— Стучала несколько минут, но госпожа не откликнулась. Испугалась, что госпоже плохо и позвала Оливера. Он дверь открыл, а тут её светлость. Лежит, девочка, на полу, и не дышит. Ой что будет! Что будет то? Сначала молодой господин, теперь госпожа!
— Марта, успокойся, герцогиня жива и скоро придёт в себя. Кровь от яда я очистил, теперь молодой госпоже требуется покой и должный уход.
Слова до меня доносились словно сквозь вату. Пошевелиться, или хотя бы открыть глаза, сил не было. Всё же перебрала я на вечеринке. И, похоже, занесло мою тушку куда-то в театр. Странно, я не чувствую похмелья. Кроме жажды и ваты в голове, больше никаких симптомов. Хотя, не так часто мне приходилось напиваться, чтоб собрать все возможные варианты похмелья. Так, что я помню последним? Хотя нет, проще начинать с самого начала. Со звонка в дверь и зарёванной Насти с вином. Всхлипывая и шмыгая носом, подруга рассказала, что разводится со Славиком. "Сволочь, подонок и бабник! Пока я вкалываю, он баб водит в МОЮ квартиру!".
Она рассказывала, а я слушала, попивая вино. Двух бутылок оказалось мало, и мы пошли в ближайший супермаркет. Но не дошли, свернули в клуб, где проходила костюмированная вечеринка. Охранник взглянул на меня, в домашнем халате и бигуди, потом на Настюху, с размазанной косметикой, и, практически без слов, пропустил внутрь. А дальше были "Секс на пляже", три "Маргариты" и бутылка шампанского. Последнее, что я помню, как зашла в дамскую комнату и направилась к раковине. Но в зеркало так и не посмотрела. Поскользнулась, нелепо взмахнула руками и упала. Последним воспоминанием был удар головой о раковину, треск и дикая боль. Судя по всему, очнуться я должна была в больнице, а не театре. Хотя, может просто работает телевизор? С этой мыслью и уснула.
Проснулась от урчания в животе, кушать хотелось ужасно. Голова не болит, видимо обезболивающее хорошее, а значит можно попробовать открыть глаза.
Хм, балдахин? Интересно….
Додумать мысль не дал голос сбоку:
— Госпожа! Госпожа, Вы очнулись! Не двигайтесь, я сейчас кликну лекаря.
Лежу, смотрю на голубой тюль над головой и пытаюсь соображать. Похоже, я в платной клинике. Как по-другому объяснить балдахин и госпожу? Видимо, клиника для очень обеспеченных и со своими тараканами, ибо докторов лекарями не зовут уже несколько столетий.
— Что тут у нас? Ваша Светлость, не волнуйтесь, сейчас я Вас осмотрю.
Левое запястье сжали холодные пальцы.
— Сердце в норме, кожа порозовела, дыхание ровное. Ваша Светлость, скажите что-нибудь.
— Где я? — хриплым и чужим голосом, словно от долгого сна, спросила я.
— Прекрасно, яд не подействовал на мозг. А на Ваш вопрос я отвечу. Вы у себя в покоях, конечно же.
Светлость, покои, нет пищащих аппаратов. Что, чёрт возьми, происходит? Так, Алёнка, думай. Похоже, ты в коме, а всё это лишь плод воображения и сотни прочитанных исторических романов.
— Я ничего не помню. — хрипло
проговорила, понимая, что надо сказать хоть что-то, чтоб получить объяснения. Хотя зачем они? Если я в коме, то у меня лишь два пути. Очнуться или не очнуться.
— Кх-м, при отравлении ядом иногда бывают провалы в памяти. Но они восстановятся, не переживайте. Скажите, что последнее Вы помните?
Нервно хохотнула, поражаясь идиотизму ситуации:
— Раковину.
— Простите? — мужской голос звучал озадаченно.
— Ничего не помню, пустота в голове.
Я решилась на эксперимент. Раз я в
коме, то пусть моё сознание само всё объяснит.
— Так, хорошо. Поступим вот как. Сначала Вам надо перекусить и принять лекарство, а затем я позову Его Величество. Он сам всё расскажет. Тем более, он уже три дня ждёт, когда вы очнётесь.
Ух ты! Тут ещё и король! Но кушать хочется сильнее, чем видеть короля. Кстати, а голод уйдёт, когда я здесь поем? Или там меня тоже покормят? В любом случае, сидя кушать удобнее, чем лёжа.
— Помогите мне сесть.
— Да-да, конечно!
Я почувствовала, как меня пытаются поднять. Кряхтя, облокотилась на подушки и выдохнула. Больно не было, но слабость жуткая. Придя в себя, огляделась. Угу, всё как в фильмах. Огромная кровать в огромной спальне,
пара сундуков и две резные двери. Большие окна с тяжёлыми портьерами глубокого синего цвета порадовали. И, конечно же, камин. Ну да, парового отопления в средние века не было. Так, а во что одета я? Шёлковое платье под горло, с длинными рукавами. Зуб даю — ночнушка до пяток. Пошевелила ногами. И правда. Хихикнула, осознавая, какие выверты порой творятся в головах.
Одна из дверей распахнулась, впуская молодую девушку в сером чепчике и коричневом закрытом платье. Но самое главное она несла в руках. Поднос с блюдом и высоким стаканом. Желудок жалобно заурчал.
— Вот, Ваша Светлость, как и приказал господин лекарь.
На колени мне поставили поднос и приоткрыли крышку. Золотистый бульон с кусочками мяса и сухариками. Аромат божественный! Поблагодарив, принялась за еду.
— Я пока схожу, оповещу короля о Вашем пробуждении. Ни о чём не волнуйтесь и спокойно обедайте. Вам нужны силы. Высокий, пожилой мужчина, с добрыми глазами цвета неба, коротко поклонился и вышел, оставляя меня с девушкой-служанкой и едой. За считанные минуты покончив с бульоном и проглотив вишнёвый компот, откинулась на подушках, позволяя убрать посуду с колен.
— Благодарю. Очень вкусно. Простите, не знаю, как Вас зовут.
Я смотрела, как у служанки округлились
глаза.
— Меня Мара зовут, госпожа. Прислуживаю Вам уже два года, госпожа.
Речь у девушки торопливая, дрожащая.
И поклоны, после каждой фразы. Нафиг, никаких больше романов. Постаралась успокоить девушку:
— Хорошо, Мара, я поняла. Не переживай так, всё нормально.
Девушка кивнула, ещё раз поклонилась и выбежала из спальни с подносом в руках. Дурдом. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась, и на пороге возник высокий мужчина лет сорока в бархатном, белоснежном камзоле и небольшой короной на голове. А вот и король.
— Герцогиня Истекая, рад, что Вы пришли в себя. Эдвард, посмотри герцогиню, нужно удостовериться. А леди пока мне всё расскажет. Правда ведь?
И понимающая улыбка на губах. Только голубые глаза, словно лёд. Нафиг, гну линию дальше, я ничего не помню. Эдвард, оказавшийся сухоньким, сгорбленным старичком, водил надо мной руками.
— Ваше Величество, я ничего не помню. Даже своего имени.
Король сочувственно покивал и повернулся к старичку, а Эдвард замер и к чему-то прислушался. Через несколько секунд старичок отмер и произнёс лишь одно слово:
— Ложь.
— Хм. Смотри дальше. Мне нужно знать, что происходит в этом проклятом герцогстве.
Ледяной взгляд изучал моё лицо, а я не на шутку испугалась. Вот знаете, как в кошмарном сне. Ты знаешь, что это просто кошмар, и ты скоро проснёшься, но всё равно жуть.
