Город сокровищ
Учиться, учиться и еще раз учиться. Вся жизнь ученье, а не ученье тьма. Свет знаний наравне, как и солнечный, помогает человеку жить, но и этого света должно быть в меру, иначе можно опалить разум. В некоторых областях человек специально должен, быть чуть-чуть глуп, чтобы не усложнять себе жизнь.
***
Амфитеатр наших дней – аудитория. На сцене всего один актёр – преподаватель. Читает лекцию, ещё юным и пытливым умам. Надо признать, что свою роль он играет достаточно хорошо. Как и все он утверждает, что его предмет самый важный для студента, что в будущей профессии без него никуда. Тут не то, что студент, а Станиславский сказал бы: “Верю!”, посетив его пару.
Аудитория была заполнена наполовину. Весна. Студенческие гормоны не позволяют посещать учёбу каждый день. Один Паша Крушин, не прогулял с нового года ни одной пары. Пока большая часть его одногруппников пребывала в состояние полудрёма, Павел сидел в первых рядах и впитывал каждое слово преподавателя как губка. Не то, что ему сильно нравилась история азиатских стран 20 века, просто он с детства был, как бы глупо это не звучало – приучен учиться. Учился он, к слову, на учителя истории.
Апрель был дождливым, солнце редко-редко выглядывало из-за туч. Было холодно, сильный ветер вырвал из губ Паши только, что подкуренную сигарету. Он шел домой и проклинал погоду, вспоминая прошлогодний солнечный, теплый, зеленый апрель. Благо идти было не далеко, два квартала. Паша жил в коммуналке. Почему не в общежитии спросите вы? Потому что он был на платном обучении, и общага стоила для него столько же, сколько и коммуналка, только вторая была вдвое ближе к университету. За его обучение и комнату платили родители. Можно сказать, что Паша был из не богатой семьи. Его родители были обычными работягами, которые с трудом тянули его обучение. Павел редко ездил к ним, потому что, элементарно не было денег на проезд. Они жили за сто километров от областного цента в рабочем городке.
Поднимаясь по лестнице на третий этаж в свою комнату, Павел наткнулся на своего пьяного соседа. Это был 25 летний алкаш-бугай, которому просто так сдачи не дашь. У него была жена и маленькая дочь, и каждый день Паша слушал крики, доносящиеся из-за стены. Мол, сколько можно пить? Найди себе уже работу и так далее. Вечно бьющаяся посуда и женский вопль мешали Паше готовиться к парам.
Заметив поднимающегося по лестнице студента, шкаф затушил сигарету и стал посреди прохода.
– Драсте… – обронил Паша, в надежде, что тот его пропустит.
– Слышь, ну и долго ты свою муть будешь включать? – это он говорил про музыку, которую Паша включал, чтобы хоть как-то заглушить шумы из комнаты соседа. – У меня дочь спит вообще-то, а ты своей херней ей спать мешаешь.
– А я, было, подумал, что это жена твоя своими криками ей спать меш… – не успел Паша договорить, как тяжелый кулак прилетел ему под дых. Он согнулся, дыхание перебилось, и сказать что-то соседу уже не представлялось возможным.
– Слушай, мудак! Жену мою не трожь! И ещё раз я услышу посторонние звуки из твоей комнаты, я приду и разнесу тебе всю хату. Ты меня понял?
Паша промычал ему в ответ, и тот ушёл. Вслед за ним поковылял и Павел в свою коморку. Это была комната 3х3 с кроватью, шкафчиком, столом и ободранными желтыми обоями. Закрыв за собой дверь, Павел упал на кровать. Он всё еще тяжело дышал. Из-за стены послышался женский вопль: “Сука, два часа дня, а ты уже нажрался!”.
– Надо отсюда сваливать. Ещё пару дней и я сойду с ума, – размышлял вслух Паша, но свалить отсюда было нельзя. Откуда взять деньги на съемную квартиру. Опятьже почему не общага? Потому что по сравнению с университетским общежитием эта коммуналка была вполне неплохим местом жительства. Тут хотя бы на кухне не было крыс размером от локтя до кончика среднего пальца, которых Паша не переносит. Да и год назад, обдолбанные информатики-второкурсники, свесили за шею свою подругу из окна пятого этажа, где та провисела половину дня, пока её не сняли.
