Оксана Гребцова - Гостья

Гостья
Название: Гостья
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Гостья"

В книгу вошли избранные стихотворения 2009—2019 гг., некоторые из них ранее публиковались в литературных изданиях. Осмысленные, зрелые, глубокие стихотворения несомненно достойны вашего внимания.

Бесплатно читать онлайн Гостья


Корректор Татьяна Токарева

Оформление обложки Аня Кур


© Оксана Гребцова, 2020


ISBN 978-5-0051-0685-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Жизнь без любви – печальный сад…»

Жизнь без любви – печальный сад,
Пронзённый осени молчаньем.
Деревьев царственный наряд,
Как вспышка перед увяданьем.
Проникнет страсти сладкий яд,
Наполнив мысли сожаленьем.
Мгновение, какому рад,
Враз обернётся отчужденьем.
Нас не согреет поцелуй,
Лишённый близости душевной.
И не вернуть нам тот июль,
Остыв от ревности враждебной.
Сильнее стану всех обид!
И в счастье не угаснет вера.
Пускай душа ещё болит.
Я посажу иное древо.

Рим

Январский день, но он пронизан летом.
Деревьев стройных ряд, на листьях краски
Зелёные. Я в городе заветном,
Как в царстве из давно забытой сказки.
Бессмертный дух искусства и блаженства!
Я с упоением бреду, внимая мудрость
Диковинных картин – верх совершенства,
Спит на камнях неведомая рукопись.
То ангелы, то девы в древнем храме.
Иисус с Марией смотрят мудрым взглядом.
Я помолюсь о сыне и о маме.
Ещё чуток – я с ними буду рядом.
Ну а пока я в трепетных объятьях —
То ветра, то дождя, то ночи лунной.
О Рим, тебя уютней и приятней
Я не видала города! Как трудно
Мне оторваться от тебя! Но улетаю,
Как птица, я с твоим благословеньем.
Мой вечный друг, я о тебе мечтаю,
Московских луж касаясь с отчужденьем.

Листочек

Сорвалась листочком мелким
Я с тебя – большого дуба.
Падая, хватала ветки:
– Не покину, не забуду.
Дуб главой тряхнул сильнее:
– Нам пришла пора прощаться.
Будут листья зеленее
На ветвях моих качаться.
Покружилась, станцевала
С ветерком лихую польку.
Распростёртая упала,
Стебельком опёрлась только.
Что прошло, то миновало.
Не воскреснет, что погибло.
После света – ночи мало.
Знать, беда меня настигла…
Размышляла я – листочек,
Снизу вверх на дуб взирая.
Преходяще всё, и точка.
Ветер дунул… улетаю.

Кольцо

Кольцо, нашей близости круг,
Хранится в заветном кармане.
Любимый, неискренним «друг»,
Пожалуй, себя не обманешь.
Кольцо – приоткрытая дверь
В мир памятных воспоминаний.
Витают там ворон потерь
И яркая птица признаний.
Кольцо – светлый символ любви,
Теперь же – предательства  символ.
Сгорели счастливые дни.
В ночи растворился ты длинной.

Одна

Бежит сквозь время слов песок,
Такие мелкие крупинки.
Ты лучше поцелуй в висок,
Со щёк моих сотри слезинки.
Ты лучше дай надежду на…
И в светлый храм войди со мною.
Когда слаба, когда больна,
Быть спасена хочу тобою.
Смеяться из последних сил
Такому призрачному счастью.
Хочу, чтоб ты меня любил,
Когда преследуют напасти.
Хочу я сильного плеча,
Хочу «и в радости и в горе»,
Но почему-то жду врача
Одна в просторном коридоре.
Как будто нет надежды на…
И если нет её, то всё же,
Мой друг, в том не твоя вина.
Не стала я тебе дороже.

