– Мистер Март! – крикнула Ульрика. – Капитан!
Девушка чуть стояла на плацу, сдуваемая ветром и оглушённая, частично, шумом турбин. Шаттлы то и дело срывались со своих мест, отправляясь на задания в Свободный космос. Ветер на открытом пространстве был такой сильный, что Ульрика схватилась бионической рукой за металлическую лестницу, что вела вверх, на борт. Её форма «семи созвездий» чуть не улетела следом за очередным шаттлом, куртка распахнулась как крылья у бабочки, с резким рывком, вынудив девушку сделать шаг вправо. Ульрика хотела плюнуть на пол, но не решилась и просто полезла вверх по лестнице, чтобы её не просквозило на открытом пространстве. Ещё поднимаясь по железным ступеням, девушка чуть сильнее нажала пятками на подошву, чтобы отключить на ботинках стабилизацию. Она оказалась в шлюзе и с удовольствием потёрла свои уши.
– Корабль готов? – раздался мужской голос, и Ульрика вздрогнула, дёрнув себя за уши.
– Капитан! – девушка повернулась ко входу в шлюз и с укором посмотрела на мужчину. – Как вам удаётся ходить так бесшумно?!
Капитан улыбнулся и часть его лица осталась неподвижной, что выглядело жутковато для неподготовленного зрителя, но не для тех, кто привык к этому грозному, на первый взгляд, человеку. Капитан Март был предан своему делу и, побывав на многочисленных заданиях в Свободном космосе, мог похвастаться лишь своим большим сердцем, которое было ещё «родным» в этом кибернетическом теле. Какие-то части были «слеплены» искусно, почти не отличаясь от обычных – человеческих, какие-то наоборот, сделаны так, будто их лепили Комборжианцы, на коленях.
Этот высокий мужчина был уже в годах и всё чаще задумывался о тихой и спокойной жизни, где-нибудь на отдалённой планете, но всё время возвращался к тому, что не хочет оставлять службу, да и свой корабль тоже. Порой, его былая реакция, ослабевала и он чувствовал, что части его синтетического тела всё чаще ссорятся друг с другом, чем раньше.
Ангар «семи созвездий» представлял собой полукупол из биополя. Это поле позволяло кораблям, как военным фрегатам, так и обычным бригам пролетать сквозь него не нарушая целостности, но в тоже время, это самое поле, защищало столь не дешёвые составляющие королевского воздушного флота от мусора в космосе, периодически притягиваемого к Земле. Большая деятельность разворачивалась именно здесь и было чувство, что ангар никогда не затихал и жил отдельной, стремительной жизнью.
«Фараон» – корабль-бриг, был хоть и не самым быстрым кораблём «семи созвездий» – военной ассоциации межгалактического пространства, но точно входил в пятёрку лучших. На постоянную модернизацию этого «железного коня» уходили деньги и силы планеты Земля, и списать эту ласточку вслед за командиром, пока, не поднималась рука. Капитан поправил свою форму – широкие брюки из нитлана (материала, что позволял коже сохранять эластичность в длительных полётах) и куртку, которой пренебрегали все члены команды, то застёгивая её на одну пуговицу, то снимая вовсе. Они все так привыкли к этому материалу, что забыли все его достоинства. Нитлан был самым лучшим творением человека для космических обывателей – мягкий, приятный, он мог свободно висеть на теле, но стоило провести рукой «против шерсти», нитлан сжимался, плотно облегая своего носителя, повторяя каждую линию и выступ, позволяя надеть броне костюм прямо на него.
Капитан Март с «улыбкой в глазах» посмотрел на свою помощницу, в ожидании отчёта. От его карих глаз расползлись лучики морщин – глубокие и такие отчётливые на этом загорелом лице. Его седые волосы были аккуратно причёсаны, ведь как он любил повторять:
– Внешний вид капитана – лицо корабля!
Ульрика глубоко вздохнула и принялась за отчёт, своим поставленным голосом, впервые в своей практике. Она повела капитана по кораблю, к отсеку управления полётом, что находился в самом конце, из которого можно было увидеть звёздное небо. Девушка быстро семенила рядом с грузным мужчиной, что, наоборот, делал размашистые шаги, которые отдавались глухими ударами по внутренней обшивке корабля.
– Вся команда в сборе, капитан! – тараторила Ульрика. – Джерри проверил корабль – он полностью исправен. Я пополнила запасы медикаментов в медицинском отсеке и выпросила на посту дополнительные инъекции успокоительного. Не хотелось бы повторения той истории, случившейся на Цетирее!
Они одновременно засмеялись и прошли вдоль грузового и медицинского отсека, двигаясь в сторону кают. Приглушённый свет ещё частично спавшего корабля успокаивал и наводил, почему-то, мысли о доме. Хотя дома, все эти люди, бывали очень редко, проводя много времени в космосе. Эти, холодные своим цветом, стены могли показаться отторгающими, но тем не менее они были знакомы до каждого винтика: полукруглый коридор с синеватым светом ламп и сенсорными экранами на уровне плеча; круглые двери, откатывающиеся в бок, как будто дверцы швейцарского банка; сшитые пластины на полу, с крепкими швами.
Из каюты вышел молодой человек с татуировкой на шее. Руки его были все перемаслены, и он в холостую пытался вытереть их такой же грязной тряпкой. Его волосы, грязными слипшимися локонами, свисали прямо на глаза, словно кто-то нарисовал их, тонко разделив между собой. Глаза молодого человека были яркими, голубыми, практически в цвет ламп.
– Капитан! —встрял он в разговор Ульрики, отчего она бесцеремонно ткнула его пальцем в голую грудь.
– Мистер Уолш, попрошу вас не перебивать помощника капитана, когда идёт доклад! – девушка была небольшого роста, хрупкая, но команда побаивалась её больше, чем самого Марта.
Она была ему по плечо и девушке приходилось высоко поднимать подбородок, чтобы заглянуть в глаза механику.
Об их отношениях с капитаном точно было неизвестно никому. Кто-то говорил о том, что она его незаконнорождённая дочь и поэтому Март так корпит над девушкой; кто-то пускал слухи об их более романтической составляющей, ну а те люди, кто знал истинную историю – молчали. Ульрике, в качестве постоянных воспоминаний о событиях детства, приходилось настраивать свою руку, которая приносила больше вреда, чем пользы, выходя из строя, с противным писком, в самый неподходящий момент. Нужно упомянуть ещё об одной особенности этой девушки – какая б ни была цель или задача выполнить её нужно было любой ценой. Иногда её, как дикую собаку, оттаскивали от тела очередного бедолаги, который играл бандита в тренировочном лагере.
Ульрика старалась походить на своего капитана и внешне, приглаживая свои светлые волосы в тугой пучок, чтобы ни один волосок не выбился из причёски без спроса и из-за этого внешний вид мистера Уолша – механика «Фараона» доводил девушку порой до эпилептических судорог, непроизвольного характера. Его голый торс, который он не стесняясь демонстрировал всем членам команды, «светился» в каютах чаще, чем солнышко на небе. Его грязные, постоянно грязные, штаны в тёмно-серых разводах, неряшливо висели на бёдрах мужчины. Ульрика очень ценила те возможности и блага, что смогло развить человечество за 15 лет, и смотреть на то, как кто-то пренебрегает своим аккуратным внешним видом, было невозможно. Девушка считала королевский флот образцом порядочности и примером для всех граждан, не только на этой планете.
