Гулкий рокот волейбола,
костяной бильярда стук,
звонкие щелчки пинг-понга…
Сколько будет: звук на звук?..
Домино костяшки с треском
доски гнут, ложась на стол.
А в углу каком-то тесном
карт шлепки, и смех, и стон.
Радиолы вопль унылый
и баяна мрачный марш…
И горланит песню хилый
старичок, вошедший в раж.
Тащится поэзия, как дроги
Тащится поэзия, как дроги,
хоть впряглось в неё пегасов масса.
Всякий, у кого кривые ноги,
мнит себя наездником Пегаса.
Вам, здоровым,
посвящаю этот гимн —
вам одним.
Вам, свободным от болезней,
вам, свободным от чудачеств,
вам, не знающим бессонниц,
слёз, хандры и неудачи.
Вы – костяк всего земного,
не разъеденный терзаньем.
Вы – здоровая основа
с трезвым бронзовым сознаньем.
Вы своим гордитесь телом
без пороков и изъянов.
Вы своим гордитесь делом
без фантазий и туманов.
Вы спокойны и логичны.
Вы правы, приобретая
лишь хорошие привычки,
все дурные презирая.
Вас, привыкших жить в успехе
и без груза за плечами,
прославляю я навеки!..
Только вот чем опечален:
Где же хоть один здоровый,
посвятивший нам свой гимн,
нам, больным?..
С треском голову ломает
шестерёнчатость идей.
Но коробка черепная —
не коробка скоростей.
Вдрызг пустых бутылок груда!
Пой, душа, пьяным-пьяна…
Но сердечные сосуды —
не сосуды для вина.
Все давно погасли окна,
лишь моё горит окно.
Только нервные волокна —
не стальное волокно.
К чёрту, к чёрту все напасти!
Вскачь – и гнать, судьбу кляня!..
Но подкова, что на счастье, —
не подкова для коня.
Смешны сейчас дубинка и праща
Смешны сейчас дубинка и праща,
Зато пленяет нас набор удилищ.
Мужчины нынче ходят на леща,
Как некогда на мамонта ходили.
Ящики стола – приятели мои
Ящики стола – приятели мои,
преданные мне всем нутром своим.
Все мои секреты могут сохранить.
Или… или выдать – если их открыть.
Стулья исполнены рвенья —
каждый подставить рад
Приветливое сиденье
Под первый попавшийся зад.
Книжный шкаф – жадных дверок пасть
Книжный шкаф – жадных дверок пасть —
Книг уже наглотался всласть.
Много лет он их будет хранить,
Но не сможет переварить.
Ах, комод, ты уродом урод
Ах, комод, ты уродом урод!
Ведь тебе, старику, не до мод.
Но ты тряпку за тряпкой берёшь,
В ящик свой аккуратно кладёшь,
Бережёшь их за годом год
И со скрипом лишь отдаёшь.
Грациозный и стройный торшер
Грациозный и стройный торшер —
Обладатель изящных манер!
Правда, тускл, неустойчив и шаток…
И не нужен – вот в чём недостаток…
Все нелады между нами
беда прекратила мгновенно.
Снова раздоры вернутся,
как только несчастье пройдёт.
Всем известно: споры спора
Всем известно: споры спора
прорастают очень скоро.
Если ж спор исполнен вздора,
сорняком полезет ссора.
Я рад бы быть трудолюбивым
Я рад бы быть трудолюбивым,
благоразумным и счастливым.
Но столько к этому преград,
столь густ моих ошибок град…
И благолепные примеры —
не открывают новой эры…
Увы, я остаюсь ленивым,
недальновидным… – и счастливым.
И есть хочу
и противно стать сытым
набьёшь желудок
и сразу забудешь
даже эти смешные терзания
Ах, мудрость не всегда со мной
Ах, мудрость не всегда со мной.
Зато вот глупость вечно рядом,
Всегда она помочь мне рада
И за меня всегда горой.
А я прогнать её стараюсь,
Я не терплю её услуг —
Вот тоже мне, незваный друг!
Кляну, гоню её, ругаюсь…
И лишь порою, вечерком,
В делах и чувствах разуверясь,
Я ей прощаю чушь и ересь…
Побыть так славно дураком!..
Бывают лёгкие разлуки,
Болтливы, как швейцар от скуки.
И подавание пальто —
Как подавание авто.
Есть расставания другие,
Кровавые, как хирургия.
И удаление шагов —
Как удаление зубов.
У-у-у
уйду
в никуда
никогда
не приду сюда
да-а-а
От Мюндибара до Занзибара
изъездил я весь белый свет.
Всё повидал я, всё испытал я —
в том, чёрт возьми, сомнений нет.
Я в Африке охотился на львов и на слонов.
В Австралии ловил я кенгуру.
Я в Индии молился на всех тамошних богов,
а в Грузии переплывал Куру.
От Еревана до Шикотана
изъездил я весь белый свет.
Всё повидал я, всё испытал я —
в том, чёрт возьми, сомнений нет.
В Америке был негром я, и белым тоже был.
Был президентом острова Тикан.
Все казино Монако помнят мой азартный пыл,
и мессы мои помнит Ватикан.
