***
Через четверть часа я вошла в малую гостиную на втором этаже, по причине того, что гостиная на первом этаже была занята, и я подозревала, что столовая так же - нужно же было где-то кормить профессора Наруа и полицейских.
Когда я прошла в чайную, отделанную в синих и голубых цветах с серебряной каймой по легким занавесям и шелковым обоям, я застала лорда Арнела стоящим возле окна.
Он не снял шляпу и плащ, не отдал трость дворецкому при входе, и, судя по всему, вовсе не собирался присоединяться к чаепитию, которое трудолюбиво организовывала миссис Макстон.
Обернувшись ко мне, едва я появилась, дракон несколько секунд изучал меня пристальным взглядом суженных глаз, ощущая при этом определенный дискомфорт - я прекрасно знала, что действие заклинания лишь усиливается, а потому все что лорд Арнел мог видеть сейчас, лишь неясные очертания моего силуэта. Для дракона, априори привыкшего к превосходному зрению, это было мягко говоря неприятно.
- Не могу убедиться в этом лично, и потому спрошу прямо - вам лучше? - глухо произнес лорд Арнел.
- Доброе утро, - я была куда больше подвержена влиянию правильного воспитания. - Вашими стараниями да, мне намного лучше, благодарю вас.
Дракон усмехнулся как-то странно, горько и устало одновременно.
Затем склонил голову и произнес:
- Искренне рад, что вам лучше. Всего доброго, мисс Ваерти.
- И… и вам благополучия, -я несколько растерялась, от подобного поворота дел.
Однако объяснять что-либо лорд Арнел не стал. Дракон покинул гостиную через второй выход, сбежал вниз по лестнице, а вскоре покинул и мой дом, до меня лишь донесся голос мистера Уоллана «Всего…эээ…»
И на этом дверь захлопнулась.
Мы с миссис Макстон напряженно переглянулись.
- Не знаю даже как это расценивать: как невежливость или же как искреннее участие, - задумчиво произнесла моя почтенная домоправительница.
Воистину, я была отчасти с ней солидарна, но лишь отчасти. В любом случае я не собиралась догонять лорда Арнела, чтобы выяснить мотивы его поступков. Для меня самым главным являлось то, что лорд Арнел в полном порядке и учитывая его возможности, ему уже ничего не грозит. Ему не грозит, а вот что касается моих домочадцев… Я миновала гостиную, и сделала то, что не было принято в нашем насквозь пронизанном этикетом и правилами поведения обществе - крепко обняла миссис Макстон.
Почтенная женщина растерялась от столь неприсущего мне порыва, и встревожено вопросила:
- Мисс Ваерти, милая моя девочка, что с вами?
Я не смогла ответить.
Мотнув головой, уткнулась лицом в белый передник домоправительницы, и… и так не кстати вспомнила, что Зверь по местным преданиям убивал только тех, кто был в белом. Тогда, в момент, когда миссис Макстон и Бетси избавились от всех моих белых ночных сорочек это, вызвало лишь глухое раздражение, сейчас же, я ощутила безумное желание, умолять миссис Макстон о том, чтобы она более не надевала белый передник. Ни белый передник, ни белый чепец.
- Анабель, - добрая заботливая женщина, успокаивающе погладила меня по спине, - Анабель, девочка, все хорошо.
Хорошо, да. Все хорошо. Все действительно очень хорошо… потому что все мои домочадцы живы. Только поэтому. Но как же страшно от мысли, что я могла их всех потерять…
Но все хорошо, с этим не поспоришь.
Отстранившись, я грустно улыбнулась, кивнула и попросила:
- А идемте на кухню, миссис Макстон?
- А идемте, - весело согласилась она.
И собрав все со стола обратно на поднос, поспешила покинуть неуютное пространство белым днем освещаемое лишь горящими свечами, коие я унесла вместе с нами - в доме из-за заклинания царил сущий мрак.
***
Когда мы с миссис Макстон появились на кухне, Бетси, как раз складывающая посуду видимо после завтрака наших вынужденных гостей, и даже с каким-то вызовом посмотрела на того, кто не был мной сразу замечен.
- Вот! - гордо заявила горничная. - Мисс Ваерти сумела встать абсолютно сама! Без какой-либо помощи вашего патрона и покровителя!
О, к моему искреннему сожалению, это утверждение не имело ничего общего с правдой.
Но профессор Наруа, усмехнувшись, кивнул, набивая трубку табаком, и иронично произнес:
- Несомненно, вы правы, Бетсалин. Абсолютно правы. Гарантированно правы. Вы…
- Прекратите.
Мой голос заставил боевого мага остановиться на полуслове.
Однако требование было услышано, а мрачный взгляд понят совершенно верно, и профессор поднялся, собираясь покинуть оплот нашего внутрисемейного заговора. Я спустилась по трем ступеням, и отошла, позволяя магу пройти к выходу, и все же было бы несправедливым с моей стороны, не сказать:
- Благодарю вас.
Профессор остановился, весело глянул на меня, приспустив очки, и произнес:
- Благодарить следует не меня. Вы прекрасно знаете, кому обязаны благополучием. На это я не ответила ни словом, ни взглядом.
И лишь когда маг вышел, а мистер Уоллан закрыл за ним дверь, я была вынуждена признаться домочадцам:
- С постели меня поднял лорд Арнел. Без его вмешательства, боюсь, я провела бы там еще несколько дней.
И ни на кого не глядя, я прошествовала к столу, села, притянула к себе тарелку с оладьями, и вооружившись ножом и десертной вилкой, принялась есть.
Это было ошибкой.
Гордо, несколько дней обходившееся лишь минимумом жидкой пищи, отреагировало спазмом, и все закончилось тем, что я натужно откашливалась, миссис Макстон старательно била меня по спине, Бетси металась то за водой, то за глинтвейном, а за дверью раздалось крайне ехидное:
- Должен заметить, дамы и господа, если вы угробите вашу мисс Ваерти, Арнел будет в ярости.От подобного я перестала давиться и нашла в себе силы выговорить:
- Falciparum!
Заклинание изоляции, реагирующее на любые попытки проникнуть в изолированное помещение, как и услышать все, что могло здесь прозвучать.
Еще несколько добрых минут я пыталась вернуть себе способность нормально дышать, после осушила бокал с водой и бокал с глинтвейном. А после этого мистер Оннер подал мне пудинг - максимально жидкий, судя по запаху с некоторым содержанием протертого печеного яблока.
- Полагаю, так будет лучше, - уверенно произнес он.
- Вы правы, - я с тоской посмотрела на блюдо с оладьями, которые от меня отодвинули «во избежание», и на тарелку с уже разрезанным мучным изделием, которую заменили чистой, чтобы водрузить на нее пиалу с пудингом. Но тут миссис Макстон поставила передо мной чашечку с чаем, нежный бодрящий аромат мяты с мелиссой и вербеной, окутал ощущением тепла и дружеского участия, а пудинг оказался так же с корицей, и у него был совершенно потрясающий вкус - сливочно-яблочный, сладко-коричный, по-домашнему уютный.
И я внезапно осознала, насколько счастлива. Здесь, сейчас, в этой сумрачной, теплой, уютной кухне, рядом с людьми, которые были мне бесконечно дороги, и которые искренне любили меня так же, как и я их. Мои близкие, мои практически родные, моя подаренная самим Богом семья…