Раньше, в бурной молодости, я очень любил выпить. По этой причине от меня ушла жена. Короче, я жил вдвоем с глуховатой пожилой матерью в трехкомнатной квартире. Да, зовут меня Виктор. Хоть и неудобно расписывать такое некрасивое событие, но в тридцать лет с каждым может случиться.
Однажды после работы я сильно назюзюкался с друзьями. Домой пришел на автопилоте. Мать смотрела в гостиной телевизор. Звук на всю катушку. Я тихо прокрался в свою комнату, поднял диванное сидение, чтобы достать постельные принадлежности… Но тут последние силы меня покинули — я упал кулем в диванные недра, а сидение надо мной опустилось. Роста я среднего, короче, прекрасно уместился в диванной коробке и крепко заснул.
Мама, посмотрев кино по телику, заглянула в мою комнату. Никого. Решила, что ее Витя где-то загулял. Она закрыла на замок входную дверь и легла на кровати в спальне. В квартире воцарилась мертвая тишина.
В два часа ночи я проснулся от страшной жажды. Голова раскалывалась, все тело болело, ногу свела судорога и хотелось в туалет. Я открыл глаза — темно. «Где я? — спросил я сам у себя. — Надо срочно опохмелиться, или сдохну!»
Я оперся руками о твердое ложе и попытался сесть. Бах! — ударился лбом о фанеру. «Что за черт?!»
Я обследовал треморными ладонями окружающее пространство. Сверху крышка, по бокам — доски… «Господи! Да я в гробу! — Мои глаза полезли из орбит от ужаса. — Где-то нажрался, отрубился, и меня по ошибке похоронили живьем!..»
— Нет! Выпустите меня!! Я живой!!! — Я заорал в панике и принялся колотить конечностями в верх ящика… Однако тугая на ухо мама ничего не услышала. Ее безмятежный сон мог нарушить только орудийный салют, произведенный прямо в спальне.
Обессилев, я горько заплакал в своем «гробу». «Какой страшный конец! — причитал я. — Закопали живьем в тридцать лет!»
Однако, наревевшись, я все-таки взял себя в руки. «Так, может еще не все потеряно? — Во мне шевельнулась слабая надежда. — Сам Сашкин гробешник забивал. Крышку чуть гвоздями прихватил и все… И земля, может, рыхлая — закапывают-то пьяные лентяи абы как, сильно не трамбуют… Ведь если сам не вылезу — амба! Кранты на хрен!!!»
Я собрал в кучу последние силы, напрягся, уперся ногами и руками в «крышку» и надавил по-штангистски!.. Тяжелое сидение дивана приподнялось… Я ринулся в светлую щель, как пробка из шампанского!..
Больно ободрав спину, я вывалился из деревянного заключения на паркетный пол.
— А-А-А!!! — Совершенно дикий, душераздирающий крик вырвался из моей травмированной водкой груди.
— Спасите!! Спасите меня!!! Я не умер! Я живой!!!
Мозги лихорадочно сканировали окружающее мутное НЕЧТО. Никакого грязного грунта рядом не ощутилось. Я почему-то врубился: это же морг…
Вой раненого медведя, сравнимый по децибелам с атомным взрывом, разбудил не только мать, но и соседей…
Заполошная мать прибежала на зов, включила свет.
— Витечка, что с тобой?!
Она была в моем поле зрения в тумане. Но я перестал кататься по полу, уставился на родительницу стеклянным безумным взором… Налетела откуда ни возьмись тошнота, противно замутило. Я, отгоняя руками всю эту гадость, подумал, что встретился с мамой в солнечном раю!..
— Ты тоже умерла? — Я спросил с надрывом и снова заплакал.
Ну, мать, конечно, бросилась к своему чаду, стала гладить меня по голове, крепко прижала к себе, как в детстве, и часто заверещала, утешая:
— Никто не умер, сыночек! Все мы живы! Это тебе плохой сон приснился. Ну погляди, это же твоя комната. Узнаешь?
Потихоньку ко мне вернулось самообладание. Я подполз к тюремному дивану, ощупал его и наконец-то «прозрел» — сообразил, в каком «гробу» ночевал…
Ну, выпил я, конечно, двести грамм с лимоном. И поклялся завязать… С тех пор прошло много лет. После того ночного кошмара не пью. Ну, пиво иногда позволяю с корешами. Счастливая жена мигом припорхнула в мои объятья, родила наследника. В общем, жизнь наладилась…
Несколько любопытных первоапрельских розыгрышей вошли в мировую историю наряду с биографиями монархов и описаниями пунических войн.
Так в одной итальянской газете 1 апреля была напечатана заметка о садах спагетти, открывшихся в местечке Мачипороне. В статье так подробно и живописно описывалась процедура сбора бесплатных макарон с деревьев счастливыми рабочими и ткачихами, что в сонный провинциальный городок ринулись сотни любителей поесть на халяву.
В Англии популярный телеведущий утреннего ток-шоу убедил зрителей, что сегодня пятница, а не суббота, и тысячи одураченных граждан поехали в метро на работу.
В Аргентине по радио было сообщено о великом научном эксперименте. Дескать, наши биологи скрестили курицу и шимпанзе. В результате несколько курпанзе снесли пятнадцать огромных яиц, которые выставлены в орнитологическом музее в Буэнос-Айресе. Любознательный народ так бурно атаковал место необычной выставки, что многих арестовала полиция.
В Португалии 1-го апреля спортивная газета выдала сенсацию: «Сборная Ирана снята с чемпионата мира по футболу по техническим причинам. Благодаря этому решению ФИФА в финальную часть прошла наша команда!» Обезумевшие от радости фанаты три дня бегали по улицам Лиссабона с национальными флагами.
Известный мне первоапрельский розыгрыш из владикавказской действительности тоже довольно интересен. Итак, жила-была красивая девушка Лена на улице Мамсурова. Она помешалась на итальянском «сапоге» и поставила перед собой цель выйти замуж обязательно за макаронника. Она смотрела фильмы с Мастрояни и Стефанией Сандрелли, Альберто Сорди и Челентано, факультативно учила итальянский язык и ела исключительно спагетти в томатном соусе.
Еще Лена была студенткой филфака университета и очень нравилась Славику, студенту сельхозакадемии и заядлому кавээнщику. Друзья ему оперативно объяснили: «Выбрось ее из головы — осетину ловить тут нечего!»
— Нет проблем! — принял вызов находчивый парень. — Представьте меня ей как итальянца, поступившего в наш мединститут. Сегодня 1 апреля, если проколюсь, скажу, что пошутил.
Кореша так и сделали. Лена чуть не умерла от счастья. Еще бы! Она ломала голову над тем, как ей раздобыть достаточно «зеленых», чтобы отправиться на Аппенинский полуостров по турпутевке, а тут вожделенный итальянец сам прибыл к ней во Владик!
Она спросила у Славика на чистом римском диалекте, откуда он приехал и какие у него жизненные планы? На что кавээнщик уверенно залопотал:
— Перке? Бене куатро энцо онданте. Вы, Лена, говорить на древний язык, я с трудом понимать. В Италия давно все другой. Давайте говорить русский. Мне надо тренировайся.
Так была решена языковая проблема. В остальном Славик был полным миланцем: брюнет, загорелый, все вещи импортные. Назвался он в запарке Андреа Боччолли. Однако Лена еще не добралась до изучения имен оперных теноров и проглотила грубую ложь, как любимую макаронину.