Безлюбовье

Город, в сумрак погружённый.
Сигареты-трубы.
Взгляд немой и невлюблённый.
Холод впился в губы.
На трамвае расставанья
Молодость несётся.
С ней полночные свиданья,
Поцелуи солнца.
Арестованная нежность,
Мёртвые оковы.
Безлюбовья безмятежность
Лязгает сурово.
Белокурый ангел ношу
Водрузил на плечи.
Никогда тебя не брошу, —
Завтра будет легче.

Странный город

Странный город. Семь лет промелькнуло.
Я в туман твой осенний зароюсь
С головою. Немного кольнуло
Сердце. Больше с тобою не ссорюсь.
Город призрачный, улицы-дымки.
Заблужусь, ни о чём не тревожась.
Бродят здесь, как и я, невидимки.
С каждым годом всё множась и множась.
Приезжают, мечтая о славе,
И мечту, как ребёнка, лелеют.
Под забором, в помойной канаве,
Они тоже во что-нибудь верят.
Гордый взгляд твой я знаю, столица.
Широко свои плечи раскинув,
Вздёрнув смело прожекто-ресницы,
Обжигающе сверлишь мне в спину.
Неприступность твою ненавижу.
В арендованной клетке скрываюсь
От снегов и дождей, рвущих крышу.
Как пылинка, в тебе я теряюсь.

Мы

Он сорванец, пускай. Он непослушен.
Он любит делать всё наоборот.
Не разрывай нотацией мне душу.
Он вырастет и многое поймёт.
А в клетку правил как его посадишь?
Когда ему семь лет. Всего семь лет!
Ты говоришь: «Любовью не исправишь».
Но без любви и дисциплины нет.
– Чужое от чужого, – рассуждаешь, —
Мне на него никак не повлиять.
Обманешь, сам себя, увы, обманешь,
Ведь, сблизившись, родными можно стать…
Есть «я и ты», есть «я и он», и узел
Стараюсь завязать прилежно в «мы».
Не ковыряй, как косточки в арбузе,
Изъяны мелкие. Пути любви – прямы.

«Молчание порой красноречиво…»

Молчание порой красноречиво,
И лишних слов не нужно подбирать.
Оно сильнее средств слезоточивых,
Оно заставить может закричать.
Я каждой клеточкой боюсь тебя, молчанье!
Знак вопросительный – изгиб спины. И нет
В родных глазах ответа – пониманья.
В высокий упираюсь парапет.
Уж лучше крикни, крикни! Умоляю!
Разбей хрустальный шар своих обид!
Ведь разум до кипенья накаляя,
Немой лишь сам с собою говорит.

«Холодом веет, холодом…»

Холодом веет, холодом.
Милый, не надо, милый.
Брезжит луна над городом,
Будто фонарь унылый.
Искренним будь ты, искренним.
Мы не играем в пьесе.
Взглядом сухим и пристальным
В сердце оставь надрезик.
Только быстрей, уверенней,
Без затяжных прощаний.
Быть не хочу я бременем
Вынужденных обещаний.

«Всё ведь вышло совсем нелепо…»

Всё ведь вышло совсем нелепо,
В одночасье и наповал.
Ты вынашивал план вендетты,
Но невинную убивал.
Всё неверно. Неверно, милый!
Изрешечена, видишь, сталь.
И давно уж железные крылья
За спиной я устала таскать.
Высоко. Пошатнулась планка.
Планка-палка. А ну её!
Не допрыгну и всё же жалко —
Счастье женское – не моё.
Твоя мать меня осудила —
Не блестят в нашем доме полы,
Недогладила, недокормила,
И не жди от неё похвалы.
Что стоишь, как совсем истуканчик?
Разве только того и ждёшь,
Чтоб любви ледяной стаканчик
Я разбила о правды ложь?
И не дёрнет ничто у порога
Успокоить, за руку взять.
Ты глядишь по-скупому строго.
Видно, так научила мать.

