1. Время Горбачева: начало сдачи позиций
Михаил Горбачев пришел к власти, когда в стране сформировалось ощущение, что для ее дальнейшего развития нужны достаточно серьезные изменения. Это ощущение было не только у многих рядовых граждан. Оно было у большой части управленческого класса и подавляющей части интеллигенции. Оно нашло свой путь, естественно, и в партийные сферы, вышло и на уровень Политбюро.
Собственно, первым, кто дал понять, что такие перемены необходимы, был Юрий Андропов. Правда, у него не было достаточно времени, чтобы начать серьезную программу реформ. Тем не менее он сразу стал искать пути интенсификации развития страны через укрепление дисциплины, усиление контроля за эффективностью работы предприятий. Бригады, которые отлавливали прогульщиков в кинотеатрах, дежурные, которые проверяли наличие сотрудников на рабочих местах, стали притчей во языцех. Но эти новации, как все чисто дисциплинарные меры, если в их основе не лежит принцип личной заинтересованности, имели очень ограниченный эффект.
В то время экономика страны вступила в стадию стагнации. Подспудно в руководящих структурах и в окружении самого Андропова обсуждалась возможность обновления, омоложения руководства партии. Но, естественно, этому противостояло пожилое поколение, которое правило страной. В обновлении эти люди усматривали угрозу собственным позициям. И когда умер Андропов и встал вопрос, кто его заменит, выбор был сделан в пользу представителя геронтократии.
73-летнему Константину Устиновичу Черненко власть была передана чисто условно, он, скорее, представлял клуб престарелых членов Политбюро, нежели был полновластным руководителем, который мог реально привнести нечто новое в развитие страны или кардинально изменить ситуацию в самой партии.
После недолгого правления Черненко выбор представителя более молодого поколения на пост главы партии и страны стал еще более актуальным. Тем не менее была попытка «геронтократов» противопоставить такому решению одного из своих рядов в лице членов Политбюро Гришина или Романова. В итоге кандидатура Горбачева прошла с преимуществом лишь в один голос. Решающую роль сыграл голос А. А. Громыко. Он имел колоссальный опыт и авторитет. Замминистра иностранных дел он стал еще при Сталине, а при Хрущеве уже возглавил МИД и на протяжении трех десятилетий играл решающую роль в выработке советской внешней политики. Как человек, хорошо знавший внешний мир и понимавший, что движение необходимо, он поддержал идею сделать ставку на Горбачева и сыграл в этом очень большую роль.
Казалось, омоложение руководства давно назрело. Но здесь крылась и драма. Она состояла в отсутствии кадров, способных определять и проводить необходимые реформы. Когда в Китае Дэн Сяопин принял решение о проведении стратегических реформ, оно не было конвульсивным. Это было глубоко продуманное, выверенное решение. Вся партия стала перестраиваться для того, чтобы быть способной осуществлять такие реформы, как на политическом, так и на управленческом уровне.
Что же произошло в Советском Союзе? Ситуацию с неэффективностью партийного руководства довели до края. Правление Черненко было высшей точкой неэффективности, ее символом. От него никто ничего уже не ждал, система тупо воспроизводила сама себя и все свои слабости. Она работала уже в автономном режиме: если бы Черненко вдруг вообще перестал что-либо делать, его отсутствия просто не заметили бы.
Это была запущенная болезнь. Леонид Ильич Брежнев еще в конце 1970-х годов должен был передать бразды правления более молодому руководителю. К этому времени он полностью выработал свой потенциал – и политический, и физиологический. Но сценарий смены лидера остался прежним: после него к власти пришел тоже весьма пожилой, хотя в каких-то отношениях весьма трезво мыслящий Андропов, а затем наступило время престарелого Черненко. Таким образом, руководство партии постепенно пришло к крайней степени неэффективности, неспособности выполнять поставленные задачи. И получилось, что в противовес этой тенденции на пост генерального секретаря был избран человек по одному принципу: молодой, активный, что делать – сообразит. А между тем у Горбачева не было необходимой квалификации, профессиональной подготовки и нужного уровня понимания сложности задач, чтобы начать глобальные реформы в такой стране, как Россия, он не был в должной степени готов запустить такой сложнейший процесс.
Не было и достаточного опыта. Да, он был членом Политбюро, но отвечал за сельское хозяйство. Согласимся: при всей важности этого направления, это все же не председатель Совета Министров и не министр иностранных дел. Старшее поколение еще помнит, какой объем полномочий и какой авторитет был у А. Н. Косыгина, много лет возглавлявшего Совмин. А Горбачев отвечал за важное, но все же лишь одно из направлений экономической деятельности, карьеру он сделал как 1-й секретарь Ставропольского крайкома КПСС. Делегировать на высший государственный пост человека с весьма ограниченным опытом и ограниченным типом мышления было серьезной ошибкой.
Причем это не была ошибка персональная, это была ошибка системы. Считается, что Горбачеву благоволил, помогая продвижению в партийной иерархии, его покровитель Ю. А. Андропов, отдыхавший и поправлявший здоровье на ставропольских курортах. Известно, что не все были довольны возвышением Горбачева, было сопротивление со стороны старой гвардии, Романова, возглавлявшего Ленинградский обком, Гришина, возглавлявшего Московский обком партии, но они не могли предоставить альтернативного кандидата, не смогли найти другого человека из поколения Горбачева. Из всех возможных кандидатов Горбачев, по всей вероятности, смотрелся наиболее убедительно.
В целом же выбор этой фигуры был конвульсивным шагом. Это не был продуманный, обоснованный выбор, когда смотрят и перебирают список кандидатов, не было ничего похожего на соперничество в рядах молодого и хорошо подготовленного поколения.
Вариантов было два: либо кто-то из геронтократии, либо Горбачев. По крайней мере, он производил впечатление человека, способного осуществить эти реформы. Он был живой, энергичный, у него был естественный популизм, который он вывез со Ставрополья, где в молодости работал комбайнером. Это была прямая противоположность мрачноватым и староватым членам Политбюро, которые просто уже не могли предложить другой образ руководителя. А при подобных переменах образ чрезвычайно важен. Чтобы люди поверили в реформы, у них должен быть убедительный носитель. Тот же Брежнев вряд ли мог начать процесс реформ, хотя бы потому, что его образ соответствовал идее консервации, а образ Черненко соответствовал консервации вдвойне и втройне.
