“Я не разделяю довольно обычного пренебрежения к значению этого царствования”.
Василий Ключевский
Характер любого человека вырабатывается в течение всей жизни, но основные черты и темперамент даются при рождении. Павел Петрович>1, родившийся холериком, был горяч и вспыльчив. С точки зрения современной науки социальной значимостью личности Павла I являлось создание и совершенствование организационной структуры – материального носителя государственного устройства России. Он обладал такими характерными чертами, как совестливость, старательность, любовь к порядку и склонность всего опасаться. Его положительными качествами были: способность доводить дело до конца, педантичность, взыскательность и, как каждый человек он обладал некоторыми недостатками – тенденция тревожиться по пустякам, нежелание предоставлять подданным достаточную свободу действий.
Оценки современников императора различны, чаще не отличаются объективностью по многим причинам. Мемуары всегда субъективны, но именно воспоминания потомков наиболее интересны для обывателя. Здесь и обиды, привычки, приобретённые во время предыдущего царствования и недовольство полученными благами от нового царя. Многие современники, несмотря на негативные оценки его личности, характеризовали Павла Первого, как доброжелательного, великодушного, склонного прощать обиды и готового покаяться в своих ошибках человека. Он был гонителем всякого злоупотребления власти, в особенности лихоимства и взяточничества, любителем правды и заботился о правосудии. Современники не хотели никаких новшеств, которые их пугали, а проникший в Россию после французской революции дух вольнодумства, не позволял им оставить без критики нововведения Павла. Особенно подданных императора возмущали противоречия в его поведении, что в конечном итоге являлось лишь особенностями характера.
И. В. Лопухин>2, в частности, отметил: “Я уверенъ, что при редкомъ Государе больше, какъ при Павле I, можно было бы сделать добра для государства, если бы окружавшие его руководствовались усердиемъ къ отечеству, а не видами собственной корысти". [20]
Анализируя личность Павла I, Кобеко>3 привёл его отзыв о царствовании своего родителя, Императора Петра III>4: „Когда вступилъ покойный отецъ мой на престолъ, говоритъ Павелъ Петровичъ въ записке, составленной имъ еще въ бытность его Цесаревичемъ, въ 1779 году, онъ принялся заводить порядокъ; но стремительное его желание завести новое, помешало ему благоразумнымъ образомъ приняться за оный; прибавить къ сему должно, что неосторожность, можетъ быть, была у него въ характере; и отъ ней делалъ многия вещи, наводящия дурныя импрессии (впечатление), который, соединившись съ интригами противъ персоны его, а не самой вещи, погубили его и заведениямъ порочный видъ старались дать. Чего интриги не въ состоянии повести, если благоразумие, осторожность и твердость духа не противостоять имъ?.." [13].
На основании этого отзыва Кобеко заметил, что “… едва ли имеется достаточно данныхъ, чтобы произнести окончательное суждение о чрезвычайно сложномъ и исполненномъ крайнихъ противоположностей и странностей характера Павла Петровича. Я старался лишь выяснить причины, подъ влияниемъ которыхъ изменялся, и въ сожаление, изменялся не къ лучшему, его характеръ и вследствие которыхъ, по выражению одного изъ преданныхъ ему людей, князя И. М. Долгорукаго, разсудокъ его былъ потемненъ, сердце наполнено желчи, а душа гнева. Можно съ уверенностью сказать, что эти причины действовали бы съ большею силою, если бы Павелъ Петровичъ не находилъ въ лице своей супруги>5 постоянной радости, укрепления и утешения. Деятельность Марии Федоровны на поприще просвещения и благотворения известна достаточно; менее известно было спасительное и умиротворяющее влияние ея на супруга. Доколе влияние это существовало, оно сдерживало порывы раздражательности Императора; когда же, въ половине его царствования (осень 1798 года) влияние это ослабело, то въ характере, политике и образе дьйствий Императора Павла произошелъ окончательный, гибельный переломъ. … лишь только Павел выйдет из замкнутого мира Гатчины на всероссийский трон, увеличится число людей, его окружающих, готовых обмануть, изменить, предать; требование жить честно и справедливо, по совести превратится из правила личного, частного поведения угрюмого царевича в закон жизни для подданных грозного царя. Но все это будут только количественные изменения. По существу, не изменится уже ничего, ибо люди не меняются”. [9]
Историк Петрушевский отмечает, что во взглядах и поступках Государя высказывался порой такой возвышенный образ мыслей и душевная сила, которые резко выступали на темном фоне дурных его сторон.
Павел представлял собой странную смесь противоположных качеств, – иногда у него проявлялось какое-то поразительное добродушие, склонность к шутке и желание острить, другой раз – подозрительность, недоверие и прочее. Брикнер>6 относил это на счёт неразборчивого чтения, безнравственного содержания и увлечения фривольными театральными пьесами, хотя тут же отмечал отсутствие удовлетворения в подобных занятиях. Он не учёл, что, общество, окружающее подростка, не отличающееся особой нравственностью, повлияло скорее на его поведение, но не на характер, ибо в безнравственности Павла никто не мог упрекнуть. Не принял он во внимание и то, что на поведение Павла не могла не повлиять смерть отца. Восьмилетнему ребёнку не были известны подробности и вся подоплёка событий, поскольку лишь по восшествии на престол он узнал подробности этой трагедии. Предубеждение против матери возникало постепенно и зависело не столько от нашептываний услужливых приближенных, сколько от их постоянных интриг. Замкнутость Павла, недоверие к окружающим возникли от внешних факторов и от благоприобретённой при рождении природы его личности. Позднее, искусственное отделение ребёнка от матери>7, отсутствие материнской ласки и противоположность их взглядов почти на все области жизни, в том числе, на положение государства, взаимоотношения людей, нравственные устои, жизненные интересы, отстранение от дел и от собственных детей не могли не усилить негативные черты характера Павла, но это не означает присутствие и развитие в нём душевной болезни. Императрица холодно относилась к Павлу и проявляла отчуждение, граничащее с неприличием, чему, конечно, вторили царедворцы. Для хорошо образованного человека, обладающего живостью ума, благородной возвышенностью характера, обострённым чувством долга и не имеющего возможности в течение тридцати пяти лет на практике применить свои способности и знания, очевидна трагедия деятельной личности. Особенность его мышления, которое не сковывало ум, составляла деловая направленность, в том числе на новые теории и субъективные идеи, он был способен создавать такие логические построения, которые, даже будучи абстрактными, предвосхищали реальность.
