бит информации, когда дешевенькая флешка, продающаяся на каждом углу, вмещает в себя десятки гигабайтов! Что нам, детям компьютерной революции, «элементарный» Гамлет всего лишь с одним своим жалким битом!
Какое вообще возможно «производство» в сфере Абсолютного духа!? Так мы и до «производительности труда» дойдем в философии. О каком «производстве» можно говорить, когда налицо «скандал в философии»!? Поэтому о «производстве» в сфере Абсолютного духа можно говорить только иронично. Вот почему книга Семенкова полна скрытой иронии. В этом она глубинным образом рифмуется с книгой Г. Л.Тульчинского, выпущенной этим же издательством[1], хотя у Вадима Евгеньевича книга получилась и не такая злая, как у язвительного Григория Львовича.
Ну ладно, оставим «производство философского знания». Кажется, что «признание» – это совсем другое дело. И в античности одних философов признавали, других нет; как именно они боролись за признание, рассказывают нам доксографы. Но если говорить всерьез, то философ, стремящийся к признанию, это уже и не философ в полной мере, а, по крайней мере, частично – софист, о которых есть прекрасный раздел в лежащей перед Вами книге. Как добиться «признания», и достойно ли добиваться его, если философское «производство» столь сомнительно!? Философ, как и поэт, понимает тщету признания, но тем не менее, – слаб человек! – не может не добиваться его. И к философу относятся слова Пушкина:
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Моя позиция, с порога отрицающая «производство» и «признание» в философии, была бы верна, если бы не существовало институционального плана в философии, если бы она не была частью не только культуры, но и цивилизации. Это было бы верно, если бы философия только была. Но ведь она еще и бытийствует в нашем земном мире. Разлом между Абсолютным духом и позитивным знанием, как явствует, из книги В. Е. Семенкова, это обнаружение трагического разлома между Небом и Землей, – между миром Горним и миром Дольним. То, что поначалу кажется иронией и улыбкой, в итоге оборачивается трагедией, которой не может избежать ни один думающий человек.
Дорогой читатель! Прекрасная книга Вадима Семенкова, лежащая перед Вами, требует серьезной работы, прочтения в ней не только текста, но и осмысления подтекста, и если это Вам удастся, то Вы, несомненно, станете духовно богаче. В жизни Абсолютного духа никаких гарантий успеха нет, а потому – удачи Вам!
Профессор К. С. Пигров К. С.,
имевший некогда честь
преподавать В. Е. Семенкову
Эта книга о философах и философии, написанная с позиций социологической аналитики. Автор выбрал пока еще новый для социологической рефлексии объект: профессиональное философское сообщество, и предложил свой анализ в виде ряда очерков. Эти очерки были написаны на протяжении «нулевых» годов и почти все опубликованы в периодических изданиях и сборниках. Автор не ставил своей целью дать критику сообщества с позиций превосходства одной дисциплины над другой. Цель была совсем иная – показать возможность постороннего взгляда на те проблемы и сюжеты, которые философы считают «своими» по преимуществу. Так сложилось, что очень долгое время ситуацией в философском сообществе если кто и интересовался, то только сами философы. Можно указать на социологический анализ ситуации в области естественных наук (Бруно Латур), в области литературы (Пьер Бурдье), в области медицины (Мишель Фуко), но анализом ситуации в философии социологи пока занимаются мало. Наиболее показательной работой на русском языке является работа Рэндалла Коллинза «Социология философий: Глобальная теория интеллектуальных изменений», но в ней представлен взгляд на объект с позиций истории философии. Монография Рэндалла Коллинза – это, без всякого сомнения, выдающийся научный труд, но к социологии он имеет косвенное отношение. Автор считает возможным дать такой вердикт относительно книги Коллинза, потому что социология – это наука о настоящем, а прошлое если и интересует социолога, то только для того, чтобы понять, что происходит сейчас. Автора данной работы, в свою очередь, интересовало настоящее философского сообщества. Именно таков был исходный интерес в написании статей на тему «социология философии».
