Глава первая
Венчание в храме Самсония Странноприимца
Такой теплой осени жители Санкт-Петербурга не видели давно. Казалось, природа по ошибке продлила для них недолгое балтийское лето. На календаре был конец октября 1783 года, а над столицей Российской империи сияло голубое прозрачное небо и светило яркое солнце. Лишь холодные туманы, часто падавшие на город, напоминали и суровом климате севера и о зиме, которая теперь не за горами. Туманным октябрьским полднем к пристани Сиверса, расположенной на набережной реки Фонтанки, подошли три шлюпки. В них быстро погрузились пассажиры: кавалеры в кафтанах и дамы в шляпках с густыми вуалями. Гребцы тотчас опустили весла в воду. Преодолевая течение, шлюпки одна за другой двинулись из центра Санкт-Петербурга на его окраину – на Выборгскую сторону, к устью Большой Невки, где стоял старинный храм. Никто не обратил внимания на речной караван, и уж тем более никто не догадался, что это свадьба. Обе женщины находились во второй шлюпке. Одна из них, возрастом постарше, с сильно напудренным лицом, поправила воротник суконной накидки и заметила:
– Aujourd’hui il fait assez du humide…
– J’espere, que nouse terminions notre ceremonie eglise avant le soir, – ответила ей вторая пассажирка, молодая и красивая.
– Oh, cela ne m’inquete pas, ma chérie.
– Je vous suis tres reconnaissant pour votre aide.
– De rien[1].
До самого конца поездки они больше не сказали друг другу ни слова. Трудно вести разговор малознакомым людям, да еще в столь необычной ситуации. Фрейлина Екатерины II Анна Кузьминична Владиславлева впервые увидела эту молодую особу в кабинете царицы в Зимнем дворце в среду. Самодержица Всероссийская попросила Анну Кузминичну о маленькой услуге – быть подругой невесты при венчании. Венчаться же в воскресенье собирались премьер-майор Новотроицкого кирасирского полка, адъютант вице-президента Военной коллегии генерал-аншефа светлейшего князя Потемкина князь Мещерский и курская дворянка, вдова подполковника Ширванского пехотного полка Аржанова.
Владиславлева имела репутацию женщины осторожной, хитрой и в дворцовых интригах весьма сведущей. О женихе и невесте ранее она ничего не слыхала и могла поклясться, что в круг ближайших придворных Екатерины Великой они никогда не входили. Следовательно, принадлежали к какой-то другой группе людей, пусть Анне Кузьминичне и неведомой, однако пользующейся доверием и поистине материнским попечением государыни. Ведь не за каждого своего подданного она будет так хлопотать.
Конечно, фрейлина двора Ее Величества желала бы узнать подробности сего странного дела. Но курская дворянка и вдова подполковника хранила молчание. Владиславлевой вообще показалось, будто невеста не очень-то рада предстоящей церемонии в храме Святого Самсония Странноприимца. Она задумчиво, даже скорее печально смотрела на серовато-зеленые невские воды, иногда вздыхала и сжимала в руке белую кружевную перчатку так, словно хотела ее разорвать.
Пока шлюпки неспешно двигались к Выборгской стороне, Анастасия Аржанова невольно предавалась своим воспоминаниям. Действительно, среди придворных великой царицы она не состояла, но с января 1781 года числилась штатным сотрудником секретной канцелярии Ее Величества и выполняла различные конфиденциальные поручения. Последняя ее длительная командировка была в Крымское ханство.
Бурные события происходили там еще совсем недавно.
Мятеж против хана Шахин-Гирея, организованный его старшими братьями на деньги турецкой разведки и подавленный с помощью русской армии и флота, основание города Севастополя как нашей главной на Черном море военно-морской базы, отречение Шахин-Гирея от престола в пользу Екатерины II, присоединение Крыма к России. Аржанова принимала во всем этом самое деятельное участие как представитель русской внешней разведки, становлению и развитию которой императрица уделяла неослабное внимание.
Потому стены Петропавловской крепости напоминали молодой женщине о старинных укреплениях крымской горной цитадели Чуфут-кале, которые она со своей разведывательно-диверсионной командой защищала от мятежников. Фрегат Балтийского флота, стоявший на бранд-вахте напротив Зимнего дворца, сильно походил на флагманский корабль Азовской флотилии «Хотин», изученный ею досконально от вытянутого вперед бушприта до высокой кормы с Андреевским флагом и тремя фонарями.
На «Хотине» Аржановой пришлось осенью 1782 года плыть от Кафы до Гезлеве (совр. Феодосия и Евпатория. – А. Б.). Она пережила на паруснике сильнейший шторм, бой с абордажем против турецкой пиратской шебеки, а также любовь командира корабля капитана бригадирского ранга Тимофея Гавриловича Козлянинова. Это Козлянинов подал сейчас прошение на имя императрицы. Как и положено по Уставу, он просил у Верховного главнокомандующего разрешения на брак со столбовой дворянкой Анастасией Петровной Аржановой, вдовой, 27 лет от роду, владеющей в Льговском уезде Курской губернии деревнями Аржановка, Смирновка и хутором Зябликовский, в коих проживали принадлежащие ей 230 крепостных.
Прошение моряка произвело крайне неприятное впечатление на Петра Ивановича Турчанинова, статского советника и начальника секретной канцелярии. Он прочитал бумагу в присутствии царицы и сразу отдал ей обратно со словами:
– Нет, ваше величество, сие никак не возможно. У нас совершенно другие планы в отношении госпожи Аржановой.
– И что прикажете делать? – государыня сняла очки и положила их на овальный столик из красного дерева, за которым всегда сидела, давая аудиенции своим чиновникам.
– Так ведь Флора, то есть Анастасия Петровна, вместе со светлейшим князем Потемкиным вернулась из Крыма в Санкт-Петербург. Она еще здесь. Почему бы не поговорить с ней? Уж вам-то она подчинится беспрекословно…
Церковь Святого Самсония Странноприимца стояла на пригорке и была видна издалека. Заложили ее при царе Петре Великом в 1709 году в ознаменование победы в Полтавской баталии, а достроили лишь к 1740 году. Архитектурными красотами она не блистала и являла собою характерный тип сельского храма, но в селе большом, богатом, самодостаточном. Оно называлось «Госпитальный поселок» и снабжало столицу овощами. Церковь возвели из камня, с куполом, украшенным пятью маковками, с колокольней, соединенной с основным зданием, и с двумя нефами под арками с колоннадой. Имелась еще одна особенность: с трех сторон окружали храм обширные огороды и совсем близко, через Самсониевский проспект, находилась деревянная, крепко сколоченная пристань с металлическими кнехтами.
