Алексей Смирнов - Гражданин Еда. Рассказы 2020—2021

Гражданин Еда. Рассказы 2020—2021
Название: Гражданин Еда. Рассказы 2020—2021
Автор:
Жанры: Юмор и сатира | Мистика | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Гражданин Еда. Рассказы 2020—2021"

Рассказы 2020—2021 гг, написанные в жанре сюрреалистического гротеска. Все как обычно – юмор темных оттенков и ненавязчивое человеколюбие. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Гражданин Еда. Рассказы 2020—2021


© Алексей К. Смирнов, 2022


ISBN 978-5-0055-9449-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Квантовое кино деда Гордея

Случилось Мишутке нахулиганить, и на сей раз терпение лопнуло. Его немедля отослали на перековку к деду Гордею. А хулиганил Миша часто, если не сказать – постоянно. То напишет на стенке слово, оскорбительное для всех; то наложит кучу в углу, то важные книжки порвет; бывало, он и покуривал, и поворовывал, и попивал. От бани не отдерешь, когда там женщины моются – уж ловили его в лопухах, уж припирали рогатиной к пожарному щиту, с которого, к слову сказать, давно уже свел Миша весь положенный инвентарь. Сморкался Миша пальчиком детским еще и пока, зато с великим чувством, на кого бог пошлет и не разбирая розы ветров. Учился так себе, слабенько. Как многие. Да все, если правду сказать.

Наружности Миша был самой обыкновенной – плюнуть и растереть. Чумазый шкет с айфоном и на моноколесе; мышастые вихры, косуха, кривые зубы, весь от горшка два вершка. Зеркальные очки, не по чину огромные. Последней проделкой Миши стало обогащение соседского нужника пачкой дрожжей. Сосед был инвалид, одноногий и однорукий зоотехник, в придачу контуженный. Жизнь его неописуемо осложнилось. Родительское решение было мгновенным и непреклонным: к деду Гордею.

Старцу перевалило за сотню лет, и жил он на отшибе, где от поселка оставалось всего ничего. Дом деда Гордея напоминал, скорее, научно-производственную постройку советских времен, давно пришедшую в запустение и ни к какому научному производству не пригодную. А если смотреть с косогора, то он больше смахивал на дом культуры и творчества того же периода. Бетон и почерневшее стекло, колючие скатки, какая-то даже вышка, но никого забора. Если же описать еще полукруг, то взору открывалась собственно обитель деда Гордея: сочетание маленького терема, сарая и сеновала, все о двух этажах. И без единого гвоздя, как утверждал жилец.

Перековка Мишуток сводилась не к порке, а к попытке хоть как-то, пусть ненадолго отвлечь от убогих интересов и выходок. Дед Гордей славился умением найти с молодежью общий язык. «Ваши гаджеты, – кривился он.– Я их паял еще по распоряжению товарища Микояна». Где же они? – возникал законный вопрос. Старик безнадежно отмахивался и отбрехивался невнятицей про некую сущность, зловредно внедренную и давным-давно тиражируемую. Дед Гордей обрабатывал шалунов, шалопаев и просто дегенератов в помещении склада. После их вдумчивых бесед то одна, то другая шельма вдруг начинала обнаруживать в себе зачатки сознательности и призрачного сострадания к окружающим.

Дед Гордей не впервые принимал Мишу, и тот, желанию вопреки, признавал слабую притягательность этого места. Вот и нынче, когда мишино моноколесо вкатило в раздолбанные ворота, старик поджидал его на пороге. Встреча старого и малого выглядела не совсем так, как обычно рисуется в поучительной литературе: благообразный, убеленный сединами старец, готовый наставить робкого филиппка в лаптях, а повсюду вокруг – хомуты, онучи, кадушки, грибные связки и прочая дельная утварь. Нет. Дед Гордей походил на мумию Циолковского, причем его кинематографического образа. Долговязый Гордей стоял, привалившись к выщербленному бетонному столбу. Позади него белело обвисшее, некогда алое обещание чего-то добиться.

