Австралия, Новый Южный Уэльс
Февраль 1846 года
– Друзья мои, за этим перевалом раскинулась великая равнина Батерст!
Эту краткую, но прочувствованную речь произнес всадник, возглавлявший караван из четырех воловьих упряжек – больших двухколесных телег, тяжело груженных разнообразными припасами.
Лиззи Пул привстала со своего места в одной из повозок, чтобы впервые взглянуть на долину у подножия Голубых гор.
Долгое путешествие из Сиднея близилось к концу. Три дня они ехали по узкой извилистой дороге, проложенной между глубокими ущельями. Крутые подъемы сменялись не менее крутыми спусками, поворот следовал за поворотом, а леса местами были настолько густыми, что кроны деревьев заслоняли небо. Лиззи уже почти потеряла надежду когда-нибудь выбраться из этих зарослей. Кроме того, ей совсем не нравилась птица под названием кукабара, чьи истошные крики очень напоминали хохот безумца.
И вот наконец-то яркое солнце! Возчики остановили телеги на гребне горы, откуда открывался захватывающий вид на долину. Сменяя могучие скалистые уступы, на многие мили к западу расстилался зеленовато-бурый ковер, сотканный из деревьев и трав, с яркими вкраплениями полевых цветов и синими отблесками далекой реки. Лиззи провела четыре месяца, глядя на бескрайние океанские просторы, и все же мир никогда не казался ей таким огромным, как сейчас.
Она повернулась к своему брату, шедшему рядом с повозкой:
– Том, какое великолепие, правда?
– Да, – согласился он. – Кажется, тут легко уместится вся Англия.
Судя по выражениям лиц, восторженное благоговение Лиззи и Тома вполне разделяли и все остальные новые поселенцы. Их было семеро – трое мужчин, нанятых в работники на овцефермы прямо у трапа корабля, прибывшего в Сидней, и священник с женой и двумя детьми. Преподобному Грину предстояло окормлять паству в скромной церкви Батерста.
Проводнику, мистеру Эдварду Смиту, очевидно, понравилась их реакция на происходящее. Он распростер руки в стороны и с воодушевлением продекламировал:
Долина дивная предстала перед нами,
Как пред Израиля сынами
Благословенный Ханаан.
Лиззи улыбнулась. Стихи вполне соответствовали моменту, а красивый темноволосый мистер Смит с его выразительными карими глазами мог бы с успехом выступать на театральных подмостках. К тому же в нем бурлила молодость. На вид ему, как и Лиззи с Томом, было лет двадцать с небольшим. Но вот что удивительно – безупречное произношение выдавало в нем английского джентльмена, и тем не менее он явно чувствовал себя совсем как дома в этих диких суровых краях.
– Ханаан, – мечтательно повторила миссис Грин, сидевшая в повозке и прижимавшая к груди младенца. – Да, наверное, Земля обетованная была столь же прекрасна.
Волы медленно тронулись с места, а Лиззи под скрип колес погрузилась в глубокие раздумья. Покидая Англию, они с братом стремились оставить позади прошлую жизнь. Том уверял, что здесь у них появится возможность начать все заново и обрести счастье. Только бы он оказался прав!
Примерно через час они увидели с десяток мужчин, копавших канаву вдоль обочины дороги. На этих несчастных невозможно было смотреть без содрогания. Грязные и одетые в лохмотья, они с мрачным упорством работали под надзором трех конвоиров – всадника, отдававшего приказания, высокого загорелого молодца с дробовиком и огромного детины, орудовавшего плетью.
Заметив караван, командир поспешил ему навстречу, обменялся приветствиями с мистером Смитом и несколько минут ехал с ним рядом. Но остальные конвоиры продолжали покрикивать на жалких оборванцев, заставляя их трудиться без передышки.
– Перед вами капитан Маккэн, – объявил мистер Смит, повернувшись к своим спутникам. – Он отвечает за порядок и безопасность на этой дороге.
– Добро пожаловать, – сказал капитан, направляя лошадь вдоль каравана, чтобы поздороваться с каждым из путешественников. – Рад видеть новых желающих поселиться в нашей долине. – Он увидел Лиззи, с удивлением приподнял брови и обернулся: – В чем дело, Смит? Неужели вы возили с собой жену в Сидней и обратно?
В глазах мистера Смита вспыхнули веселые огоньки.
– Нет, сэр, – ответил он. – Позвольте представить вам мисс Пул и ее брата. Они на днях прибыли из Англии.
Капитан на несколько секунд застыл в недоумении. Потом кашлянул, смущенно улыбнулся и приподнял шляпу.
– Прошу прощения, мисс.
– Скажите, вон те люди это… ссыльные? – нерешительно осведомилась жена священника, указывая на работников.
– Они самые, мэм, – подтвердил капитан. – Мы привели их сюда чинить водостоки.
Двое ссыльных отвлеклись, чтобы посмотреть на повозки, но здоровенный конвоир тотчас пустил в ход плеть и вынудил их вернуться к работе.
– Бедняги, – вздохнула миссис Грин, вторя мыслям Лиззи.
– Не слишком жалейте их, мэм, – возразил капитан. – Им некого винить, кроме самих себя. Они причинили много зла и теперь всего-навсего получают по заслугам.
– Что же такого они натворили?
– Тут в основном воры, – ответил капитан. – Хотя некоторые – еще и убийцы. Мой вам совет: держитесь от них подальше.
Двоим ссыльным – уже другим – все-таки удалось проводить повозки угрюмым взглядом, и надсмотрщики этого не заметили.
Сын преподобного Грина повернулся к отцу:
– Папа, а Бог уже простил этих людей?
– Да, если они раскаялись и попросили Его о прощении.
– Вы в самом деле верите, что все так просто? – спросил Том. – Разве Господь не карает за грехи?
Священник пристально посмотрел на него, но Том оставался спокоен и невозмутим. Однако Лиззи тотчас догадалась, о чем он думал. Четыре месяца назад Том убил на дуэли Фредди Хайтауэра. Не дожидаясь, пока это сделает Господь, он сам покарал человека, который соблазнил его сестру, увез ее в Европу, а потом бросил. Вспоминая то злосчастное промозглое утро, когда Том, весь в крови, вернулся домой и рассказал ей о поединке, Лиззи до сих пор дрожала от ужаса. Конечно, Фредди поступил с ней очень жестоко, но она не желала его смерти, тем более – от руки ее брата.
– Когда мы обустроимся на новом месте, может, вы придете ко мне в церковь? – предложил Тому священник. – Тогда мы спокойно и подробно все обсудим.
