Римид Нигачрок - Год за годом. Стихи 1988—2012 гг.

Год за годом. Стихи 1988—2012 гг.
Название: Год за годом. Стихи 1988—2012 гг.
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Год за годом. Стихи 1988—2012 гг."

В период 1988—2012 гг. переживались большие сомнения в отношении творчества, и поэтому сохранилась малая толика стихов… зачем писать, если нет призвания, таланта?..

Бесплатно читать онлайн Год за годом. Стихи 1988—2012 гг.


© Римид Нигачрок, 2019


ISBN 978-5-4496-2895-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Немецкий лес

Немецкий лес встречался год-полгода
Искусственный, насаженный рядами.
Всего две-три древесных в нем породы,
И рощицы есть те, что возникают сами.
А вдоль дорог фруктовые посадки,
Там вишни, сливы, яблони и груши.
На марше мы плоды срывали сладкие
Прям из машин и моментально скушать.
Ругали нас, мол, это – мародёрство,
Не оккупанты мы, а служим за границей.
Но в отповеди слышалось притворство,
Втихушку брать начальство не боится.
Мне довелось дорогой, бездорожьем
Проехаться по разным полигонам…
Десятка два, считай по карте, может,
И этот лес, и сад, и те поля зеленые.
Не раз мы ездили позиции проведать,
Те, что для нас считались запасными,
А к ним дороги с чуть заметным следом,
Год-два и более не пользовались ими.
А в дни учений, где команда «к бою»
Застанет нас, – картофельное поле,
Или пшеница, – мы там окопы роем,
И техника там встанет на приколе…
А немцы знают, что земли вдоль околка
Отведены для нужд армейской части,
Но не проводится учений здесь подолгу,
Поля засеивать запрета нет от власти.
Немецкие леса встречались и другие,
Из тех, что чистые, без пней и сухостоя.
Буд, бук и прочие породы дорогие,
Но лес не наш, описывать не стоит…
06.01.88.

Газы

Ну, Вася, жив? – его бьет еще кашель,
От хлорпикрина слёзы катятся ручьем.
По времени подходит очередь и наша
Войти в землянку, авось, не пропадем.
Там тусклый свет от лампочки и тесно,
В углу сидит старлей в противогазе…
Страшно непроизвольно стало, честно,
На поле боя газы враг применяет разве?
Внимание, курсанты, трубка перебита! —
За маской его голос и глух, и неразборчив, —
Как действовать?.. Какая есть защита?..
Дыханье затаи, и если жить захочешь,
Привинчивай без трубки фильтр к маске.
Понятно? Киваем. Вниманье: выполнять!
Кого-то кулаком он двинул для острастки,
Кого-то материт в поддержку в бога мать…
А маска порвана, то трубку прямо в рот.
Да ладно, пошутил, а ну пошли наружу!..
Рванул из душегубки живехонько народ,
И радуется тот, не оплошал, кто сдюжил.
Ну, как ребята, живы? – другие на подходе.
Шутим, отвечая, мол, кайф от хлорпикрина!..
Прошли все испытанья у Томина во взводе,
От полосы препятствий везут нас из долины.
18.01.88.

Полоса препятствий

Через плечо сумка с противогазом,
А за спиной ОЗК, и мешок походный,
Ёрзает автомат туда и сюда, зараза,
На ремне нож с подсумком. Сегодня
Сдавать полосу препятствий идем.
Через ров с жижей бревно на подвесе,
Лестница, полуразрушенный дом…
Взрывы, дыма с пламенем месиво…
Ад! Да нет, лишь полоса препятствий,
К реальному полю боя она нас готовит.
Выдержать, пробежать, не упасть бы,
Стискивай зубы, нахмуривай брови…
Грязные, в закопчённых шинелях
Лежим чуть живые на травке зеленой.
В синеве облака кучерявые, ели
К ним верхушками, тихи и сонно…
20.01.88.

