1. = 1 - 2 =
Твоего солнца хватит на десять Африк.
А твоего холода — на несколько Антарктид.
Р. Рождественский
ТИМУР
Удобно устраиваюсь в кресле, чуть сползая вниз и расставляя ноги. Если уж ждать, то с комфортом. Ловлю на себе взгляд секретарши и лениво осматриваю ее. Выкрашенные в медный цвет волосы лежат волосок к волоску, идеальный макияж и выразительные глаза за линзами очков в тонкой золотой оправе. Желтая блузка обтягивает внушительную грудь. Ниче так. Это, по-моему, третья за год. Все потому, что бате надоедает трахать одну и ту же. Еще бы. Кому бы не надоело? Смущаясь, упорно делает вид, что увлечена работой в компьютере. Но я знаю, что понравился ей, как и многим другим телкам. Природа постаралась от души, ваяя меня. Да и я постарался с помощью спорта и упорных тренировок.
После того, как папа подал заявку на пост мэра, за мной по пятам бегают модельные и рекламные агентства. Я чертовски хорош, а моя мужская сексуальность служит магнитом для любой телочки от пятнадцати до пятидесяти. И не скажу, что этим не пользуюсь. От жизни нужно брать все. Но только один раз.
- Пусть войдет, - отцовский голос из селектора разрушает нашу тишину. А так хорошо сидели.
- Вадим Федорович ждет, - оповещает секретарь. Словно я слабоумный или глухой.
Отец расположился в огромном кожаном кресле, напоминающем трон. Батя у меня огромный мужик, с сединой на висках и цепким взглядом. Постукивает пальцами по подлокотнику, не спуская с меня с глаз. Они такие же серые, как и мои.
- Привет, - плюхаюсь на кожаный диван и оглядываю кабинет, будто нахожусь здесь впервые.
- Ты, блядь, издеваешься? – гремит его голос так, что должно быть слышно в соседнем городе. - Ты хоть представляешь, сколько бабла пришлось отвалить?
- Много? – предполагаю.
- Много, блядь? – отец рывком выдергивает себя из кресла и нависает над столом. Ого, папаня, по ходу, реально зол. – Я, блядь, обеспечиваю тебя, рву зад, чтобы ты ни в чем не нуждался! Я, блядь, даю тебе образование! От тебя всего лишь требуется вести себя по-человечески. По-человечески!
- Ну, извини, - слегка пожимаю плечами.
- Извини!? – ревет отец, и стучит кулаком по столу. Единственно удивляет, как тот не раскололся, - ты ведь прекрасно знаешь, что я баллотировался!
А кто ж не знает. Каждая собака в курсе. Снова слегка пожимаю плечами. Отец три секунды смотрит на меня, а затем устало валиться обратно в кресло.
.
- Отдавай ключи и права, - требует он.
- Надолго?
- Пока я не решу тебе их вернуть.
- Может, я больше не буду?
- Тимур, не катит, - отец указательным пальцем стучит по столу. Достаю брелок от мерса и документы, оставляю на столе.
-Все?
- Да, иди, - мне указывают на дверь.
- Ах, да! Чуть не забыл. С понедельника ты на исправительных работах.
Какого еще…
- Чего?
- Да-да, сынок. А как ты хотел? Попал в газеты, теперь на радость толпе будь добр и наказание отбывать. Приют «Медвежонок». В понедельник после пар, ровно к пяти вечера. По два часа красишь стены.
- Па, ты же это не серьезно?
- Поспорим? – батя поднимает обе брови, и мы некоторое время сверлим друг друга взглядами.
- И, не дай Бог, мне поступят жалобы, или позвонят и доложат о твоем отсутствии. Пеняй тогда на себя. Ты знаешь, меня лучше не выводить.
Какие на хер исправительные работы, мать вашу за ногу?! Но не подаю вида, нацепив маску безразличия. Не будет ему радости. Хмыкаю и, отсалютовав, направляюсь к выходу. Дверью не хлопаю, что я, на хер, баба какая-нибудь?
- Удачно быть оттраханной в конце дня, - бросаю секретарше, от чего она вспыхивает до корней волос и аж подскакивает на месте.
- Чт… что, простите?
Останавливаюсь у выхода из приемной и невинно улыбаюсь.
- Удачного дня, говорю. А, что послышалось? – подмигиваю и исчезаю за дверями.
- Попадос, - ржет Вовка Панов за рулем своего ауди. - И как ты собираешься без тачки участвовать в заездах?
- На роликовых коньках, - вторит парню Толик, Вовкин брат-близнец. И с этими идиотами мне приходиться дружить фактически всю жизнь.
- Следующий заезд назначен на середину марта, а за месяц - полтора многое может измениться, - отзываюсь, когда они, наконец, замолкают. – Батя вспыльчивый, но я единственный сынишка, так что, надеюсь, быстро отойдет… Вов, притормози у автоокошка, кофе хочу глотнуть.
- Мы из-за твоего кофе не успеем на лекцию. Я на фиг так рано вставал?
- Не ворчи, отличница, - пихаю Толика в плечо. Вова сворачивает к авто-окну, и все мы получаем по стаканчику капучино.
- А теперь точняк надо спешить. Говорят, по социологии у нас звезда какая-то будет, с пулей в голове. А я летом хочу нормально отдохнуть. Нажимай-ка, братка, на газ!
У Пановых отче всегда строго ведет учет их посещаемости в университете, с самого момента поступления. Он у них крупная рыба, адвокат с именем. Часто в Москве мелькает. Даже по телеку выступает. Но, если мой батя получил свой бизнес по наследству, то их выгрызал путь с низов. И когда чада косячили, то их лишали отдыха за границей. А это очень огорчало, что одного брата, что второго.
Пятое февраля - первый день занятий после зимней сессии и каникул.
В университете мне сразу понравилось. После школьного болота самое то. Вообще, другая тема.
Во-первых, много телочек. Это весьма существенный плюс: я хоть и не отношусь к девчонкам серьезно, но люблю их до ужаса. А как не любить, когда есть за что? Секс - одно из самых больших наслаждений, данных человеку. Огромное спасибо и низкий поклон кому бы то ни было за этот процесс. С пятнадцати лет и по сей день не знаю вещи лучше. Ну, может, только скорость.
Во-вторых, с тобой перестают сюсюкаться, как в школе. Ненавижу сюсюканье. Оно вымораживает. Хотя его тоже можно терпеть, но при одном условии – секс. Хороший секс.
Из минусов: тягомотная учеба и некоторые чокнутые преподаватели. Например, как сегодняшняя социологичка. Она впервые у нас, но всем уже давно все о ней известно. Взяток не берет, задает какую-то белиберду, а еще из-за нее часто отсеивают с потока. Мне, конечно, не сильно это грозит. Но все равно не хочется лишний раз отца дергать. Он и так мне всю плешь проел, что я живу на готовых харчах и совсем разленился. Нервничает, видать, перед выборами.
Вова резво паркуется. До пары остается пять минут, а нам надо успеть добежать до третьего этажа. Поэтому хватаем свои стаканчики и мчимся к корпусу. На лестнице нечаянно кого-то задеваю, и мой кофе слегка расплескивается. Но не останавливаюсь.
- Сорри! – кричу.
- Козел! – слышу в спину злобно. Но мне-то что? Мне плевать.
Устраиваемся с парнями на галерке, как раз за минуту до прихода преподавательницы. Невысокая женщина без возраста. Волосы какие-то немытые, короткие, зачесанные назад, лицо в морщинах. Большие светлые глаза за стеклами очков слегка выпученные, как будто она все время напрягается.
