Рейнмастер - Город мастеров

Город мастеров
Название: Город мастеров
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Город мастеров"

В минуты, когда мир вдруг теряет яркость, а воспоминания дарят только боль от прошлых ошибок, эта необычная книга может стать кнопкой reset. Три цикла стихотворений: «Город мастеров», «Главный герой» и « (Бес) человечное» – помогут нырнуть глубоко под стереотипы современного бытия и вынырнуть в стандарты городских реалий без потери силы собственной личности. Наоборот, такой прыжок позволит расширить и раскрасить индивидуальность в суетливых деловых буднях.

Бесплатно читать онлайн Город мастеров


Корректор Валентина Корионова


Благодарности:

Александр Грохотов


© Рейнмастер, 2019


ISBN 978-5-0050-5237-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Город мастеров

Тайник

Разноцветные камни в песчаном узоре,
Бирюза и плавник.
Задыхаясь приливами, плещется море…
Поздним вечером выскользну
                                      в маленький дворик
И устрою тайник.
Из бутылочных стёкол, невидимых глазу,
Запотевших насквозь,
Получаются лучшие в мире алмазы,
Огранённый хрусталь,
Жемчуга,
И топазы,
И слоновая кость.
Голубые пески гематитом богаты.
В колдовской тишине,
Как пролитые звёзды, сияют агаты:
Их, наверное, здесь разбросали пираты
И оставили мне
Ожерельную нить —
Переплёт виноградин,
Кружевной ламбрекен…
Кто умеет хранить —
Тот не будет обкраден
Никогда и никем!
Под небесным крестом, среди южных соцветий
Занемеет рука.
Ни биенья, ни вздоха:
В строжайшем секрете
Опущу сокровенную память о лете
В глубь земли-
Тайника…

Ящерка

Не знающий осторожности,
Как ящерка в кулаке,
Зародыш ранней возможности
Свивается на песке.
Тщедушный, несформированный,
Зазябший от ветерка,
До трепета очарованный
Движениями песка.
Он слушает колыхание
Причудливых медных дюн.
Прозрачно его дыхание,
И сам он ещё так юн,
Что может в своей беспечности,
Предвидя песчаный шторм,
Мечтать об огранке вечностью
В одну из первичных форм.

Типично архетипичное

– Моё имя… Христиан-Теодор?

– Я запомню! (произносится с угрозой)

Я учёный и, значит, критичен вдвойне,
Недоверчив и сдержан, однако
Скептицизм не даёт основания мне
Сторониться намёков и знаков.
После точных занятий, расставив тома
По порядку, в вечерней тиши
Я пытаюсь лечить близорукость ума
Дальнозоркостью глаз и души.
Предположим, дана
Нам свеча и стена.
Очень просто.
Так в чём же загвоздка?
А проблема лишь в том, что пока не ясна
Эта странность на белой извёстке.
Не помарка, не плесень – слепое пятно.
Я пытаюсь его соскрести.
Но подушечки пальцев с пятном заодно,
И меня начинает трясти:
Непонятное нечто, аморфная суть,
Тошнотворная даже на ощупь!
Я пытаюсь её шевельнуть, растянуть,
Изучить консистенцию, площадь,
Разложить и исчислить. Но вязкая тень
Обретает всё большую живость.
Она дышит, танцует и просит: «Задень!
Будь учёным, забудь про брезгливость».
Я учёный и верю в Реальность и Факт,
Даже если мой разум в смятеньи.
И поэтому я буду двигаться в такт
В полушаге от собственной тени.

Маршрут

Ранний сбор. Туман. Роса свежа ещё,
Привокзальный сумрак ждёт рассвета.
Хорошо быть вольным отъезжающим
Без вещей и денег. Без билета.
Может, не проверят? У компостера
Ворон пассажиру глаз не выстучит,
Всё равно чужие ведь,
Не гости мы,
Сборище пустых дорожных выскочек.
Первый час вразлёт… Тусклы прожекторы,
Вентили и клапаны закрыты,
Дверь забита. Гонка за сюжетами
Позабыта. Всё уже забыто.
Чашки дребезжат от сотрясения,
Полки заполняются усталыми.
Кажется, сегодня воскресение —
Или вознесение над шпалами?
Наобум и в гору – «Сортировочный»,
Пустота, как сопло, давит уши,
На часах – ноль-три ориентировочно,
И радийный ключ сиплей и глуше:
– Туки-тук.
Зачем?
С больничных станций
Вьюжит ночь: мол, что, бродяга, выдуришь?
Долог бег на длинные дистанции,
На коротких выдохнешь —
И выгоришь…
«Подъезжаем!» – тамбур вспыхнул саваном;
Колокольни – в гомон растревоженный:
Незнакомый город… Слава! Слава нам!
Не сошедшим раньше,
Чем положено.

Неладное

Что-то нынче с рассветами —
Какие-то не такие:
Становятся незаметными
Знакомые городские.
Душевно с тобой общаются,
Подходят интимно-близко,
А утром – развоплощаются:
Ни запаха, ни записки!
И только фрагменты помнятся
Их красочных обещаний.
«Мария Целеста» полнится
Оставленными вещами.
Заброшенными каютами,
Забытыми сигаретами…
Тревожно и неуютно мне:
Неладно нынче с рассветами!