– Ну, ты достукался, я вижу, – определил дед Гордей. – Шестой раз за месяц.

Мишутка ожесточенно сплюнул.

– В музей? – предложил старец.

Миша взглянул исподлобья на эту жилистую, лысую образину, где в чем душа; на вылитого маньяка с удавкой и вазелином в потертом портфеле.

– Идем, но не туда, – кивнул дед Гордей. – Потолкуем о других возможностях. Ведь ты же, недоросль, понятия не имеешь, что можно сделать и кем можно стать.

– Как будто сами стали, – буркнул Миша.

Старик сделал вид, что не расслышал, повернулся и заковылял к центральному входу. Миша последовал за ним. Все окрест было пыльно, усыпано щебнем, зелень торчала чахлая и белая от бессильной ярости.

– Я уже видел ваш «Буран», – напомнил Миша. – В печенках сидит.

– Видел, ты видел «Буран», – напевно подхватил дед Гордей, не оборачиваясь. – Видел Спутник, видел танк Т-34, другие танки ты тоже видел… «Ангару» тебе показал, Гагарина, «Кинжал»…

Миша прикидывал, не засветить ли деду за ухо подходящим голышом.

Но дед вдруг резко остановился и развернулся. Черепашьи очки свернули гестаповским блеском.

– Может быть, оно и музей, – дрожащим голосом произнес дед Гордей. – Может, не все всмаделишное. Но! – Он рванул китель, и на тельняшке тускло звякнули ордена. Два, казалось, были пришпилены к рыжим соскам. – Это все я! Все мое! И не все еще хлам, сударик, далеко не все! – Он погрозил пальцем. – Думаешь, дедушка спятил и барахтается в ржавом говне, чмокает былой славой через переломленную трубочку… Нет уж, радость моя, пора тебе посмотреть, как устроено!

Дед Гордей не в первый раз рвал на себе китель пошива царского еще, но еще никогда не водил Мишу к центральному крыльцу с пятеркой раскрошенных ступеней. С торца и тыла – бывало, водил; там и стояли макеты этих «Буранов», «Салютов», «Союзов» и первых паровозов; в обнимку сидели братья Черепановы, слушал радио Попов из папье-маше, а облупленный, из каких-то загашников выволоченный Вавилов сосредоточенно держал за хвост девятую в поколении мышь. Об отдельных методах внушения в таком антураже, которые дед Гордей практиковал, когда впадал в состояние редкой уже предрасположенности, дед Гордей запрещал рассказывать дома, но провинившиеся время от времени все равно кто жаловался, кто хвастался; деда Гордея не трогали, полагая, что лучше так, чем никак, хотя сам он трогал – авось, что-нибудь да отложится, а участковый в поселок не захаживал почти ни когда.

Миша хвастался как бы наоборот: выставлял героем себя и рассказывал, что сам, не оскользнись на лужице, отхватил бы стариковский писюн перочинным ножом.

Так или иначе, деда исправно посещали. Там было все-таки лучше, чем под родительским ремнем или чем посерьезнее.

Но и дед Гордей не особенно привирал, распространяясь о своем научно-техническом прошлом. Дом ему, ранее – филиал института, и вправду выделила власть. Старожилы помнили, как приезжали к нему высокие гости: упомянутый Микоян, да не один, а с Лаврентием; Нильс Бор и чета Чаушеску, Норберт Винер, Андропов, Калашников, слепая старуха Ванга, несколько начальников ФСО и патриарх; последним привозили в креслице увечного, полумертвого Хокинга – возможно, в чем-то провинившегося, потому что состоялся у них с дедом Гордеем двухчасовой разговор.