«Ты стараешься разложить меня по полочкам…»

Ты стараешься разложить меня по полочкам,
Но я выбиваюсь из твоей жизни, как из шкафа
Одинокий носок, цепляюсь к твоим толстовочкам
Мёртвой хваткой, покрепче терьерского стаффа.
Гороскопы не шутят, планеты, опасные спутницы,
В разные стороны нас манят – мы враги скорее.
Я пишу записку, исчезаю в пустыне улицы.
Обретая свободу и вечность, я вмиг развею
Прошлый миг. Наше в чашке с тобой отражение.
В ду́ше – дождь на двоих. На постели – росы капли.
От поцелуев – лёгкое радостное головокружение.
Ты не ждёшь меня и уже позовёшь вряд ли.

«Проезжаю станцию, где мы жили с тобою…»

Проезжаю станцию, где мы жили с тобою.
Смешивались, как сахар и соль, оставаясь разными.
Совмещали ежедневно радость с болью,
Собирали картинку с красивыми пазлами.
Две щётки зубные, два велосипеда,
Машина, кровать – всё было общее.
Мой ключ в прихожей – твоя победа.
Свобода, ничейность – так будет проще и…
Сложней одновременно, потому что
Время предъявит тебе обвинение

С этой книгой читают
Каждая жизнь пропитана цветочным ароматом, запахом чьей-то любви. В каждом стихе есть чья-то жизнь, прожитая или только начинающаяся, каждый стих несет в себе истинную правду обо всем сбывшемся и несбывшемся…
Книга Елены Королевской – замечательный пример настоящего, глубокого патриотизма, не нарочитого, провозглашаемого на митингах и демонстрациях, а подлинного, идущего из глубины души – того, что и называется простыми словами «любовь к своей Родине». Но самое ценное – каждая строчка любого из этих стихотворений учит патриотизму юные души, маленьких граждан великой России, которые еще только постигают науку любви к Родине. В том числе и с помощью пре
Кассовый чек несет в себе информацию статистического свойства, но при этом цифры и буквы на нем упорядочены, что придает ему сходство с поэтическим произведением. Автор дополняет реальный изобразительный ряд асемическими письменами и абстрактными символами. Слова, буквы, цифры и росчерки наслаиваются друг на друга, образуя единую многосмысловую структуру. Автор выступает в роли своего рода «переводчика» с языка экономической конкретики на язык эк
Любовь снимает все Заклятья прежние, И злого колдовства закончен пир. Цветочек аленький – Подарок маленький, Но как меняет он весь этот мир.
«Моим первым осознанным воспоминанием стал разговор с седеньким невзрачным человечком в роговых очках, которого мама называла доктором. На доктора человечек не походил – на нем не было белого халата, в его просторной светлой комнате не пахло лекарствами, и он не требовал открыть рот, показать язык или поставить градусник…»
«Уходя, он все-таки оглянулся. Окинул взглядом узкую комнатушку, похожую на монашескую келью.Продавленный диван, стол с табуретом, в углу свалены книги. Холодильник, который мог, наверное, помнить полет Гагарина, крякнул, как подраненная утка, – и обиженно умолк. Мужчина усмехнулся, поправил рюкзак – лямка лежала неудобно, натирая плечо, – и прикрыл дверь…»
Ликерия Герцен, никогда не знавшая ни отца, ни матери, покинула Радлес после нападения на бар «Красная метка» — заведение, в котором работала. Она хотела отыскать родителей и сбежать от него, таинственного создания, о существовании которого внезапно узнала. А он узнал о ней… Не достигнув заветной цели, Ликерия возвращается назад, надеясь, что тот, от кого бежала, и, кого ночами видит в кошмарах, давно о ней позабыл и оста
Дилогия. Книга перваяМоё детство не было обычным. Моя жизнь не такая, как у всех. Потому что принадлежит она не мне. Однажды придёт мужчина, которого я боюсь больше всего на свете... И заберёт меня себе.ИСТОРИЯ СЛОЖНАЯ! Возрастные ограничения 18+ Книга первая: Самир. Анастасия Шерр Книга вторая: Самир 2. Изо льда в пламя. Анастасия Шерр