Краткое обращение к читателю
Похоже, как я ни старался упорядочить эту книгу и отшлифовать её до блеска приемлемой строгости, она всё равно получилась причудливой – подобной хаотичному калейдоскопу. Начиная с эклектичной обложки. А потому я надеюсь, что даже мимолётного взгляда на неё – и уж тем более на содержание этой книги – будет достаточно, чтобы читатель, знакомый с творчеством Рильке, хоть чуточку удивился. И невольно задался вопросами: «Что же всё-таки связывает Будду и Рильке? И о чём могут так долго и увлечённо беседовать европейский поэт-модернист начала ХХ-го века и восточный Патриарх не-деяния, живший в далёком VII-ом веке? И, наконец, для чего появилась эта диковинная голова – со сломанным носом?».
Признаться, я до сих пор не нашёл ответа – ни на один из этих вполне справедливых вопросов. При том, что мне, как автору этой книги, вроде, положено это знать. Иначе, зачем нужна эта книга? Оправдывает меня только то, что я всё-таки попытался это сделать, пусть и с наивной надеждой: сначала в пафосном «Слове о…», написанном, разумеется, на основе своих собственных самоуверенных размышлений, в которые читатель может особо не вчитываться. А затем и в основной части книги. В «Диалогах». Которые, несмотря на то, что они состоялись только в моём воображении, намекают ни много ни мало на участие в них исторических личностей и «озвучены» мной не выдуманными, а подлинными их голосами.
Чтобы окончательно пробудить интерес читателя к этой книге, я хотел бы заверить его в том, что на её страницах обнаружится не только упомянутая голова старика со сломанным носом. Разумеется, в ней найдётся и нечто более интригующее. К примеру, вполне себе… «чаньская» бабочка просветления. Говорят, стоит вспорхнуть ей хотя бы на миг перед изумленным читателем, как тотчас ему приоткроет свой лик изначальная Красота. Та Красота, что сияет своим собственным светом.
Джоконда. С улыбкой Нирваны.
…и другие замечания к книге
В первую очередь я хотел бы подчеркнуть, что название моей авторской серии книг «Будда Рильке»1 ни в коем случае не указывает на то, что Рильке был последователем Будды, или что его лирические откровения даже в самой малой степени следует так воспринимать. Поэт, как известно, категорически отвергал все учения. Но его взгляды как Творца и Художника оказались настолько многогранными, что в них несложно усмотреть черты самых различных философских воззрений.
Читателю также не следует ожидать изложения буддийской Доктрины и с моей стороны: к чаньским литературным первоисточникам я обращался прежде всего как к художественным текстам.
Внимание читателя мне бы хотелось обратить и на то, что по мере ознакомления с книгой он обнаружит в ней шесть замечательных стихотворений Рильке из цикла его «Новых стихотворений»: «Лебедь», «Святой Себастьян», «Будда» в двух вариантах, «Скарабей» и «Будда во славе»; а так же один – девятый – сонет из цикла «Сонетов к Орфею». Все перечисленные стихотворения даны в моём переводе.
Что касается диалогов, представленных в книге, то все они построены на основе художественного вымысла, хотя и под определённым – «буддийским» – углом зрения; при этом речи героев и, частично, цитаты, вынесенные в эпиграфы, представляют собой широкую палитру моих собственных «прочтений» – от «вольных фантазий» до точных переводов – разумеется, кроме случаев отдельных заимствований, которые сопровождаются обязательным ссылкой на их автора или источник. При цитировании стороннего перевода имя его автора также указывается – с этой целью используется «именное» обозначение, например: <А> – Н. В. Абаев, <М> – Ю. Михайлин, <Т> – Е. А. Торчинов и др. (весь список переводчиков см. в примечании2). Для некоторых эпиграфов и цитат, которые приводятся в моём переводе, я использую обозначение <Ц>.
Приступая к ознакомлению с «Диалогами», читатель сразу же догадается, что в образе Поэта представлен сам поэт Р. М. Рильке. В качестве текстового материала для реплик Поэта послужило известное искусствоведческое эссе Рильке «Огюст Роден»3, а также несколько писем поэта, все извлечения из которых я постарался перевести, преследуя высокую степень точности в передаче оригинала, – допуская при этом выборочную редактуру, чтобы обеспечить художественное единство диалогов. Подобного рода «инородные» вставки отмечены квадратными скобками.
Образ Патриарха – собирательный и подразумевает в большинстве случаев таких исторических персонажей, как легендарные чаньские наставники Хуэй Нэн и Линь Цзы. Отмечу, что речения Патриарха являются по преимуществу фантазийными, – другими словами, сочиненными мною «по мотивам» – то есть с разной степенью переработки и взаимного симбиоза целого ряда исходных текстов4; к сказанному добавлю, что в своих «интерпретациях» я старался не слишком грешить против чаньского духа первоисточников.
Что касается многочисленных иллюстраций, то исходными для большинства из них послужили работы таких выдающихся дзенских мастеров живописи, как Лян Кай (ок. 1140—1220) и Хакуин Экаку (1686—1769), а также одного менее известного, но очень «экспрессивного» мастера – Ши Кэ (середина X-го века). Помимо этого в книге представлены фрагменты картин «Святой Себастьян» Сандро Боттичелли (1445—1510), «Мона Лиза» Леонардо да Винчи (1452—1519) и портрет Р. М. Рильке, выполненный Леонидом Пастернаком (1862—1945)).5 Работы перечисленных художников уже давно являются общественным достоянием. При этом будет не лишним отметить, что каждый из рисунков, «доработанный» моей рукой, снабжен обязательным указанием на автора исходного произведения.
Для читателя, имеющего слабое представление о буддийской терминологии, в книгу включён небольшой по объёму справочный раздел, содержащий некоторые полезные материалы: «Примечания» с краткими комментариями, составленными большей частью на основе цитат, взятых из первоисточников (ссылки на «Примечания» в тексте «Диалогов» отмечены как «***»), «Глоссарий» избранных слов-концептов, принятых в Чань (ссылки отмечены как «*») и «Указатель имён» («**»).