– Айфон? – презрительно кивнул он на мишину игрушку. – Я такой еще в тридцать четвертом сладил…


С этой книгой читают
В книге собраны – если выразиться мягко – огрехи литераторов, которых (увы, только огрехов) благодаря автору больше не существует.
В сборник вошли рассказы «Тайный продавец», «Жираф», «Эхстрим», «Грибница предков», «Охота на Маяковского», «Каин», «Там ступа с Бабою-Ягой», «Опыты долгожительства», «Козырная масть», «Обед у начальника», «Немая сцена», «Сумерки богов», «Кандагар», «Памятные деньки», «Бутман и Гробин», «Голубчик», «Сверх ожидаемого», «Вечная весна», «Противостояние», «Лечи красиво» и другие, а также новые миниатюры из циклов «Концерт по заявкам» и «Небылицы». Кн
Повесть «Можно»: далекий постъядерный мир. Вечная война между черными снегами и подземным огнем. Сильнейшие побеждают и развлекаются. Повесть «СОС»: творческая компания молодых бездельников-«сосунов» ищет новые источники энергии для вдохновения – и, обретая, попадает в смертельную ловушку. Рассказы разных лет, в том числе – один из первых написанных.
Продолжение знаменитой врачебной хроники «Под крестом и полумесяцем», дополненное миниатюрами и рассказами разных лет – новая редакция.
Мы все нежно любим своих бабушек. А бабушки тоже любят свой день рождения и всегда рады нашему вниманию в такой важный день. И всем по силам показать маленькое представление для любимой бабушки и для её гостей – маленьких и взрослых. На один такой сценарий вы уже смотрите, бабушкины любимцы, с вашими любимцами из детских сказок и с волшебными стаканчиками для взрослых, написанный ко дню рождения реальной бабушки Тани, к которой в реальную деревню
В книгу вошли четыре сказки – «Про бедного Иванушку», «Про непутевую бабу», «Про Семена Ложкаря» и «Сказочка про непослушных детей». Книга содержит нецензурную брань.
Пьеса вошла в десятку лучших драматических произведений 2018 года по версии конкурса "Кульминация". Современная трактовка проблем "лишнего человека", "среднего возраста", и "отцов и детей". Содержит нецензурную брань.
Наклонился за словами, подумал: потерянные или случайно оброненные. Собрал их, положил на клавиатуру – получилось чрезмерно пошловато. Следовательно, они не потерянные, а выброшенные.
Маша знает Костю и Пашу еще со студенческих времен. Костик – душа компании, весельчак и балагур. Паша – его полная противоположность. Костя умеет говорить красивые слова, от которых Машино сердце начинает биться чаще, а Паша все больше молчит. Его слова – это цветы, походы в театр и кафе. Прошло время, а Маша так и не смогла понять, с кем из двух парней готова связать свою жизнь, в чьих объятиях хочет просыпаться каждое утро. ДТП, в которое попад
Катя – бизнес-леди, красивая, успешная, почти идеальная женщина. Она жила вместе с бывшим одногруппником Геной, который большую часть времени отдыхал на диване. Однажды, придя домой уставшей, с огромными пакетами продуктов, Катя находит в квартире чужое женское белье. С нее хватит! Она выставляет Гену вон. Теперь ей нужны домработница и охранник, чтобы умерить пыл бывшего возлюбленного. Возвращаясь с работы, девушка встречает возле дома высокого
Каково это, быть участником апокалипсиса? Кошмарно, я вам скажу. Потому что, когда на твоих глазах экспериментаторы уничтожают население планеты, а города превращаются в кладбища.... Это не просто страшно. Просто Вселенная наделила тебя четвертой группой крови, как и остальных оставшихся в живых. А экспериментаторы, угробившие весь мир, желают поиграть с тобой в кошки-мышки, а если ты перестанешь упрямиться и примешь их правила игры, тебя ждет не
Вместо суда, исправительной колонии лопата и похоронная команда; комары – самое серьезное испытание. Витю ждёт квест в местах боев в Себежском укрепрайоне, где против 170 СД 1-го формирования шли эсэсманы. Поисковики подняли нескольких бойцов (ФИО подлинные), останки повезли на родину. Чумачечую Сану пропавшие без вести в ВОВ не волнуют, она еле в в адеквате, в анамнезе трагическая первая любовь. Сумеет ли втянуть он девушку в поисковое движение?