Людмила Козлова - Горби-2

Горби-2
Название: Горби-2
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Горби-2"

Девятый том «Избранного» Людмилы Козловой – это современная российская проза – повести, написанные либо в реалистическом ключе, либо в стиле фантастика реализма, но всегда – с проекцией в настоящее время. Девятый том продолжает серию прозы «Мои романы с жизнью».

Бесплатно читать онлайн Горби-2


Редактор Н. М. Николаев


© Людмила Козлова, 2018


ISBN 978-5-4490-7565-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Девятый том «Избранного» Людмилы Козловой – это современная российская проза – повести, написанные либо в реалистическом ключе, либо в стиле фантастика реализма, но всегда – с проекцией в настоящее время. Девятый том продолжает серию прозы «Мои романы с жизнью»

Редактор и рецензент Николаев Н. М.

© Козлова Л. М., современная российская проза, 2018 г.

© Издательство «РИДЕРО», 2018 г.

В БУХЕНВАЛЬДЕ

(Короткая повесть)


Бухенвальд – это страна бараков, которая существует в каждом российском городе. Хотя, «страна» – громко сказано. Бухенвальд – всего лишь одна улица, грязная, длинная, не имеющая конца, не знающая начала.

Грязно-белый штукатурочный цвет – её гамма. Запах помойки и угольного дыма – её атмосфера. Бухарики – коренные обитатели.

Вонючие дворики с хлипкими сараями, где можно встретить кур, кроликов, собак, кошек и крыс – другая фауна здесь не выживает – её ячейки, расположенные причудливым гнездовым способом.

Но что улица… Вы сами сможете рассмотреть её щербатое лицо нищенки. В подвалах, как всегда вода из канализации, тараканы, вышедшие в подъезды на прогулку – в кухнях они не умещаются из-за перенаселения. Богатые стихийные помойки за сараями, размножающиеся как живые существа, полуголые и зимой и летом дети, играющие на любимых помойках, шатающиеся мычащие фигуры, отдалённо похожие на людей – всё это легко поддаётся рассмотрению глазом.

Хуже с языком, на котором общаются бухарики – он понятен лишь коренным обитателям Бухенвальда. То, что «иностранцу» покажется набором возгласов, мата и мычания, для бухарика наполнено глубоким смыслом.

Утро, вечер или ясный день, суббота или понедельник, есть ли выпить и куда надо пойти, чтобы обрести вожделенное – всю эту информацию бухарик легко получит от первого встречного, пообщавшись с ним две-три минуты на родном языке.

Ещё труднее с внутренним обликом жителей Бухенвальда. Кому-то может показаться, что ничего подобного у бухариков не может быть. Как же он ошибается!

Внутренний облик – это как раз самая непостижимая вещь в Бухенвальде, но надо сказать, и самая интересная.

Из интереса-то всё и начинается. Интерес же возникает тогда, когда у живого существа появляется свобода. Бухарик в этом смысле не исключение, и свободы у него – хоть отбавляй!

Глава 1. Кагатное поле

С чего начинается свобода? Бухарик ответит однозначно – с кагатного поля. Может быть, вам это словосочетание ни о чём и не говорит. Совсем иное дело – бухарик. Он-то знает, ещё как знает, что кагат – бесплатная пища и выпивка для него, лакомство для его детей и кроликов. Кагат – витамины, углеводы, минеральные вещества, в общем, всё! Вся жизнь – кагат.

Для бухарика – это ёмкое слово из пяти букв – целая поэма. Советую вам посетить кагатное поле, но не днём. При солнечном свете это довольно унылое зрелище – длинные бурты мороженной сахарной свёклы бурого цвета. Присыпанные снежком, они тянутся безрадостно и однообразно с востока на запад – точно вдоль невидимых параллелей Земли.

Днём кагатное поле – собственность сахарного завода, и ничего примечательного в это время суток здесь не происходит. Совсем иное дело – ночь. В зыбком лунном сиянии кагат превращается в общественную ценность – почти драгоценность.

Каждый в Бухенвальде знает, что любой кагат разбит на «деляны». Деляна – личная собственность конкретного живого бухарика. На чужую личную собственность здесь никто и не пытается посягать. Это чревато…

В сумерках, сгустившихся до нужного предела, начинается полезная разумная деятельность бухарика. Она целиком посвящена освоению его личной собственности. За ночь несколько рейсов с рюкзаком, сумкой, санками – и семья обеспечена на сутки-двое и выпивкой, и едой..

Свёкла пареная, жареная, высушенная в цукаты, пироги со сладкой начинкой – чем не еда. Барда, сваренная из свёклы и заправленная дрожжами – будущий самогон.

Самогонный аппарат более или менее совершенный смонтирован и успешно используется каждой семьёй Бухенвальда. Самогон – валютный фонд бухариков. Самогон обменивается на всё – на еду, одежду, услуги. Кагатное поле и его продукт самогон – вечная гарантия свободы в Бухенвальде.

Курить и пить жители Бухенвальда начинают одновременно с освоением родного языка. Чтобы убедиться в этом, стоит лишь оглянуться вокруг.

Глава 2. Артём

Вот важно шествует независимой походкой взрослого мужчины, засунув руки в карманы брюк, обтянув мускулистую попку, любимец Бухенвальда Артём. В зубах его дымится вечная сигарета. Ему всего четыре года, но ни в походке, ни в лице нет ничего детского. Глаза с прищуром смотрят в мир. Ноги уверенно несут его по знакомой улице.