Арбуз

Свинарник при столовой: сараи на задворках,
И дюжина упитанных в загоне милых чушек.
Три пацана и пара девчонок – нас пятерка,
Через заплот шмыгнули, арбузы чтобы кушать.
Узнали накануне, что с овощных хранилищ
Свезли сюда арбузы. Испорченных и битых
Лежат там горы у забора: они к себе манили.
Свиньям дед Василий кидает их в корыто…
Ушел дед похмелиться, а может что другое,
Мы тут как тут оравой через забор к арбузам,
Складником кромсаем и мякоть рвем рукою,
До лакомства дорвались, набили вволю пузо.
И мы вполне счастливы, и хрюшкам не обидно:
Лежат в блаженстве сытом, пофыркивая в жижу…
Учителя стыдили, а в классе всем завидно…
Меня бы хоть позвали, ворчит сердито Рыжий.
12.04.88.

Марсик

Мне языка теория, и правила грамматики
Алгебры трудней, и высшей математики.
Правописанье слова, е, и, а, о где ставить
Не разберусь никак: не понимаю правил,
Что значит подлежащее, сказуемое… к черту!
Зубрю, зубрю без толку, наверно, час четвертый.
Зима, под вечер холод затягивает стекла
Узорами фантазии, и вид из окон блёклый.
Издалека, чуть слышно, где? жалобное мяу,
Скользит полоска тени колеблющая справа.
Там, за окном скребется, котенок? о стекло,
Просится несчастный замерший в дом, в тепло.
На босы ноги в валенках я выбежал стремглав
Спасать в ночи подкидыша. Из будки Джанка: гав!..
Мол, что хозяин бегаешь, мороз ведь на дворе,
Пригрелась в сене только что в уютной конуре.
Ходит по завалинке, по снегу серым клоком
Котенок и… хороший повод не выучить урока…
Кормил, поил, укутывал и гладил по головке
Комочек жизни чуда… Кто у тебя там, Вовка? —
Спросила мама с кухни: она жарила котлеты.
Да тут котенок Марсик упал с небес кометой!..
14.04.88.

Может быть

Может быть, я хотела,
Чтоб остался со мной,
Робость делало тело
Равнодушной, немой.
Может быть, посмелее
Был бы ты, а не я …,
Удалось бы нам склеить
Душ влюбленных края.
Юный ты, неумелый,
Первый шаг выжидал,
Верить мне не хотелось,
Мол, типичный нахал.
Откровенно не скажешь,
Стыдно, ложный запрет.
Порывалась я даже
На возможный ответ,
Но язык прикусила,
Вдруг не так ты поймешь,
И беззвучное «милый»
Через миг – уже ложь.
«Может быть» нет глупее
В этот час роковой,
Буду долго лелеять
Образ милый живой.
Ты уходишь не сразу,
Ждешь прозрачный намек,
Я готовила фразу —
Ты дослушать не смог.
Может быть торопилась,
Чтобы стал ты моим,
Чувства рвать через силу,
Не огонь, а лишь дым…
01.05.88.

Тот дивный мир

Не помню многого, подробности затерты,
И запахи, и чувства, и даже мысли скрыты,
Под спудом, тот дивный мир, как мертвый…
Мне сколько было? Мать говорит: четвертый.
А город был, и жил в конце пятидесятых,
Широко жил… «Монтажники-высотники»,
По выходным застолье, и скромно до зарплаты;
По осени пальтишко, шапчонка на мне, боты.
И двор знаком, а страшно: до вечера гуляешь,
В подъезд по лестнице, темно, идешь наощупь.
«Сынок, ты где пропал?.. Нельзя так, умоляю!» —
И мать прижмет к себе, по попе шлепнуть хочет.
Отец усталый спит. «Иди, ложись, паршивый!..»
Я прячусь, убегаю, боюсь, найдет цыганка,
И с места не сойду, и куст сухой, плешивый,
Ружьё схватил: сломалось, замахиваюсь танком…
«Пора вставать, гулёна, и Юра с Галей встали»
А папа не сердитый?.. «Ушел давно на смену.
Юрик ждать не будет, до садика с Галей»
А, мам, тепло сегодня? Я курточку надену?..
До садика не долго, дорогу я запомнил,
Сестру за руку крепко держу, не потеряюсь,
А садик трехэтажный в большом красивом доме,
Я в нем живу-тоскую, ем, сплю, потом играю…
Что выдумка, что правда, подробности неясны,
В конце шестидесятого, а Толик не рожденный,
В животике у мамы; нос от мороза красный,
Озябли пальцы больно, деревьев белях кроны…
19.05.88.

