Экран ноутбука слабым светом освещал работавшего за ним человека, мужчину лет тридцати в помятой расстегнутой рубашке и с двухдневной щетиной и задумчивым выражением на лице. Точнее было бы сказать, что в данный момент времени мужчина просто сидел в кресле, вальяжно откинувшись на спинку и плавно потягивающий пиво из горла бутылки, отчего здорово походил на находящегося в запое алкоголика, кем он естественно не был. Открытый во весь экран текстовый документ с написанными несколькими строчками слов завораживал сидящего в кресле, отгораживал его от всего мира, в том числе и от пива, невидимой, но крепкой стеной, оставляя в его жизни лишь эти строки – набор букв и символов – и темноту, царившую в комнате.
Комната была лоджией, которую мужчина использовал как рабочий кабинет, большая и просторная. С самого въезда в квартиру лоджия позиционировалась как его рабочий кабинет и никак больше. Поначалу жена пыталась сделать из нее нечто вроде гостиной-столовой, но из этого ничего не вышло – естественно, благодаря стараниям находившегося сейчас в комнате человека. Стены комнаты были покрашены в нежно-голубой цвет, глубину которому предавал белоснежный потолок, что дарило зашедшим сюда испытывать умиротворение и спокойствие. Но главным украшением комнаты было огромное, размером во всю стену, панорамное окно, слегка затонированное в нижней части и кристально прозрачное, начиная от линии, расположенной примерно в метре от пола. Узкие перемычки рамы, в которых стояли крепкие огромные стекла, были едва заметны и терялись на фоне открывающегося из окна вида. А вид был великолепным! С пятнадцатого этажа был виден уходящий к горизонту лес, в котором прятались кое-какие домики и малоэтажные постройки. Вдали, и как бы немного в стороне от этого леса, стоял город, с его многоэтажками, дорогами и суетной жизнью. По другую сторону от города, меж растущих стеной деревьев, можно было разглядеть реку, убегающую в глубину леса, и над всем этим царило огромное и, как стены лоджии, голубое небо.
Лоджия магнитом притягивала мужчину, вдохновляя его, подсказывая варианты сюжетов и характеры его персонажей, отчего ему оставалось лишь садиться в кресло, подвигать к себе маленький столик на колесиках, на котором всегда стоял ноутбук, и переносить вдохновляющую атмосферу на электронные листы бумаги. За все время, что мужчина жил тут, он успел написать шесть приличных рассказов, от которых его имя стало нередко встречаться в центральных книжных магазинах, и в данный момент он работал над седьмым, заставляя главного героя распутывать очередную перипетию сюжетных линий.
Очередной раскат грома заставил писателя оторваться от экрана и отхлебнуть еще пива, гроза бушевала уже несколько часов, и все это время она лишь набирала обороты, не думая успокаиваться. Одиночные громовые удары сливались в феерию, схожую с произведениями Баха, исполняемыми на органе. Молнии своими вспышками то и дело рассеивали мрак, царивший в комнате, а стена дождя была похожа на плотный занавес, который какой-то хитроумный шутник повесил на окно со стороны улицы. Мужчина мог включить свет, чтобы разгул стихий чувствовался не так сильно, а домашний уют преобладал над первобытным страхом; он мог, но ему этого не хотелось. Так, во всей квартире источником света был лишь монитор ноутбука, на котором за этот вечер пока еще не появилось ни одной новой строчки.
Допив бутылку, которая была в руках, мужчина поставил ее на пол и, не задумываясь, взял следующую. Две полных бутылочки стояли на полу возле кресла, и еще шесть точно таких же пол литровых сосудов ждали своего часа в холодильнике. Сегодняшний вечер писателю предстояло провести в одиночестве, как и еще три следующих; жена уехала в командировку, оставляя его наедине со своей работой и пивом. Его это не пугало, но и энтузиазма особого он от одиночества не испытывал, тем более в такую погоду за окном. Жене иногда приходилось уезжать от него; модельная компания, в которой она работала, была преуспевающей, и девушке приходилось кататься по всему земному шару, дабы отслеживать все модные тенденции и приобщать к последнему писку моды посетителей их сетей магазинов. Мужчина всегда гордился своей женой, видя, как та работает и постепенно добивается новых высот в своем деле, и не упускал возможность показывать ей свою поддержку. И сейчас она снова улетела, на этот раз в Мадрид.
Оставаясь один, он всегда брал себе пива больше чем нужно, сколько никогда не позволял себе, проводя вечер в обществе жены, чтобы напиться до полной отключки, и работал, работал, работал. Супруга знала про такие «запои», писатель их не скрывал, но лишь посмеивалась, зная, что он прекрасно может обходиться без пива и не впадает в зависимость.
Но главной особенностью таких одиноких вечеров была работа, вернее сказать, то, как она складывалась. Рассказ писался сам собой, сюжет обретал нечто новое и яркое, а странички заполнялись как по взмаху волшебной палочки, приближая очередное творение к заключительной точке. После таких выбросов энергии мужчина, как правило, несколько дней не прикасался к ноутбуку и старался не возвращаться в мыслях к рассказу, давая себе успокоиться и возвращая на место холодную голову.
Гром, необычайно сильный даже для этой грозы, заставил писателя вздрогнуть и отставить пиво в сторону. Потерев уставшие глаза, он положил пальцы на клавиатуру, готовясь набрать первое слово, за которым паровозиком побегут следующие, но слово никак не хотело рождаться. Подождав несколько мгновений и поняв, что ничего из этого не выйдет, он отодвинул в сторону столик с ноутбуком и снова откинулся в кресле. Работать сейчас ему не хотелось, так же как и быть одному в пустой квартире.
Медленно он взял со столика сотовый телефон и открыл в нем телефонную книгу. Номер Светланы нашелся сам собой, как и прежде. И, как и прежде, он высветился на экране. Просто номер и имя: «СВЕТЛАНА КОВАЛЕВА», никаких описаний, никакой фотографии, ничего. Помедлив, лишь для того чтобы удобнее расположить в руке телефон, мужчина нажал кнопку «вызов». В телефоне зазвучали гудки, после которых всегда можно услышать голос человека…
Мужчина не мог до конца определиться, кем была ему Светлана, друг или любимая девушка, хотя их знакомство длилось уже без малого семь лет. Они познакомились, когда он, будучи еще обычным корреспондентом, таким же как и она, работал в газете, где молодым людям приходилось конкурировать и вставлять друг другу палки в колеса. Но постепенно углы сгладились, и они прониклись друг другом, положив начало служебному роману, или, лучше сказать, их отношениям, которые были, как тогда казалось писателю, намного глубже, чем обычное увлечение или минутное желание плоти. Они проводили время вместе, гуляли по кафешкам и светским мероприятиям, на которые им открывала дверь их профессия, наслаждаясь друг другом, забывая обо всем окружающем. Даже когда мужчина ушел на поприще писателя, их общение не прекратилось, хоть и стало заметно реже. Он знал, что если будет нужно, она всегда сможет оказаться рядом и помочь ему, так же как и он сделает все возможное, чтобы в ее жизни все было хорошо. У них не было друг от друга секретов, отчего их еще больше тянуло друг к другу, заставляя периодически звонить, договариваться о встрече и несколько выкроенных часов наслаждаться обществом друг друга. Но, несмотря на их духовную близость, физически им довелось познать друг друга лишь несколько раз. Мужчина помнил эти моменты, помнил, как все было, помнил ее тело и то чувство, которое им довелось разделить.