Морозяка

Обмороженным пальцем по хрусткому льду
Вывожу «мене, текел…» и что-то на «ху»,
Бормочу сиплым шёпотом: «Слава труду!» —
Контролёру небес, что застыл наверху.
Вот такая зима: перемёрзли тела,
Кровь, как всякая жидкость, покрылась слюдой.
Опустели дома, погрустнели дела,
Поистратился дед с ледяной бородой:
Ни подарка, ни денег. Умру, но сверну.
Наломаю дровец. Разведу костерок.
Затрещал? Хорошо. Я, пожалуй, сосну
И просплю безмятежно оставшийся срок.
Напрягаться – ни-ни, утруждаться – фигвам,
Баю-бай, я уже отъезжаю в Дубай
Надавать холодам
По мордам,
По зубам.
Контролёр-гастролёр, за проезд передай!
«Мене, текел…», а дальше? А дальше луна
Закрывает глаза, уплывает в постель.
Баю-бай, бледнолицая, крепкого сна…
Контролёр, покачай же мою колыбель!
Покачай – не скучай, поддержи, дай совет,
Как остаться живым, не распавшись в труху.
А в ответ я тебе прочитаю сонет
Про усталость, и старость, и что-то на «ху»…

Мы – команда

Мы команда.
Мы спаяны насмерть в одно
Монолитное, прочное альфа-звено
Генетической ленты.
Мы тот маховик,
Что сминает материю, как черновик,
Сохраняя движение.
Кабель в разъём —
Мы энергию тела друг другу даём.
Эй, подъём!
Мы команда.
Мы знаем цвет глаз и волос.
Гемограмму.
Анамнез.
Секретный вопрос.
Постучи – я открою. Зажмурься – внутри
На багровых пространствах стоят алтари.
Тридцать три.
Абсолюта живые кресты,
Мы от сердца до сердца проводим мосты.
Это ты…
Мы команда —
Не дёрнешься – больно, хоть взвой!
Мы надёжно спелёнуты тканью живой,
Мозговой оболочкой – в нейронную сеть.
Мы не можем…
Не смеем…
Сгореть…
Умереть…
Расслоиться под мягким нажимом резца.
Мы команда.
Мы будем с тобой до конца!

Нечленораздельно апокалиптическое

По радио передали,
Что будущего не будет
И прошлое тоже вышло —
Курите бамбук и травку.
Забавно, а мы не ждали.
Да ладно, свои же люди!
Сто тысяч чертей им в дышло,
Пророкам на четверть ставки!
Они нас гнетут прогнозом
Февральского рагнарёка:
Мол, кризис, пучина бедствий,
Страна умирает в муках…
Мы только пришли с мороза,
И нате – опять морока:
В тумане причин и следствий
С разгону такая штука!
А можно без негатива?
«Кошмарно, а дальше хуже»,
«Ужасно, всё бренно-тленно»
И прочее «ах ты боже»…
Давайте умрём красиво,
С шампанским вином – кому же
Ещё показать Вселенной,
На кой мы ей дьявол гожи?
Морозы себе крепчают,
А с ними крепчают люди.
Мы будем из стали с перцем
До самых армагеддонов.
В стотысячный обещая
Себе и другим, мы будем
Стучать закалённым сердцем
В покоцах от закидонов.
Тик-так, до забвенья малость:
На небе – чернила с кровью,
И мертвенно-бледный мерин
Ступает по сухостою.
В бутылке ещё осталось…
Немного. Твоё здоровье!
Вот прямо сейчас проверим,
Чего мы на деле стоим…

Созерцательное

Опрокинутое в лето
Чехардой дневных скачков,
Солнце прыскает дуплетом
В мякоть суженных зрачков.
Все цвета прямой наводкой
Устремились к рубежу,
За которым я, как в лодке,
Опрокинутый лежу.
Разнозвучного эфира
Освежённый дуновеньем,
Поглощаю прелесть мира
И фиксирую мгновеньем
Облака в чешуйках рыбьих,
Тонкий проблеск паутины…
И прямой в небесной зыби
Треугольник гильотины.

С этой книгой читают
Джеймс Бонд в доме престарелых? Один из сотрудников магистрата найден повешенным на электрическом проводе. Бывший солдат фрайкора, Эрих Коллер, мечтает оставить прошлое за спиной и жить настоящим, но обнаруживает, что это не так-то просто. Ведь рядом всегда найдутся товарищи по оружию, да и само оружие – тоже рядом, стоит лишь протянуть руку!..
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.
Если хотите прикоснуться к ангелу – просто обнимите ребёнка!
Лошадь по праву считается одним из самых красивых и умных животных, а верховая езда – настоящей терапией, благодаря которой можно поддерживать себя в прекрасной форме. Из этой книги вы узнаете о том, как правильно содержать лошадь, объездить ее, а также найдете массу полезных материалов: от договора купли-продажи до советов по подбору спортивной экипировки.
В Королевстве Масок каждый житель с рождения ходит с закрытым лицом. Через маску король и его верные псы контролируют бедняков, в отличие от богачей, которым она доставляет наслаждение. Сними маску или потеряй ее – и тебя ждет публичное жестокое наказание, а в случае ее уничтожения палач оборвет твою жизнь. Бри не устраивает такая участь. Она стала участницей несправедливого публичного наказания девушки, которую прилюдно исхлестали плетью д
Самый сильный маг столицы вынужден ходить на пары с самыми слабыми магами столицы, в наказание за некоторые ошибки в заклинаниях. Сила его безгранична, но демонстрировать её всем подряд запрещено – работа в министерстве ничьих-собачьих-дел накладывает ограничения. Но это не мешает юному гению показывать кузькину мать всем, кто его не любит, при помощи простых заклинаний, помноженных на ум и находчивость. Выскочек нигде не любят, так что реш