Вдруг откуда-то, из другой жизни, выезжает ничего не подозревающий велосипедист лет семи-восьми. Одной секунды достаточно Артёму, чтобы оседлать багажник. Словно дикая ловкая обезьяна, не знающая промаха в прыжках, он оказывается за спиной велосипедиста и тычками в спину, дополняя их возгласами на «родном» языке, пытается «пришпорить коня».

Мальчик-велосипедист кричит от испуга, налегая на педали к всеобщему восторгу юных жителей Бухенвальда, высыпавших на главную улицу для обозрения представления.

Артём кричит на родном языке угрожающе и восторженно, словно Тарзан в джунглях, встаёт на багажнике на ноги, держась за плечи велосипедиста, едет, стоя некоторое время и, наконец, резко оттолкнувшись, спрыгивает на ходу. От испуга и от толчка велосипедист теряет управление и падает вместе с велосипедом посреди улицы.

Свист, восторженные крики, визг – какофония сопровождает владельца велосипеда, пока он не исчезает из вида зрителей. Прокатиться на дармовщинку – любимое занятие Артёма. Своего велосипеда или хотя бы самоката ему не видать никогда – он обитатель Бухенвальда, восьмой ребёнок в семье, четверо из которых уже сидят в тюрьме.

Глава 3. Перепетуум – мобиле

А вон идёт ещё один любимец Бухенвальда – Боб Сергеич. Это уже совершенно взрослый, если не сказать более, член общества. Вчера ему исполнилось пятьдесят два года, поэтому он несколько не в себе. Это заметно даже издалека – по траектории, которая выписывается при его целенаправленном движении.

Но оригинальная траектория – не главное.

Солнце теряется на небе, изморозь падает с проводов, рассеивается туман и грохочут громы небесные, когда появляется Боб Сергеич, потому что без него нет Бухенвальда. Договориться о ремонте квартиры, самовара, утюга, подбить каблуки, выточить нужную деталь, запаять, заварить дырку, найти прокладку на кран, отремонтировать дореволюционный телевизор и многое, многое другое – всё это можно всего лишь за «пузырь». Боб Сергеич найдёт мастера, доставит вещь в нужное место, обеспечит качество и т. д. Самая уважаемая личность в Бухенвальде, однако, имеет и самую непритязательную внешность.


С этой книгой читают
Четвёртый том серии «Избранное», книга Людмилы Козловой «Гамаюн» – это поэзия классических и современных форм, лирика и стихи гражданского направления, в которые вложена правда о времени и о себе.
Что мы знаем о душевно больных людях?Лишь то, что они сошли с ума и теперь им не место в обществе среди нормальных людей.А знал ли ты, что все мы по-своему психи?И этого ты тоже не знал, грустно. Я расскажу историю, в которой чуть сама не запуталась…
В рассказах и романах затронуты самые насущные, самые актуальные проблемы, связанные с нынешним переселением немцев из России в Германию, с трудным и болезненным процессом интеграции их в местное общество, с казусами, которые происходят с ними на первых порах проживания здесь. Не обойдена и тема семейного устройства и семейной жизни в новой среде. С глубоким пониманием и душевной тревогой повествует Лукерья Сайлер о самой больной проблеме немцев
«… еще 28 минут» – литературный дебют Хачатура Исмаилова. Это остросюжетная повесть, в которой есть и погони, и террористы, и доблестные солдаты, и захват в плен, и освобождение из него, но главное – в ней есть дружба, принятие, понимание и истинная братская любовь. История, отправной точкой которой стал реальный случай из детства автора, захватывает ярким сюжетом и заставляет задуматься, ставя перед читателем глобальные, общечеловеческие вопросы
Она куталась в агрессию и равнодушие, как в броню, а в душе у неё был пожар…После смерти сестры для шестнадцатилетней Риты всё потеряло смысл. Она считала себя виновной в её смерти и мстила себе, уничтожая день за днём, пока однажды всё не поменялось…Это история о потере, самоуничтожении, одержимости, предательстве и любви, рассказанная от лица подростка.
Сравнение Калужской и Нижегородской областей показывает, что технологическим инструментом государственной политики по отношению к регионам является кластеризация. В известной степени она представляет собой возврат к отраслевому подходу, но уже на новом этапе развития. В рамках кластерной модели управления для большинства регионов России стоит задача остаться в рамках того или иного кластера, что гарантирует государственную поддержку.
Процессуальное предназначение политических и государственныхсоставляющих полиархической демократии состоит в обеспечении политической, информационной и в целом социальной конкуренции. Только при качественном функционировании демократических порядков может осуществляться постоянный политический и гражданский контроль деятельности власти, что является ключевым условием эффективного противодействия и подавления коррупции.
Потеряв отца, он не сдался. Простой подросток, сила которому досталась от обоих родителей. Что же его ждет – тяжкий путь вперед или глубокая темная яма отчаяния и потерь…
Ратмир – слуга у Смерти. Острие Её косы. Его жизнь окутана Её непроницаемым чёрным саваном. Смерть ведёт его незримо. Она приводит его в подземный мир. Там он понимает – он другой. Все его представления о себе угасают, как свет в сгустившемся мраке.