* * *
Фиолетовая ночь.
Небо
дружественных встреч
(фиолетовое небо).
Звезды,
словно
белый смерч.
Так
восторженного
света
ночь
боится
уберечь.
* * *
Ты не срывай цветы
и не роняй дары,
лирический герой,
угрюмый до поры!
Бери свою мечту
в слабеющие руки -
она не за горой,
не сгинешь ты от муки
(я в замысле учту).
Не уходи совсем:
ты встречу мне назначь.
Неси на радость всем,
назло чертям в аду
свою надежду
светлых неудач.
* * *
На утренней заре
включал электрофон
и, просыпаясь, плыл
в лучах и музыке.
Мелодия о том,
что трудно быть ручьем
и утренним лучом,
и музыкой!
Зачем идешь на риск:
меняешь отблеск глаз,
которых взор когда-то был наивен?
Зачем в который раз
гоняешь этот диск,
присваивая муку Паганини?!.
* * *
Картины, гардины –
вид не плох:
здесь замурован
какой-то бог.
Мозговых гирляндочек
импульсы-колючки:
это я рассуждаю –
раздвигаю дали.
* * *
Тебе,
в которой ночь и день
сошлись
и труд, и лень
сплелись,
достойно было б
песню петь
и мысль
лелеять!
Ты муза и любовь,
мечта и смех,
без горечи, счастливей всех,
жар и озноб!
Кукла
Тебя сегодня отыскали,
завернули в целлофан,
надели белый сарафан.
И белый нимб над головой!
Но я-то знаю, что с тобой:
тебя сегодня отыскали!
Тебя сегодня покупают:
завернули в целлофан.
Я за тебя сейчас боюсь,
с тобой сегодня расстаюсь,
с тобою вместе задыхаюсь:
тебя сегодня покупают!
* * *
Где ты, моя рыжая сильфида?!.
Затаилась на тебя обида –
день-деньской в душе моей витает:
то возникнет, то опять растает.
Помню вечер, улиц перекресток,
фонари и купол неба звездный.
Мы с тобой, не встретившись, расстались:
не простились, не поцеловались…
* * *
Шепни мне девушка:
«Привет!
Проснись,
приди, прильни!..»
Ах, эта девочка!
Странна она,
стройна она.
Придет она,
лишь стать свою пригни!
* * *
Двойник мой заболел,
совсем сомлел!
Он пьет печаль,
а я пью чай.
И веселюсь!
Вот вестью удивлюсь,
что умер он совсем.
* * *
Круг интересов необъятен,
но не осилил он основ.
Приветик, мой двойник-приятель,
и тугодум, и острослов!
Он все-таки в душе – философ;
но не находит нужных слов.
Он недолюбливает прозу;
он – алкоголик до стихов!
Про деньги не думает;
по городу ходит –
в одежде небрежен, как дервиш;
невзгоды незлобно он терпит.
* * *
Раскрутили карусель,
и расселись на ней
дети всех детей.
Карусель, крутись!
Дети, веселись!
Карусель, веселей!
Радость для детей –
карусель!
* * *
Душно душе.
Грусть моя
бьется о лед стекла
оконного,
как волна.
* * *
Ветер раскачивал деревья -
ветки у них дрожали.
Ветер раскачивал деревья -
ветки у них мертвели.
Мертвели с каждым взмахом
от ветра, который плакал.
Красотка на тахте
Она сидела на тахте,
так восхитительно прекрасна.
Для сердца моего опасна,
уже лежала на тахте.
Я подошел, дрожа от страсти,
поцеловал девчонке руку.
Рука, как из слоновой кости,
а губки – лепестки от розы!
Воскликнул: «Красота какая!» –
я, атмосферу нагнетая.
Тахта теперь была как лодка,
и мы раскачивали лодку…
Талант
Я нашел на дороге пятак,
положил в копилку-кубышку:
берегу его просто так,
чтобы как бы чего не вышло.
* * *
Загадкой
расцветает ночь,
как фиолетовый
цветок.
Над георгинами
голов –
цветные локоны
деревьев.
* * *
Колодец мой высох,
оазис мой вымер.
Единственный
караван верблюдов
в моей пустыне
в железный свой колокольчик
звякает хмуро.
* * *
Злоумышленник-рок
подпилил мне
струны
души.
* * *
Упала луна мертвая
ржавой консервной банкой,
все ореолы свертывая,
и убежала грязной собакой.
* * *
– Ждете вестей?
– Жду лжи и печали.
– Ждете вестей! –
Каждая строчка так
ждет печали.
* * *
Вырвался
из суеты
и, чтобы
скука не настигла,
