Я НЕ ЗАБУДУ
Александр приоткрыл глаза и увидел чистое голубое небо. Хотя солнце стояло высоко, он не ощутил жары – по крайней мере, кожа не протестовала, как это обычно бывает, когда пребываешь под палящими лучами светила; напротив, его приятно обдувало легким ветерком. Высоко над ним бесшумно кружили птицы, рассекая воздух восьмеркой и крест-накрест.
Приложив ладонь козырьком ко лбу, он приподнялся на локте, затем, слегка оттолкнувшись, сел. Оглянулся по сторонам, медленно поворачиваясь слева направо и обратно, стараясь увидеть как можно дальше, вглядываясь в самый горизонт. Но что это? Повсюду… вода? Да, ровная мутновато-прозрачная водянистая гладь окружала его со всех сторон, и не было ей конца ни спереди, ни сзади, ни по бокам. А сам он, как оказалось, находился в деревянной темно-зеленой лодке, краска на которой под натиском времени и влаги здорово поблекла и облупилась. Опустив взгляд, увидел два лежащих по бокам от его ног весла.
«Что я здесь делаю? Как меня, черт возьми, сюда занесло?»
Промычав, Александр схватился за голову, которая трещала так, будто с силой ею ударился при падении. Или кто-то чем-то тяжелым и твердым приложил по затылку.
Он сосредоточился на воспоминаниях, стараясь припомнить события нескольких последних дней или хотя бы часов, но в голове возникали лишь отдельные образы, и все – одни и те же, только порядок мог меняться: двух- или трехэтажное кирпичное здание, пачка тысячных купюр в ладони, серебристый пистолет, какой-то человек в тени, чье лицо неразличимо.
«Этот человек… кто он? Помню, он что-то говорил. Но что? Мне в глаза бил яркий свет, мешающий его разглядеть. – И тут же, вернувшись в настоящее, подумал: – Боже, как же я плохо себя чувствую… Хочется пить. Ужасно хочется пить».
В лодке не было ни тары с питьевой водой, ни еды. Пришлось ему, упершись грудью в бортик, ладонью черпать пресную живительную жидкость. Не бог весть что и неизвестно, насколько вода чистая или грязная, но за неимением выбора, подумал он, и этот вариант неплох.
Еще раз внимательно осмотревшись вокруг и убедившись в отсутствии в поле зрения хоть какого-то берега, парень поднял шероховатые весла, перекинул лопасти через бортик и, обхватив шесты поудобнее, принялся неумело грести, решив, что для начала будет держать курс только прямо.
«И все же. Как я здесь оказался? – вновь задался он тем же вопросом. – Почему я в лодке? Почему я на воде, а не на суше?»
Он снова попытался вспомнить хоть что-нибудь, что могло объяснить происходящее, силился преодолеть барьер в голове, который блокировал доступ к воспоминаниям, словно защищающий Александра от болезненного возвращения к способным травмировать событиям, но ничего не получалось. Тогда юноша начал выстраивать предположения, стараясь подыскивать наиболее правдоподобные и логичные, и остановился на двух вариантах. Первый: кто-то его усыпил или в ходе серьезной ссоры нанес удар по голове, после чего погрузил тело в спущенную на воду лодку и оставил на попечение воде, течение которой унесло его в такую даль. И второй: он вместе с кем-то из родных или знакомых отправился в путешествие на корабле, посудина потерпела крушение, кого успели – посадили в лодки, пообещав, что вскоре их подберут, а после по какой-то причине Александр отключился и потерял память.
«Бред, – помотал головой юноша, представляя кораблекрушение. – Не могли меня оставить в лодке одного, да еще без продовольствия и хотя бы спасательного жилета. Или… у меня все украли?»
Он обратился к первому варианту, который не казался ему таким сказочным и бессмысленным. Ведь и правда: кто-то мог его стукнуть хорошенько по затылку, отсюда и головная боль. А сотворить это мог тот, чьего лица ему не удавалось вспомнить. Так кто же он?
Погруженный в раздумья, Александр работал веслами, не снижая темпа, и лишь через некоторое время обнаружил, что его окружал туман – не такой плотный, чтобы закрывать весь обзор на расстоянии дальше вытянутой руки, но вполне способный дезориентировать (если бы только у него был хоть один ориентир). И вдруг впереди, в нескольких десятках метрах от него, возникло что-то круглой формы – полупрозрачное, белесое, словно вибрациями рассекающее воздух, оно своими размерами запросто могло поглотить небольшую яхту. Круг походил на арку, с едва выделяющейся дымчатой – то есть похожей на густой пар – рамой, нижняя часть которой соприкасалась с водой. И в центре этого белесого круга явственно выделялась огромная цифра 7 – красного цвета, будто бы образованная дымчатым фейерверком.
– Это еще что такое? – удивленно воскликнул юноша, перестав грести, но лодка по инерции продолжала плыть вперед. Однако совсем скоро, когда витающий в воздухе круг оказался так близко, что разобрать семерку в красном дымчатом узоре не представлялось возможным, остановилась.
Столкнувшись с чем-то совершенно незнакомым и необъяснимым, даже аномальным, юноша почувствовал опасность. Приготовившись грести в обратную сторону, чтобы отплыть от круга на такое расстояние, которое позволило бы его потом обогнуть, он обернулся и посмотрел за спину. А там, метрах в двадцати от него, из ниоткуда появился еще один круг – наверняка таких же размеров, как первый (вблизи сложно было их сравнивать), но с парой визуальных отличий: он был синего цвета, по центру же плавало число 17 (такое же красное, как семерка – в кругу напротив).
Александр медленно поворачивал голову – сначала изучая правую от себя сторону, затем левую. Как минимум в третий раз за последний час не веря своим глазам, вернул весла на дно лодки и приник спиной к бортику, свесив за края руки, кончиками пальцев почти касаясь воды.
Они повсюду. Со всех сторон. Подобно какому-то инопланетному барьеру, эти круги сомкнулись вокруг лодки, стыкуясь друг с другом краями, образовав подобие гигантского шестиугольника. И было этих кругов шесть: не считая тех двух, что возвышались спереди и сзади, еще по два приходилось на каждую из боковых сторон. Каждый из кругов имел свой четко различимый цвет с более темной, чем внутренняя часть, рамой и определенным числом, возрастающим строго по часовой стрелке: белесый круг – 7, желтый – 12, темно-зеленый – 15, синий – 17, фиолетовый – 19 и, наконец, черный – 20.
Проплыть как-то мимо них, не задев края, было невозможно. Если только нырнуть под воду, но в таком случае лодку придется оставить внутри этого магического угловатого кольца, а как далеко отсюда суша – неизвестно. Александр понятия не имел, что делать, какова природа преграды, как отреагирует организм при взаимодействии с ней. И в то же время – а возможно, именно по этой причине – он не мог позволить себе оставаться на месте.