Чувствами чистыми

Кто служил и стихи от печали душевной
Записывал тайно, тревожный, в блокнот,
Что прознают об этом, боясь ежедневно,
С издёвкой «прославят», меня он поймет…
В учебке полгода: значит не дух, а фазан,
К тому ж командир отделенья: при лычках.
В подчиненье – черпак и два деда, тиран

С этой книгой читают
Где вымысел, где правда о пережитом мною, собрал я эпизоды книгою одною. Писал её все годы – от школы до сих пор, я не поэт, поэт ли, решите этот спор.
Подборка стихов на разные темы не преследует определенной цели, но в первой части собраны стихи, так сказать, этюды, наброски об окружающем мире.
Словарь-справочник содержит более 7 тыс. статей, понятий и терминов. По материалам книг Л. Виилмы и других аналогичных источников. Том 2 (Л-Я).
Так или иначе, жизнь, прежде всего, школа. Под старость обычно подводят итоги, и каждый себе ставит оценку. И эта подборка стихов являются неким отчетом перед жизнью и собой.
Весёлое чтение всегда приносит радость и детям, и взрослым. Промчимся по радужной «вопросной тропинке» с рисунками и вспомним подробности жизни животных, рыб, человека. Загадки всегда дарят улыбки и хорошее настроение, почувствуйте это на себе!
Сборник «Я сбудусь» – первая книга стихов Татьяны Костопулу. Это – современная поэзия, яркая и образная, эмоциональная и чувственная.
Эти стихи я посвятила Павлу Кобелеву из Полевского. В них есть все, что я хотела бы ему сказать, если бы мы когда нибудь встретились.
«На зелёной лужайке» – проба пера автора, первый сборник детских стихов. Стихотворения написаны автором как для своих троих деток, так и для широкого круга любознательных малышей.
Опасна и трудна работа начальника внутренней разведки. Когда у тебя на попечении одна королева и четыре ее сестры, поневоле начинаешь задумываться о бренности всего сущего.Пока ты скрываешь от королевы, что на нее готовится покушение, принцесса Марина принимает решение пойти на работу в самую обычную больницу. А принцесса Алина едет на день рождения однокурсника, где случайно сталкивается со смертельной опасностью. И пока ты опрашиваешь важных св
О коварных нравах, царящих в гареме времен султана Сулеймана Великолепного и Роксоланы, мы все узнали благодаря самому знаменитому турецкому сериалу «Великолепный век». Но сериал не может удовлетворить все увеличивающееся любопытство в отношении этой загадочной темы, которая всегда, во все времена, вызывала особый интерес.Автор Шапи Казиев воссоздает экзотический мир гарема, устройство и иерархию этой «академии любви», раскрывает удивительные тай
Риккардо Илли, член совета директоров компании Illy, рассказывает, как конкурировать на современном рынке, используя проверенные бизнес-принципы итальянских брендов.Известно, что итальянские бренды создают самые востребованные продукты премиум-класса в мире. Компания Illy – не исключение. Несмотря на жесткую конкуренцию со стороны Starbucks и Coffee Bean, ей все еще удается оставаться на вершине кофейной индустрии.В этой книги Риккардо Илли, бывш
Иван Владиславович Жолтовский (1867–1959) – один из крупнейших мастеров отечественной архитектуры XX века и человек, который сконструировал собственную биографию. Для того, чтобы представить себя как патриарха советской архитектуры и нивелировать спорные с идеологической точки зрения подробности своей жизни, Жолтовский прибегал даже к откровенным мистификациям. Илья Печенкин и Ольга Шурыгина предпринимают попытку деконструировать этот образ и пер