О гражданском обществе спорили вчера, спорят и сегодня. С одной стороны, это свидетельствует о его актуальной значимости, а с другой – связано с тем, что «идея гражданского общества» и поиск вероятных путей ее осуществления не получили надлежащего концептуального оформления, а посему и не сложился тот необходимый уровень метатеории, который принимается в качестве аксиомы.[1]
Уже более десяти лет тема «Гражданское общество» не сходит со страниц научной и публицистической печати. Но все размышления о гражданском обществе, как правило, лежат в плоскости противопоставления «всему тотальному и государственному». При определении понятия «гражданское общество» доминирует не системный, а случайный набор признаков. Его структура определяется по «остаточному принципу», т. е. «за вычетом» из социальной жизни государственного начала и некоторых аспектов публичного права. Такой подход не столько открывает истину, сколько скрывает ее, приводя к очередному заблуждению.
Авторы предлагаемой вниманию читателей книги взяли на себя смелость представить комплексное и системное исследование идеи гражданского общества и путей ее осуществления в условиях общества трансформационных процессов, когда обрушилась старая шкала ценностей, а новая еще не сложилась, когда все знают, «откуда они вышли», и никто толком не знает, «куда они идут».
Отправными точками предложенного исследования явились: обоснование предельных оснований бытия гражданского общества и определение его онтологического статуса; рассмотрение истории идеи гражданского общества и истории ее осуществления; исследование социально-экономических, социально-политических, социокультурных и социально-правовых его аспектов; а также размышление о вероятной стратегии и тактике становления и развития гражданского общества в условиях переходного периода.
Авторы отдают себе отчет в том, что идея гражданского общества обрела особую актуальность в условиях посткоммунистического пространства, где перемены на рубеже веков привели к активному поиску ценностных ориентиров, отражающих как преемственность исторического развития, так и необходимость определения цели, способной соединить общее и единичное, объединить ключевые принципы развития мирового процесса и отечественные усилия, сделать жизнь общества более человечной, а человека – более общественным (совершенным).
В постперестроечное время от «гражданского общества» (от одной магии этого термина) стали ожидать «чуда» – быстрого переустройства социальной действительности с ориентиром на западные стандарты. Казалось, что для утверждения гражданского общества достаточно легализовать частную собственность и декларировать политические и социально-экономические права человека. Но одной декларацией здесь не обойтись, а западные стандарты в чистом виде неуместны, ибо не учитывают исторические особенности и специфику современного развития страны – страны, которая долгое время осуществляла проект «русского марксизма». Нужны творческие усилия историков и философов, социологов и экономистов, культурологов и юристов. Практически отсутствуют работы, раскрывающие состояние современной социально-политической и политико-правовой действительности с позиции комплексного, системного подхода.
Ощущается потребность в исследованиях, посвященных формированию нового правового пространства, правовой культуры и правового сознания. Нужны работы, рассматривающие социокультурные основания гражданского общества, раскрывающие специфику его становления в условиях трансформации общества этнического плюрализма и конфессионального многообразия. Необходимы исследования противоречий между трудом и капиталом. Нужны разработки, посвященные институту семьи, которая несет на себе печать всех противоречий общества, заявляя о себе как о социальной ячейке гражданского общества.
Определенной формой компенсации добротных исследований явились события, ставшие знаковыми для развития идеи гражданского общества и ее осуществления в общественном сознании. Это общественно-научные форумы, проведенные в Санкт-Петербурге (2000, 2002, 2003 гг.), Гражданский форум неправительственных и некоммерческих организаций (Москва, 2001 г.), создание Общественной палаты в 2005 г.
Диалог общества и власти, начатый в декабре 2000 г. в Санкт-Петербурге, получил свое логическое продолжение. Состоявшиеся форумы подтвердили ранее сделанные выводы о том, что перспектива развития России в третьем тысячелетии возможна только под знаком гражданского согласия и развития гражданского общества.
В данной работе авторы попытались ответить на фундаментальные вопросы: какова природа общества вообще; какое общество может именоваться гражданским; как взаимосвязано осуществление идеи гражданского общества с процессом развития правовой государственности и обеспечением прав человека; можно ли сформировать гражданское общество с помощью одних политико-правовых акций или необходимы коренные изменения не только в системе социально-экономических отношений собственности и присвоения, но также в общественном и индивидуальном сознании; является ли гражданское общество универсальным явлением или это специфически западный феномен?
Полагаем, что, лишь ответив на эти вопросы, можно рассматривать идею гражданского общества применительно к России, ее способность или неспособность перерасти в общенациональную идею. Соборное начало идеи может обеспечить созидательные процессы и вывести Россию на уровень передовых стран мира с претензией на то, чтобы стать реальным субъектом мировой политики и международного права.
Необходимость ответа на заявленные вопросы заставила авторов эксплицировать категорию «гражданское общество» в онтологической плоскости, рассмотреть историю идеи гражданского общества и ее осуществления, исследовать социально-экономическую базу, политические характеристики, социокультурные и правовые основания гражданского общества. Это позволило рассмотреть формы взаимосвязи, взаимодействия и взаимообусловленности субъектов гражданского общества и уяснить, что его специфика проявляется, прежде всего, в политико-правовой сфере, а также в области коммуникаций.
Однако изучение этой специфики показало неизбежность столкновения с антиномией должного и сущего, где гражданское общество заявляет о себе как идеальный тип (желаемое будущее), и как общество, которое выступает в виде фактической реальности. Очевидно, что эти два модуса бытия никогда не совпадают. Но является ли это достаточным основанием для вывода о том, что в России реально существует гражданское общество? Этому вопросу посвящен специальный раздел, в котором основное внимание сосредоточено на том, кто вырабатывает политико-правовые инновации, каковы принципы взаимодействия субъектов гражданского общества при формировании политического курса страны, обеспечении контроля за деятельностью государства, насколько возможен и реален диалог субъектов гражданского общества, а также их мера ответственности в пределах метасистемы «природа – общество – человек».
