Граф Дырокола восстает из забвения
В Карпатских горах далекой Трансильвании стоял старый замок. В нём давным-давно никто не жил, а раз некому было поддерживать жизнь под его мрачными сводами, замок разрушался и дожил до наших дней в весьма удручающем виде.
В былые времена каменные стены залов украшались дорогими гобеленами и головами сраженных зверей, в большом зале устраивались знатные пиры с танцами и выступлениями актеров. Но репутация последнего хозяина распространила дурную славу на жилище и даже на целую страну, являясь истинной виновницей запустения. Да, да, мы говорим про него, про знаменитого князя Дракулу, из-за которого суеверные смертные близко не подходили к печально известной обители проклятого правителя.
Но мало кто знает, да, скорее всего, никто, что у князя был младший брат, сводный по отцу, да к тому же и незаконнорожденный. Точнее сказать – бастард. Старшего весь мир знал под именем Влад, а вот младшего звали Горан (даже имя значило «горный»), не Дракулешти и, тем более, не Цепеш, разумеется, но его фамилия не уцелела так же, как и сам… Стоп!
А кто сказал, что Горан сгинул? Не верьте, то враки и байки.
Знайте же, глубоко под замком, точнее, его руинами спал долгим-долгим-очень-долгим сном тот, кому формально отошёл графский титул да и сам замок. Да, как ни печально, Горан тоже был вампиром, но обращённым в самую юную и хрупкую пору своей смертной жизни, когда ему едва минуло шестнадцать лет. Но в отличие от своего старшего брата, Горан ни разу никого не укусил, потому что не восстал из мёртвых, как ему было положено, а остался лежать в черном базальтовом саркофаге.
В ту роковую (для Горана) ночь в замке случился грандиозный пожар. Что тогда творилось! Огонь пожирал одни покои за другими, зал за залом, пламя простиралось к небу, а далеко внизу простые селяне лицезрели зрелище, от которого крестились нещадно и не одну неделю. В народе, словно мухи, порождались всяческие слухи: мол, это кара Господня за грехи княжеские, или, что поджог учинили враги господаря. Ходил даже самый невероятный – Дракула сам устроил пожар, не пожалев замка, дабы под огненным прикрытием сбежать от всё тех же вражин, которые хитростью проникли внутрь.
Правда заключалась в том, что в суете князь позабыл про недавно почившего родственника и как результат, тот пролежал в каменной ловушке несколько столетий. Ведь при разрушении на саркофаг упал здоровенный обломок камня, и остался там.
Но даже, если бы Горан каким-то чудом очнулся ото сна, то вряд ли смог выбраться из каменной ловушки: вампиры не настолько сильны, чтобы ворочать горами, и у них есть предел. Но зато есть отличная поговорка: время и камень точит. Это как раз про Горана-бастарда.
На его счастье в наше время предрассудки ушли в тень, а наука встала во главе стола. И к замку устремились туристы, эти неунывающие любители фотографироваться на фоне унылых руин. Кое-кто из этих пилигримов, особенно движимых любопытством, рано или поздно должен был заглянуть внутрь, а очутившись там, отыскать узкий с осыпавшимися ступенями спуск вниз. Парочка таких сорви-голов с карманными фонариками по старой каменной лестнице добралась до подвала, которым пользовались в старину. Самой значимой их находкой мог стать княжий погреб с чудом сохранившимися бочками, не трудно догадаться какими. Но к моменту обнаружения дубовые ёмкости, увы, не наличествовали вожделенной жидкостью, а потому искатели приключений двинулись дальше. Воздух здесь совсем стоял спертый, с примесью пыли и земли. А в лучах фонариков частички пыли в изобилии парили по всему пространству да такой плотности, что по возвращении, одежда юных авантюристов наверняка должна была пропитаться ими.
И вот в следующем отделении они натолкнулись на серый от налёта той же пресловутой пыли артефакт и…
А кусок камня сверху-то исчез. Но смельчаки, конечно, об этом даже не догадывались, зато, недолго думая (наверное, это общая черта молодёжи нашего времени) принялись спихивать базальтовую крышку, додумавшись, что под ней может храниться нечто ценное. Вот глупые.
Но на их счастье усилий достало лишь на то, чтобы открыть малюсенький зазор. Однако один из юнцов при всём умудрился-таки оцарапаться. Не то чтобы шибко сильно, но всё же несколько капель кровушки упало на крышку саркофага и как будто того было мало, стекла прямехонько в злополучный зазор. А далее сработал некий механизм физики, химии и магии. Одним словом, кровь добралась до пребывавшего долгим сном младшего Дракулы и, проникнув в него, пробудила сердце, а за ним и всего хозяина.
– Ладно, Миха, пошли назад. Тебе нужно руку перевязать, а то мало ли какие организмы тут нас с тобой ждали не одну сотню лет, – куражась, но по-доброму, предложил молодой человек, на вид лет шестнадцати.
Его ровесник, с кровоточащей ладонью, снисходительно ухмыльнулся, но согласился.
– Жаль, что нет с собой ломика, так бы мы в два счета вскрыли этот тайник, – досадливо добавил Миха.
– Да я не уверен, что лом бы нам сильно помог, – возразил на то не всегда вдумчивый Гоша. – То, что мы вдвоем сдвинули на пару сантиметров – фигня. Тут техника нужна.
– Ага, техника. В средневековье никакой техники не знали, всё на своих плечиках таскали да ручками делали, – ехидно заметил Миха; кровь не думала останавливаться, медленно проступая алыми капельками.
– Значит, много людей. Пошли, там Ладка с ума, верно, сходит. Не выйдем через пять минут, она ещё в полицию обратится.
– Только этого не хватало.
Как бы не хотелось Михе и Гоше остаться и доделать начатое, но угроза в виде живой, но отчаянной девчонки наверху, казалась более реальной, нежели вскрытый базальтовый короб.
И когда они повернули обратно, подсвечивая фонариками себе путь и переступая через камни, отколовшиеся с потолка много столетий назад, за их спинами раздался оглушительный грохот, от которого у недавних смельчаков вся отвага тут же вышла и едва не покинула тело естественным путём. Оба боялись посмотреть в ту сторону, но отчего-то знали наверняка: упала плита, которую они вдвоем не смогли стащить, она, грохнувшись оземь, подняла шквал пыли.
И всё же они обернулись, ведь любопытство привело их в княжеские подвалы, направив лучи фонариков во тьму. И испугались ещё сильнее: рядом с отверстым саркофагом стоял человек, и глаза его горели золотом. По другую сторону лежала расколотая плита.
С криками и воплями понеслись горемычные искатели сокровищ прочь, но голос, вкрадчивый и мелодичный, а также очень юный, заставил их умолкнуть и застыть на метах.
