ГЛАВА 1
Кирия, Кессель
Каблуки моих туфель звонко цокали по полу. Я старалась ступать легче, но этот звук все равно разносился по всему этажу.
Как лошадь на выгуле, честное слово.
Вот объясните мне, пожалуйста, зачем выстилать скользким кафелем полы в большом коридоре, где каждый день толпятся сотни человек? Этот вопрос интересовал меня еще во времена моего счастливого студенчества. Понятно, что плитка надежнее – линолеум или паркет под ногами студиозусов быстро придет в негодность, но ведь их можно зачаровать, и тогда они прослужат дольше. И не надо будет семенить при спешке и бояться сломать здесь ногу или пропахать этот самый кафель носом. Но нет, руководство и моего родного Синерийского магического университета, и Кирийского колледжа Магических искусств, где я ныне имею сомнительную честь работать, думало иначе. Видимо, разбитые коленки студентов не стоят денег, которые пришлось бы потратить на зачаровывание полов. Но вот кафель кончился, а вместе с ним и широкие окна, и просторный коридор первого этажа. Путь мой теперь лежал по надежному вытертому линолеуму в самый дальний закоулок – аудиторию № 15 «а», расположившуюся аккурат между мужским и женским туалетами. Среди студентов этот кабинет именовался камерой пыток, хотя в нем всего лишь на всего проводились факультативные занятия.
Долгое время аудитории 15 «а» не существовало вовсе, а помещение между туалетами было вотчиной завхоза и хранило в себе разный хлам, который использовать смысла не было, а выбросить ни у кого не доходили руки. Но примерно за год до моего появления в Кирийском колледже эта комната получила новую жизнь – всю рухлядь вынесли, сделали легкий косметический ремонт, поставили десяток разномастных парт со стульями, на стену повесили старенькую доску, а на дверь со стороны коридора - табличку с номером.
Причиной появления «камеры пыток» стало распоряжение министерства магобразования о введении в учебную программу нового предмета – психологии общения с клиентами, для которого директор колледжа решил выделить отдельное помещение.
Я решительно открыла дверь и вошла в кабинет. На меня тут же уставились несколько пар глаз. Причем, уставились так хмуро, что я не смогла отказать себе в удовольствии:
- Ну здравствуйте, детишечки.
Лица «детишечек» стали откровенно кислыми.
Да, не педагогично с моей стороны. Так я и педагогом-то стала недавно – мой стремительный взлет по карьерной лестнице от простой лаборантки кафедры зелий и снадобий до преподавателя самостоятельной дисциплины состоялся всего шесть часов назад.
Вообще, студиозусов можно понять. Раньше, лет этак двадцать назад, смысла в преподавании психологии не было вообще. Тогда аудитории в магуниверситетах едва ли заполнялись на половину – настолько мало рождалось в то время магически одаренных детей. По сути дела, это клиенты должны были изучать психологию колдунов, чтобы убедить их выполнить свой заказ. А колдун мог еще подумать – есть у него настроение заниматься той или иной работой или нет, ведь каждый, кто имел хоть мало мальские способности к магии, был на вес золота в любом городе любой страны континента. Работодатели буквально дрались за каждого волшебника, особенно если учесть, что срок жизни этого самого волшебника мог быть невелик – расплодившаяся в то время нежить вела в среде чародеев очень строгий отбор – выживали только самые сильные и способные.
Но прошло несколько лет и ситуация вдруг изменилась. То ли поменялось магнитное поле планеты, то ли звезды стали светить по-другому, то ли случилось что-то еще, однако в каждой десятой семье вдруг начали рождаться маги.
Скоро молодых волшебников оказалось так много, что в учебных заведениях при наборе студентов появился конкурс, а при устройстве их на работу – конкуренция. И хотя последнее явление было закономерным, говорить о том, что не всякий маг сможет найти высокооплачиваемую работу в столице, было не принято. Услуги чародея всегда востребованы, стоят дорого – и никак иначе. Дурацкий вопрос престижа, который намертво вбивался в головы школьников и студентов.
В Синерии – столице моего родного Кетля старшекурсники магакадемий и магуниверситетов были в курсе, что им придется нелегко – найти работу реально только после двух лет стажировки в каком-нибудь ведомстве или у отдельного профессионала. И чем престижнее место стажировки, тем больше вероятность в последствии занять теплое местечко.
А здесь, в Кирии – столице соседнего Кесселя, где стажировка после учебы не предусмотрена, профессия мага до сих пор считается чем-то незыблемо великим. На то, что будущим волшебникам приходится после выпускного вечера обивать пороги в поисках работы, а потом трудиться за гроши, потому что с высокомерным требовательным колдуном мало кто захочет иметь дело, до последнего времени просто закрывали глаза. Хочешь красиво жить – придумай самостоятельно как это сделать.
Но в какой-то момент начальники из министрества магобразования решили-таки просветить студиозусов по поводу того, как именно нужно предлагать свои услуги работодателям, если те почему-то не кидаются с мольбой устроиться к ним на службу. Собственно ради этого психология общения и была включена в учебную программу. Правда, сделали ее не обязательным предметом, а факультативом.
Не знаю, как в других учебных заведениях, а в колледже Магических искусств с этим факультативом образовалась проблема – студенты не изъявили желания его посещать. Мол, негоже им, колдунам, изучать такую ерунду.
Руководство было с ними абсолютно согласно, и, быть может, закрыло бы глаза на полный игнор нового предмета, но систематические проверки из местного управления магобразования этого сделать не позволяли. Поэтому была разработана целая схема по заманиванию юных колдунов на бесполезный с их точки зрения факультатив. Разрабатывал ее человек творческий, не иначе, потому как посещать психологию общения надлежало штрафникам – после занятий в качестве наказания. Лично мне это казалось забавным: кто-то, набедокурив, отправлялся вручную мыть коридоры, кто-то вытирать пыль в библиотеке, а кто-то слушать лекцию о том, как нужно разговаривать с потенциальными клиентами.
Юные умы, впрочем, ничего забавного в этом не видели, да и преподаватели тоже. Потому что лекции сводились к механическому зачитыванию текстов из учебников, позаимствованных в одном из немагических университетов, и не менее механическому переписыванию их в тетради. В общем, скучно, муторно и бессмысленно, так как ни зачета, ни экзамена по психологии предусмотрено не было, студенты из этого факультатива не выносили для себя ничего полезного, а преподаватели, которым за ведение предмета доплачивали сущие гроши, делать занятие интересным не собирались. Они с удовольствием сами уклонились бы от посещения «камеры пыток», но и студентам, и педагогам после лекции надлежало расписываться в специальном журнале посещений, который поручили вести завхозу. А тот, обиженный на то, что у него забрали хозяйственное помещение, чисто из вредности строго следил за тем, чтобы факультатив по психологии посещался аккуратно. Впрочем, польза от нового занятия все же была – нарушений в колледже стало гораздо меньше.
