Рустам Максимов - Главным калибром – огонь!

В одной из древних религиозно-мировоззренческих систем высказана мысль, что в состоянии сна человек имеет возможность увидеть жизненные ситуации из своего собственного будущего. В упомянутой доктрине считается, что таким образом наши предки, уже отошедшие в мир иной, пытаются предупредить своих прямых потомков о том, с какими ситуациями тем придётся столкнуться в процессе жизни.

Предположим, что создатели древней религиозно-мировоззренческой системы знали о мироздании намного больше, чем люди, живущие в современном техногенном мире. Предположим, что ушедшие в иной мир предки действительно пытаются предупредить своих потомков, образно говоря, «транслируя» им во сне картины вероятного будущего.

А теперь представим, что возможна и «обратная связь» – этакий пространственно-временной парадокс, при котором люди, жившие до нашего воплощения в этом мире, получат возможность видеть в своих снах будущее своих прямых потомков. К примеру, увидеть во сне ситуации из жизни своих потомков, вплоть до сцен из их личной жизни и эпизодов из просмотренных ими кинофильмов. Представим, что какой-нибудь неизвестный гений изобретёт и построит устройство, позволяющее провернуть подобный эксперимент. Что в таком случае сможет сделать предок нашего современника, если каждую ночь будет видеть образы грядущего, то, что происходило (или произойдёт) в жизни своего потомка?

– Привет, Михалыч! – отворив калитку, я поздоровался с появившимся на крыльце стариком. – Гостей принимаешь?

– Здравствуй, здравствуй, товарищ подполковник полиции, – улыбнулся мне хозяин дома, выделив интонацией непривычное старшему поколению слово «полиция». – Заходи, гостем будешь.

– Устаревшая информация: я уже восемь месяцев, как не работаю в полиции, – засмеялся я, шагая по дорожке навстречу Михалычу. – В следственный комитет прокуратуры позвали, должность хорошую предложили, плюс звёздочку на погоны накинули.

– Вот оно что, – многозначительно выгнул бровь хозяин. – Звёздочку, небось, со своими операми обмывал, а мне, старику, даже не позвонил.

– Ну, извини, так получилось. Сам понимаешь – новая должность, новые хлопоты, – я виновато развёл руки в стороны. – С ходу нагрузили такой воз работы, что никак не получалось вырваться, а тут ещё и реорганизовали в отдельную структуру…

Мы обменялись рукопожатием, и, быстро припомнив пару-тройку бородатых анекдотов о прокурорских, поднялись по ступенькам на крыльцо. Зашли в дом, окунувшись в скромную обстановку среднестатистического жилища среднестатистического пенсионера.

Этот двухэтажный дом Михалыч построил своими собственными руками на самом обыкновенном дачном участке. Строил несколько лет по какому-то оригинальному проекту, который был сделан одним из лучших архитекторов столицы. Построив, тотчас переселился жить на природу, оставив «двушку» своей старшей дочери.

Побывать в гостях у старика – значит, получить удовольствие от общения с по-настоящему умным человеком, что является редкостью в наше время. Голова у Михалыча работает, словно суперкомпьютер, а руки воистину золотые. Хозяин дома постоянно чего-то мастерил, собирал, рисовал какие-то эскизы и чертежи. В подробности его работ и поделок я никогда не влезал – считал, что как-то неприлично любопытствовать, если человек сам не заводил разговор на данные темы.

– Как чай? Хорош? – между глотками поинтересовался гостеприимный хозяин и подвинул ближе ко мне стеклянную вазочку. – Бери печенье, не стесняйся. Очень вкусное, совсем недавно такое стали выпекать.

– Да, вкусное. Что-то новенькое, такого ещё не пробовал, – откусив кусочек, кивнул я в ответ. – Давай к делу, Михалыч. Неужели торчки? Или азиаты появились? Хотя нет, здесь не должно быть нелегалов и наркош. Район у тебя за последний десяток лет стал спокойный, миллионеры вон сколько домов понастроили. Знаешь, такие особняки, как в округе, я видел в районе ближе к Барвихе.

– Если бы нелегалы… Они тоже люди. Да и наркоманы не всегда звери. Всё намного хуже, – вздохнул Михалыч, протягивая мне плотный конверт. – Вот, смотри. Хотят оттяпать мой домик себе в собственность, а меня на улицу выкинуть.

Жуя на автомате печенье, бегло просмотрел содержимое конверта: пара листов бумаги с деловым предложением о продаже дома вместе с земельным участком. А Михалыч, если не изменяет память – собственник, давным-давно оформил все документы на свою недвижимость, и домик вроде продавать не собирался.

– Вячеслав Михайлович, а кто прислал это письмо? Обратный адрес есть, но мне он пока ничего не говорит, – поднял глаза на хозяина.

– Кто, кто… Конь в пальто, – неудачно скаламбурил хозяин и назвал хорошо всем знакомую фамилию типа, приближённого к ведомству Табуреткина. – Его замок через четыре участка от моего дома, с трёхметровым забором из красного кирпича.

Что же, подспудно я ожидал чего-то подобного. К примеру – положил какой-нибудь столичный наркобарон глаз на домик Михалыча, и поминай потом, как старика звали… С другой стороны, бодаться с лучшим дружбаном министра обороны тоже не сахар – крайне накладное и проблематичное занятие. И вовсе не по правовым причинам. Проблема в том, что сеньор дружбан – политик. А на этих парней никогда не хватает ни патронов, ни законов. Потому что политики – существа хитрозадые и языкастые, пишут законы под себя и под свои анусные интересы. «Слуги народа» (цензура).

В мирное время политики обещают каждому мужику по гарему красивых баб, каждой бабе по мужику с солидным банковским счётом, а сами потихоньку перекладывают госбюджет в собственные карманы. Случись война – пускают на убой свой народ, который льёт кровь за смесь чужих интересов, красивых лозунгов и наглой лжи. А уж врут политики, врут безбожно… Бог, кстати, у них один – доллар с честно изображённым на нём вырванным глазом в треугольнике. Ну, хоть тут нет обмана – сами символы говорят о самой сути устройства современного общества. Конечно, говорят лишь для тех, кто понимает язык этих символов.

Битый час я объяснял Михалычу, что ему выгоднее принять предложение, положить в карман пару-тройку лимонов евро, а потом купить два, три, четыре дома в любом уголке страны. По принципу – бери, пока дают. Ведь не на улицу же, в прямом смысле этого слова, выкидывают старика. За участок дают деньги, и деньги хорошие.