Первым делом, я, конечно же, вспомнила про Крым. Любимый Севастополь. Но перед отъездом меня познакомили с очень необычными ребятами. У друга моих друзей был день рождения, и мы вместе поехали к нему в Гуамку поздравить и отметить серьезную дату – пятьдесят четыре года! Я была наслышана об этом человеке, и как-то он заезжал к нам в Краснодар ненадолго, но я сразу поняла, что мне понравится в гостях у Андрея. Будучи довольно просвященным человеком, он занимается продажей этнических украшений, камней, поющих чаш из Непала и прочих эзотерических мелочей.
Добраться до Гуамки без своей машины не так просто – с Краснодара идет редкий автобус до Апшеронска, а там другой автобус или такси до самой деревни. Мы договорились, что поедем до Апшеронска рано утром на Бла-каре, а там Андрей нас заберет на машине. Когда мы приехали, нас познакомили с его продавцом – Степой, молодым парнишкой лет двадцати пяти, который живет в лесу со своей девушкой в индейском шалаше – типухе.
Гуамка – волшебное место, в нем происходят чудеса, и чувствуется энергия. Ребята остановились в хостеле, а я – в палатке напротив типухи. Пройдя от хостела через мост всего несколько метров, я увидела шалаш, внутри которого оказалось довольно уютно. Стоял он на твердом каменном основании, посередине была встроена печка, которую топят, как обычную русскую печь в холода, напротив – жесткая деревянная лавка, служившая одновременно постелью, и застеленная цветастым одеялом. Маленький столик, чайник, дождевики и резиновые сапоги у стены, вот и все ее убранство.
Степа, после краткого знакомства недолго думая, задул мне через специальную трубку в нос каких-то индейских трав, напоил мате и стал рассказывать все удивительные вещи, происходившие и происходящие в его жизни. На трезвую голову в эти байки сложно поверить, но чем больше я общалась с ним, тем больше проникалась доверием, а все чудеса казались просто забавными происшествиями, которые могут случиться с каждым. От трав с первого вздоха у меня потекли слезы, и закружилась голова, но опьянение быстро прошло, прочистив голову – стало светло, свежо и очень вкусно вокруг.
Ребята вскоре присоединились, тоже прошли обряд «очищения», чихая в накуренной благовониями типе. Затем мы сходили на точку, то есть, торговую лавочку, проведали Таню, отдувающуюся сегодня за двоих. Погода была не самой солнечной, да и день – не выходным, так что покупателей сегодня было мало, как мы ни старались создать видимость толпы, разглядывая браслеты и причмокивая арахисовой пастой, клиентов не прибавлялось.
Напившись чистейшей воды из родника, мы сбегали на холм с шиваистским деревом, побродили по лесу, а к вечеру стали собирать стол. Жена Андрея наготовила много вкусностей, мы развели костер, а еще одна молодая парочка, живущая в лесу, принесли дыню и самодельную медовуху. С наступлением темноты лес становился все волшебнее – в темноте мерцали светлячки, бурно шумел Курджипс, вокруг поляны стали подтягиваться местные жители – еноты.
Еноты – это особая головная боль для людей из Гуамки и соседнего Мезмая, да и, наверно, отовсюду, где обитают эти наглые зверьки. Они очень прожорливые, их сложно спугнуть, даже пистолетом, они тащат все, что видят, абсолютно не стесняясь человека. Иногда завязывается серьезная борьба за еду, которую заприметили зверьки, перетягивание котелка, как разновидность перетягивания каната, тут уж силы бывают неравны в пользу довольно сильных животных, хотя, когда человек особо голоден, то побеждает он. К тому же еноты мерзко гавкают и хихикают в ночи, светя черными глазками. Но Андрей уверяет, что они научились, заприметив человека, прикрывать глаза лапками, чтобы те не светили и не выдавали их присутствие. Если нет еды в лагере, то они все равно все переворошат и наведут свой «порядок», так что ничего снаружи оставлять нельзя.
Когда все поздравления были сказаны, подарки подарены, угощения съедены и выпиты, стали собираться по домам. Ульфара с Женьком ушли в хостел, Андрей с женой – домой, остались только я и Степа с Таней. Я уже мечтала о крепком сне на лоне природы, как Степа объявил, что ночная вечеринка только начинается и пошел топить баню, в которую изначально хотели попасть все, но что-то передумали, так что мы решили оторваться за всех сразу.
Баня занимала небольшой угол между деревьями, напоминая сарай, внутри было тесно, зато была двухъярусная скамья. Вместо охлаждающего бассейна – река, к которой Степа прорыл ступени и даже огородил порог камнями, чтобы не смыло мощным течением.
Я обожаю париться веником, это ни с чем несравнимое удовольствие, своего рода очищение – и тела, и души. И чем жарче пар, тем лучше. С детства привыкла ходить с бабушкой, а, впоследствии, с тетей, в общественную баню, раз в неделю – обязательное мероприятие. Маленькой, я еще не понимала удовольствия потеть в душном помещении с голыми страшными тетками, таскать неподъемные тазы (хотя нет, тазы мне нравились – я чувствовала себя взрослой и сильной), еще и возвращаться потом по холоду, укутанной в платок, но послушно ходила. К тому же уже в самом конце, когда мы выходили напаренные и чистые в холл, бабушка всегда брала мне стаканчик сладкого лимонада, а если особенно повезет, то по пути домой мы заходили в магазин и брали вкусняшки, так что поход себя оправдывал.
Ждать пришлось долго, около часа, топили печь био-дровами, такими специальными брусочками, которые горят гораздо лучше обычных дров, а от скуки охотились на енотов. Когда баня растопилась, мы дружно погрузились в обжигающий жар. Поначалу мне было немного неловко находиться вместе с ребятами втроем нагишом, они совершенно не стеснялись своей наготы, и я даже позавидовала этому, прикрываясь нижним бельем. Но после того как меня хорошенько отпарили веником, и я пару раз занырнула в ледяной Курджипс, мне стало так хорошо и уютно, что неловко стало стесняться – будто я сама себя ограничиваю и стыжусь. Свежий веник, горячий травяной чай, матешный скраб для тела, полная луна, индейская музыка в колонках и сказочная атмосфера не оставляют другого выбора, как просто расслабиться и получать удовольствие.
