Прошло несколько месяцев. Я ничего не знала о судьбе Мадима. Карлос скучал и спал целыми днями, предательски оставляя меня в гордом одиночестве. У Марго наступил брачный период, и она пропадала на улице, тщательно выбирая себе жениха. А однажды привела в дом пушистого белоснежного красавца с умопомрачительными изумрудными глазами.
– Знакомься, Альф, – ожидая моего одобрения, промяукала новоиспеченная невеста.
Альфик галантно подал солидную лапку и томно промурлыкал:
– Будьте моей мамой!
– Что? – предполагая, что ослышалась, ахнула я.
Ничего себе, снова у моих ног говорящий зверь! Не много ли чудес для одного заурядного человека? Впрочем, чему еще можно удивляться в этой жизни после того, что я пережила!
– У меня не было ласковой родительницы, – пуская одинокую слезинку, пожаловался излишне инициативный претендент на роль младшего сыночка, – бедного котенка удалили от нее в младенческом возрасте.
– Как… удалили? – не поняла я.
– Лапуля появился на свет в соседнем доме, – раздраженно постукивая пятой конечностью по старомодному деревянному полу, некультурно встряла в разговор Маргоша, – но злобные опекуны его несчастной матушки выбросили месячных детей во двор.
– И как же бедняга выжил? – невольно воскликнула я.
– Подвал большой, – фыркнул котик, польщенный жалостью, вспыхнувшей в глазах владелицы теплого и сытного жилища, – а кормящих мамаш и мышей в нем предостаточно.
Вздохнув, я поставила перед влюбленными большую миску со свежими сливками, в которую они жадно окунули черную и белую мордочки, чтобы утолить голод, преследующий всех молодоженов после бессонных ночей, под завязку наполненных любовной страстью.
– Заставь зверюг смыть нечисть со своих грязных шкур, – проснулся Жемчужный, привидением появляясь у меня за плечами.
– Ему завидно, что у домовых нет таких очаровательных мехов, как у ближайших родственников тигров, – прокомментировала Марго негуманное выступление Карла Жановича, – бороду, и ту сбрил.
– Пойдем мыться! – утирая рот могучей лапкой, подмигнул Альф хвостатой суженой – Где тут лужа?
– Душ, – поправила жениха счастливица, уводя его в сторону ванной.
– Шампунь не забудьте! – крикнул им вслед призрачный хозяин дома.
Проходя мимо зеркала, я мельком взглянула на свое отражение. Двадцатилетняя молодость не покидала моего тела.
– Любуешься? – пытаясь материализоваться, поинтересовался Карлос.
Процесс превращения в физическую сущность не получался. Сначала у Жемчужного не стало обеих рук, затем головы, а после натуживаний и нашептываний, нижней части туловища.
– Слишком много дрыхнул, – приуныл незадачливый фокусник.
– Вот это урод! – захихикал Альфик, выруливая из моечной с любезной подругой.
– Брысь! – заорал возмутившийся фамильярностью низшего существа дух и мгновенно преобразился в любимого всеми Карлоса.
Веселая компания потопала на кухню праздновать появление свежеиспеченного члена семьи, а я завалилась на диван
В семействе Смирновых что-то не ладилось. Сергей опять стал раздражаться по мелочам, ворчал по поводу и без него. Спать ложился в кабинете на жесткую тахту, объясняя это тем, что хочет подольше почитать. Неужели его снова заколдовал Повелитель Стихий? Хотя сколько можно сваливать все дурное на исчезнувшего Мадима?
Прозвенел звонок. Опрометью бросился вон из столовой поперхнувшийся бутербродом Жемчужный, приняли благопристойный вид влюбленные кошки.
– Почему не открываешь? – прогремел кормилец, вваливаясь в квартиру и нервно засовывая в карман пиджака невостребованный ключ. – Разогревай обед!
– Сейчас, сейчас, – засуетилась я, лихорадочно убирая с обеденного стола крошки и мусор, оставленные честной компанией.
– Снова кошку притащила? – взвыл возмущенный супруг, стараясь поддать нового члена семьи концом синего тапочка.
– Мяу! – пытаясь удрать под диван, запротестовал Альфик.
– Врешь, не уйдешь! – потрясая интеллигентными кулаками, неожиданно возликовал Серега.
Но тут некстати зазвонил сотовый. Моментально преобразившись, несостоявшийся охотник корректным голосом хорошо воспитанного директора предприятия милостиво заговорил с невидимым абонентом.
Еда стыла, но обедать Сергей не торопился. Сияя, как начищенный самовар, он пространно разъяснял бестолковому слушателю заманчивые перспективы, ожидающие его обожаемую фирму при сотрудничестве с всесильной компанией, подвластной господину Смирнову.
Наконец поток рекламного словоблудия подошел к логическому завершению: недоверчивый оппонент превратился в счастливого партнера.
– Почему суп не на столе? – недоуменно оглядывая работающую микроволновку, тотчас возмутился муж.
– Грею, – испытывая жгучий стыд за невыполненный объем работ в драгоценный и такой короткий обеденный перерыв руководящего работника, забормотала я.
Гримасничая и обжигаясь, сверхделовой супруг равнодушно поглотал блюда, приготовленные мной со священным трепетом горячо любящей жены, не чувствуя их изысканного вкуса.
– Недосолено, – буркнул важный начальник вместо банального «спасибо».
И он поднялся из-за стола, заново хватаясь за вожделенный мобильник. Авторитетно выговаривая очередную порцию очередного наставления очередному подчиненному, Сергей прошел в прихожую, пытаясь одной рукой натянуть на себя, нелюбимого, элегантную легкую куртку. Оглушающе хлопнула входная дверь. Я вздрогнула и вспомнила, что надо готовить и ужин.
– Хочу жить у вас, – ласково заглянул мне в глаза белобрысый красавец, вытирая пыль с приветливой морды на дорогие колготки, которые я нацепила, чтобы сбегать за продуктами в супермаркет.
– Посмотрим, как сложатся обстоятельства, – пряча пристыженный взгляд от бедного бесприютного существа, обронила вершительница его судьбы.
– Ну что тебе стоит уговорить хозяина? Ради любимой Маргариты я пошла бы и не на это, – сладострастно вонзая когти в лайкровые икры хозяйки, вкрадчиво замурлыкала чернушка.
– Ой! – выдергивая ногу из ее цепких лапок, взвизгнула я. – Порвала!
Но дырки в лайкре не было и в помине.
– Помощь нужна? – материализовался любопытный домовой.
– Нет, – отмахнулась я, отчаянно соображая, что нашего полку все-же прибыло, а потому хозяйственные сумки впредь станут тяжелее.
Весеннее солнце игриво брызнуло в глаза и заставило прикрыть их ресницами.
– Эй, лялька, заразу надо? – нагло спросил долговязый тип без возраста со смешной наколкой на руке.
Он развалился на старушечьей скамейке, несмотря на прохладный май, одетый в тонкую футболку с изображением на ней оголенной длинноногой дивы.
– Лебедун, – хихикая, непроизвольно продекламировала я рекламу на его хилом обнаженном плече.
