«Кто под видом милосердия закрывает глаза на грехи ближнего,
тот зачастую всего лишь разбивает зеркало,
чтобы не видеть в нём самого себя.
По немощи нашей натуры мы распознаем
собственные пороки сначала в других»»
Ж. Бернанос «Диалоги кармелиток»
– Мой муж мне изменяет.
Маленькая тонкая рука резко передвинула пепельницу и стукнула ею по столу. К счастью, пепельница была пуста. Мои пациенты редко позволяют себе курить, но я держу этот атрибут автономной жизни подростка на всякий случай. Так же, как и кипу старой ненужной бумаги для снятия напряжения. Многим помогает. Я наблюдала не раз, как эти взрослые и весьма чопорные при первом представлении люди становятся совершенными детьми, стоит лишь дать им разрешение раздвинуть собственные границы.
– Да-да, это именно так, – повторяет она, и я медленно киваю в ответ.
Моя пациентка – женщина миловидная, прилично одетая и ухоженная. На ней дорогой костюм, сшитый на заказ, туфли на высоком каблуке. Её волосы убраны в красивую причёску. В ушах – серьги с бриллиантами, на шее – золотое колье, на пальцах – кольца с выгравированными узорами. У неё длинные ногти, длинные ресницы и красиво изогнутые брови. Губы тонкие с чётко очерченным контуром. По всему видно, что перед тем, как прийти на приём, она посетила салон красоты. Ей крайне важно, чтобы я оценила её по достоинству. Чтобы, увидев её, почувствовала робость и благоговение в связи с тем, что такая эффектная женщина решила посетить мой скромный кабинет психоаналитика. И нашу первую встречу и несколько последующих она ждала от меня реакции раболепия. Наслаждаясь каждой произнесённой фразой, она смаковала собственную демонстративность и упивалась триумфом от ещё не свершившейся победы.
Мне было жаль её. По-хорошему, целостно. Она так жаждала моей зависти, что желание сломать её ожидания возникло почти сразу же. Но тут же на смену ему пришло другое желание, побуждаемое моим исследовательским интересом. И я, действуя сообразно старой схеме, включилась в этот процесс взаимодействия и стала понемногу включать и её.
Альянс сложился где-то на четверти пути. Примерно так я себе это и представляла. Её сопротивление, столкнувшееся с моим деланным равнодушием, рассыпалось прахом. И тогда она призналась мне, что подобного поведения совсем не ожидала.
– Все, к кому я ходила до вас, пытались меня лечить, – призналась она. – Улыбались мне в лицо, но стоило мне повернуться к ним спиной, как я затылком ощущала ненависть.
– Разве не за этим вы к ним шли? Исходя из ваших слов, можно сделать такой вывод.
– То есть, вы хотите сказать, что я нарочно вызывала у них ненависть своим поведением?
– Я ничего не хочу сказать. Эта фраза принадлежит вам.
– Значит, они нужны были мне для того, чтобы в очередной раз убедиться в том, что мне завидуют и поэтому ненавидят и не хотят иметь со мной дел?
– Вы сами сделали этот вывод.
– Так я права или нет?
– С точки зрения кого?
– Тех людей, которые меня окружают.
– А вам, действительно, важна точка зрения людей, которые вас окружают? Из ваших предыдущих слов этого не видно.
– Значит, всё, что я делаю – делаю исключительно для себя? Чтобы в очередной раз убедиться в том, что я никому не нужна?
Она всхлипывает и тянется к платку, которые в изобилии лежат поверх бумажной коробки. Осторожно промакивает кожу под глазами, чтобы не испортить макияж.
– Мы можем продолжить? – спрашиваю я.
– Да, пожалуйста.
– Вы говорите, что никому не нужны.
– Да, это так.
– Кого конкретно вы имеете в виду?
– Всех, кто меня окружает.
– Все, кто вас окружает, не могут быть одинаково значимы для вас. Возможно, есть кто-то, кто вам ближе.
– Да, есть. Это мой муж.
– И вы утверждаете, что вы ему не нужны?
Новый всхлип и нервная судорога по телу. Она проглатывает её и громко выдыхает. Затем снова готова говорить. Здесь нет самообладания. Одно лишь поглощение. Она глотает, даже не распробовав. И вкуса не ощущает. Она бы проглотила и меня, но я не позволяю. Я для неё другой объект.
– Конечно, я ему не нужна! Иначе, как объяснить все его измены?
– Ваш муж вам изменяет?
– Да! Я точно знаю это.
– Откуда? У вас есть доказательства?
– Прямых доказательств у меня нет. Но скоро они появятся. Я наняла частного детектива, и он уже занялся расследованием.
– Видимо, этот вопрос для вас очень значим.
– Как же иначе? Это мой муж – человек, с которым я прожила в законном браке почти десять лет.
– Что для вас значат эти десять лет?
– О, они значат очень много!.. Это целая жизнь, которая в корне изменила меня.
– Каким образом эта жизнь вас изменила?
– Она сделала меня другой. Она сломала мои привычки, стереотипы. Она… – пациентка снова выдохнула. Потом хотела продолжить, но запнулась. – Я, кажется, забыла, что хотела сказать.
– По какой причине, как вы считаете?
– Не знаю. Может, эта тема болезненна для меня.
– Чем она болезненна для вас?
– Я не знаю, не знаю! – пациентка начинает лихорадочно мотать головой из стороны в сторону. – Вы задаёте такие вопросы, что я не знаю, что говорить. Вы ставите меня в тупик!
– Какой вопрос поставил вас в тупик?
– Не знаю! – пациентка отчаянно сопротивляется. Начинает трясти руками и ногами. – Вот до чего вы меня довели! Я уже не помню, о чём мы с вами говорили.
– Мы говорили о той жизни, что вас в корне изменила.
– Да-да, теперь я вспомнила, – она вытягивает ноги, скептически их рассматривает, а потом спрашивает. – Могу я снять туфли?
– Можете.
Несколько секунд она смотрит на них, а потом убирает ноги под кресло.
– Что сейчас произошло? – спрашиваю я.
– А что? – пациентка хлопает глазами, изображая недоумение. Лицо постепенно покрывает краска стыда. Она пытается массировать щёки, но от этого краснеет ещё больше.
– Вы спросили у меня разрешения снять туфли.
– Ну-да, спросила.
– После этого вы спрятали свои ноги.
– Я – спрятала?! Нет, вам просто показалось. Мне так удобнее.
– Что именно вам удобнее?
– Я не знаю. Вы снова загоняете меня в тупик!
– Что я делаю, чтобы загнать вас в тупик?
– Вы задаёте сложные вопросы.
– Какой сложный вопрос я вам задала?
Пациентка молчит. Я молчу вместе с ней, не переставая наблюдать за каждым её движением. Наконец она поднимает вверх руки и складывает их крест-накрест.
– Всё, больше так не могу. Мне нужен перерыв.
– Мы не можем сейчас прерваться. У нас ещё двадцать минут до окончания сессии.
– Так давайте завершим её раньше.
– Нет. Мы заключили договор и обсудили все условия.
– Да что же это такое, чёрт возьми?! – вскрикивает она. – С вами совершенно невозможно разговаривать! Вы прямо как мой отец!
– Я напоминаю вам вашего отца? – спокойно спрашиваю я.
– Иногда. Когда ведёте себя вот так.
– Как именно?
– Мне кажется, вы меня не слышите.
