1. Часть 1
Глава 1
Весь день накануне первого мая Лёлька моталась по издательствам. Подобную гадость она устраивала себе не чаще раза в месяц. Усаживая свое обленившееся тельце, нагруженное папкой с рисунками и сумкой с дисками, в пожилую "шестерку", она моментально впадала в пессимизм. Вяло переползая от одного издателя к другому, Лёлька маялась всеми мыслимыми страданиями — зубной болью, мигренью, расстройством желудка и нервной почесухой. Один её вид заставлял насторожиться самых наглых экстремалов от полиграфии. Казалось, девушка может умереть прямо у них на глазах или впасть в помешательство от непомерных телесных мук.
Ей немедленно начинали предлагать всевозможные таблетки или совать визитки лучших невропатологов и дантистов, от которых она ожесточенно отказывалась, предпочитая страдать. Именно поэтому просмотр предлагаемых издательству работ отнимал минимум времени. Папка и сумка с каждым визитом становились все легче, а Лёлька, твердым росчерком подписав договор, двигалась дальше, надеясь, что проклятая диарея позволит ей благополучно завершить намеченный маршрут.
Самое интересное, что стоило ей посетить последнее издательство, как все болезни разом испарялись, оставляя после себя здоровое чувство волчьего голода.
Лёлька радостно мчалась в ближайший супермаркет и загружала машину огромным количеством еды, которую принималась истреблять еще по дороге домой. Зная странную особенность Лёлькиного организма, которую он называл "аллергией на работодателей", Олег в такие дни старался временно исчезнуть из её жизни. Вид скачущей у плиты подруги, с урчанием поедающей только что ею же и приготовленные салаты, котлеты и блинчики, приводил его в паническое состояние. Общаться с Лёлькой в такие моменты было невозможно, она лихорадочно рылась в поваренных книгах и на вопросы, как такое количество продовольствия можно разместить в столь субтильном организме, совершенно не реагировала.
Обожравшись до предела, Лёлька мирно ложилась спать в одиночестве и с удовлетворением просматривала ежемесячный кошмарный сон из тех, которые снятся людям, принципиально не ведущим здоровый образ жизни. После чего просыпалась обычной Лёлькой. Удостоверившись в этом, Олег немедленно возвращался из добровольного изгнания, и до следующего дня "икс" все шло по-прежнему — Лёлька мало ела, много смеялась и увлеченно рисовала потешные картинки для открыток и детских книжек.
Как и любого бы на его месте, подобные ежемесячные трансформации любимой женщины волновали Олега до крайности. Необходимость переселяться, хотя бы и на один день, в собственную запыленную квартиру не радовала, но выхода не было. Как-то Олег попытался сам развезти Лёлькины рисунки, но в редакциях на него смотрели подозрительно и договоры подписывать отказывались, видимо предполагая, что болезненная художница дала, наконец, дуба и он с целью обогащения присвоил её нетленные шедевры. После этого эксперимента он смирился и даже завел моду в такие дни отправляться в ночной клуб "Мартиника" для просмотра новинок танцевально-эротического жанра.
На этот раз, в связи с обилием предстоящих праздников, день "икс" был смещен на самый конец апреля. Давно известно, что первая декада мая — период для решения каких-либо проблем малоперспективный, поскольку везде посетителей воспринимают чуть ли не как личное оскорбление и помеху. Напраздновавшись в первом раунде под завязку, люди отправляются на работу отдохнуть перед следующим, и тут вдруг появляются ненормальные, которым чего-то от них надо.
Поэтому Лёльке и пришлось мотаться по издателям 30 апреля. И хотя результаты были как никогда отменными — у неё взяли почти все рисунки, но пришлось ещё тащиться в банк, где опять-таки в преддверии праздников было полно клиентов... В общем, Лёлька устала, как негр на плантациях. Растянувшись одна на широкой дубовой кровати, хотела еще почитать перед сном, но так и уснула с включенным ночником и куском миндального пирожного за щекой.
Телефон зазвонил без пятнадцати три ночи. Лёлька с трудом выкарабкалась из сновиденья, наполненного толстыми пупырчатыми удавами, волосатыми борцами сумо (бр-р-р, волосатые, они выглядели ещё ужаснее, чем обычно) и кипами нераспроданных открыток с её рисунками. Самым ужасным были именно эти оказавшиеся никому не нужными стопки открыток с чудесными рисунками и милыми подписями. Лёлька во сне принялась горько рыдать над ними, а удавы и борцы сумо трансформировались в издателей, осуждающе грозящих ей толстыми волосатыми пальцами.
Все ещё плача, она нашарила на тумбочке трубку и с трудом нашла на ней нужную кнопку. В трубке раздавались громкие рыданья, перемежаемые вскриками и стонами. Стереоэффект от двойного плача получился впечатляющим. Настолько, что Лёлька мгновенно проснулась и озадачилась. А озадачившись, замолчала и стала внимательно слушать. Но в трубке тоже воцарилась удивленная тишина, изредка прерываемая шмыганьем носа. Потом трубка спросила голосом Агнии: "Лёлька, это ты?"
Лёлька немедленно рассвирепела. Она терпеть не могла привычку Агнии при малейшем огорчении звонить ей и часами плакаться. При этом, время дня и ночи не имело значения, Агнии было плевать на то, спит Лёлька или бодрствует. Пару раз ей даже удалось вклиниться в самые интимные моменты, что приводило Олега в неописуемое бешенство, потому что Лёлька, как ни в чем не бывало, принималась утешать Агнию, а его просила покурить пока на кухне. Олег поклялся отключать на ночь проклятый телефон, но постоянно забывал это сделать.
***
Агния была давней и самой верной Лёлькиной подругой. Они ходили в один детский сад, потом учились в одном классе. Институты они выбрали разные, Лёлька — художественно-промышленный, а Агния — авиационный. Ей ужасно льстило, что на одну девушку там приходилось десять, а то и все пятнадцать парней. За время учебы Агния успела дважды "сходить замуж и вернуться", как она говорила.
Оказавшись вне стен института с дипломом инженера-авиаконструктора на руках, она вдруг с удивлением узнала, что отечественное самолетостроение переживает отнюдь не лучшие дни, а последние тихо загибающиеся авиаконструкторские бюро, просто не в состоянии впитать в себя и прокормить молодые кадры. Поэтому вновь взращенные специалисты должны выплывать в одиночку. Пометавшись по всем возможным конторам, в которых мог найти применение её диплом, Агния везде получила вежливый и равнодушный отказ. Какое-то время ей удалось поработать мастером в слесарном ПТУ, но постоянное общение с поколением "пепси" вызывало у несчастной регулярные приступы немотивированной агрессии, и во имя душевного здоровья Агния покинула стены ПТУ, ставшего к тому времени не то лицеем, не то колледжем.
