«Когда мы говорим, что наслаждение есть цель, мы говорим не о наслаждениях распутников и не о вкусовых удовольствиях как полагают некоторые несведущие, инакомыслящие или дурно к нам расположенные. Наша цель – не страдать телом и не смущаться душой»
Эпикур
Известный итальянский антрополог, психолог, литератор и политик Паоло Мантегацца (1831–1910) был весьма популярным и плодовитым автором, его работы активно издавались и в дореволюционной России.
Сегодня у себя на родине, да и в других странах Европы он совершенно незаслуженно забыт. И лишь совсем недавно имя итальянского ученого, философа и изящного стилиста вновь стало возвращаться из безызвестности. Немалая заслуга в том принадлежит московскому издательству «Профит-Стайл», переиздавшему в 2011 году фундаментальную работу «Физиогномика и выражение чувств», сразу же ставшую популярной. Как и более ста лет назад с типично итальянской легкостью и жизнелюбием Мантегацца вновь стал приобретать популярность в среде российских читателей, несмотря на изобилие самой разнообразной литературы на полках книжных магазинов. Как и более века назад его успех был предопределен сочетанием таких качеств, как обширная эрудиция, изумительный легкий и, вместе с тем, изящный стиль, афористичность, а также тонкое понимание глубинной сути человеческой природы, даже самых тщательно скрываемых ее лабиринтов.
Предлагаемой книгой «Физиология наслаждений» мы хотели бы открыть еще одну грань несомненного дарования Паоло Мантегацца и уверены, что и эта его работа не останется незамеченной, ибо она поможет восполнить лакуну в современном мировоззрении наших сограждан. Дело заключается в том, что с падением коммунистической уравнительной идеологии, люди начали открывать для себя много новых красот бытия, которые были недоступны прежде. Тяга к наслаждениям стала официально поощряемой средствами массовой информации. Символы жизненного успеха начали прочно ассоциироваться с определенной стилистикой материального достатка и характерными правилами пользования им. Но вот никакой позитивной философии, направленной на умение пользоваться жизненными благами, пока не возникло. И вот здесь-то Мантегацца, нисколько не устаревший, может вновь стать арбитром наслаждений, чтобы помочь людям ориентироваться в этой сфере с пользой для себя и окружающих, а не исчезнуть, растратившись без остатка в водовороте неуправляемых инстинктов.
Легендарный Гай Цельсий Меценат, видный политик при дворе блистательного и великого римского императора Августа, исполнял именно роль арбитра изящества, формируя эстетический стиль и каноны жизнеустройства молодой и стремительно растущей Римской империи, чем и обессмертил свое имя, сделав его нарицательным. Управление красотами бытия – это важнейший вопрос государственной политики, и его нельзя доверять неграмотным шарлатанам, от природы наделенным дурновкусием. Эпоха «дикого капитализма» в современной России миновала, и если государство желает иметь презентабельный вид перед лицом своих сограждан и на международной арене, оно со всей неизбежностью должно научиться управлять этой сферой своей жизнедеятельности.
Пожалуй, нигде, как в России, не существует такой пропасти между академической философией и тем, что принято называть житейской мудростью. Обе относятся друг к другу почти с нескрываемым презрением. Народ наш на протяжении всей своей истории показывал подлинные чудеса умения жить красиво, предаваясь всем мыслимым и немыслимым видам удовольствий, от самых незатейливых до самых возвышенно поэтических, слагая при этом свою житейскую философию, неизменно оправдывающую такую стратегию поведения и ее мораль. Но никогда эта житейская мудрость народа не прорастала из глубин народного самосознания на уровень академической философии. Ни одна национальная школа философии так не скучна и выхолощена всякими «измами», как философия русская. Так называемый «русский космизм» с его всечеловечностью – апофеоз глумления и издевательства над природным жизнелюбием и смекалкой русского человека. Разительный контраст с данной тенденцией составляет русская классическая литература, которая признана так высоко во всем мире и столь популярна, именно потому, что она не оторвана от жизни, а отражает всю суть ее глубинных процессов с самых неожиданных сторон и в необычайно яркой форме.
Именно поэтому всякий маломальский успешный средний соотечественник инстинктивно сторонится философии, чувствуя в ней некую призрачную антитезу своему реальному существованию. В западной системе ценностей такого разрыва нет, и цитата из Эпикура, приведенная в качестве эпиграфа, ясно характеризует такое положение вещей. Теория и практика там были традиционно связаны более крепкими узами на протяжении столетий. Увы, но даже в Новое время ни экзистенциализм, ни персонализм не стали прочными достояниями нашей философской школы, ни тем более такое направление как «философия жизни».
Сама книга Паоло Мантегацца отражает закономерный процесс развития европейской философской мысли в целом, но представляет определенный этап, так как при всех видимых художественных достоинствах могла появиться на свет только благодаря новейшим на то время открытиям в области антропологии, психологии, психиатрии и неврологии. Мантегацца одним из первых начал объяснять, как правильно пользоваться своим телом, душой и умом для того, чтобы извлекать максимальный эффект из своего бытия без ущерба для себя. До него сочинения такого жанра носили занимательный характер, а Мантегацца попытался подвести строгую научную базу естественных наук под жизнеутверждающую философию. Именно в этом и состоит непреходящая ценность данного сочинения, в котором автор сформулировал принципы новой науки.
«Эдонтология – это наука наслаждений. Скрываясь, то под маской людской стыдливости и лицемерия, то в извилинах личной совести, то посреди учреждений народной цивилизации, искусство наслаждаться – оказывается разбросанным по земле мелкими кусками и клочьями, и фрагменты его можно встречать везде, где бы ни проходил одинокий человек или целая народность.
Если люди считают занятием вполне невинным – дело разыскания нравственных наслаждений и распространения их по земле, среди наиболее обширного круга личностей, то нельзя заподозрить, в грехе эпикурейских стремлений, желание мое положит начало существованию науки, которой я дал имя эдонтологии, имя составленное мной из слов греческого корня.
Ненасытная погоня за наслаждениями, в ущерб всему прочему, предпочтение, отдаваемое ему перед всеми остальными постоянное измышление новых для себя наслаждений и добывание себе всего приятного – бывает несомненным признаком более или менее утонченного эгоизма, сбитого повсеместно ума и крайней испорченности сердечной, – все это не имеет ничего общего с наукой эдонтологии. Это можно назвать только похотью к наслаждению. Но изучение источников этого ощущения, осведомление об их происхождении и о конечной цели самого наслаждения анатомические исследования, искусно производимые над его элементами – все это принадлежит к вопросам как философии, так и политической экономии.
