Краткость не сестра, а вдова любого таланта.
(«short» (англ.) – «короткий»)
Из сборника « Чехов и его демоны»
– Знаете, любезный мой доктор, когда сквозняк дует в сердце жизнь то не мила….
– Ха-ха-ха…. Да что вы говорите?! Что за сквозняк? Ещё и в сердце…. Да это, милый мой, только ваши фантазии. Сердце – это, голубчик мой, мышца. Оно может болеть, может останавливаться, работать с перебоями, но какой-то там сквозняк. Не надо говорить такое хирургу, душа моя. Говорите это поэтам или писателям. Форточку прикройте – и нет вашего сквозняка.
– Хорошо, хорошо, ладно, вы хирург. Может даже врач от бога, в которого я не верю. Но тогда объясните мне, почему болит сердце после расставания с любимым человеком? Физически болит и млеет?
– Всё очень просто, молодой вы мой человек. Это же невроз. Сначала переживает мозг, потом кидает сигнал в сердце – мол, надо поболеть, а то что же это выходит – я зазря старался? Оно и сжимается в небольших спазмах. Но поверьте опытному врачу – это совершенно не опасно. Да, неприятно. Иногда до жути. Но от этого никто ещё не умирал.
– О да-да-да. Понятно, что от несчастной любви умирали под поездом, гибли от яда и даже от носового платка. И, конечно же, при этом холодящая душу муть под ложечкой была совсем не причём. Физический холод в сердце. Как у бедного Кая или ещё там у кого. Не помню уже. Доктор, а вы в своей жизни хоть раз любили?
– Безумное количество раз. И всегда был уверен, что это – моя последняя любовь. Вот помнится, в далёком году ещё до революции, в Крыму на набережной Ялты встретил я девушку. Чудо как хороша. Фигура, личико, манеры, запах. Доброта так и светится в глазах. Общительная, воспитанная и даже слишком. Ну, я тогда был ещё тот ветреник, сударь ты мой. Ну, понятно, соблазнил её по взаимной симпатии. И прожили мы с ней больше двух лет. Да-да. Больше двух лет. Поверить сейчас трудно. Мда…. Даже за границу выезжали. Поездили по европам. И что же? Расстались. Внезапно так.
– Просто так расстались и всё? Без всяких последствий?
– Ну как сказать. Она подостыла ко мне, я был гораздо старше её. Да и подустал грешным делом выполнять все эти очаровательные постельные обязанности. А, надо сказать, она была не просто хороша в известных утехах – она была ненасытна и даже порой безумна. А мне в то время уже за пятьдесят. Нервишки шалят, рука по ночам млеет. Плюс хронический алкоголизм, табакокурение, мысли философские, страх смерти. Оно, знаете ли, не способствует.
– И что же было после?
– Не поверите – ничего не было. Никакого вашего сквозняка. Мы так мило расстались, что до сих пор мне непонятно, как это было возможно после таких-то страстей египетских.
Доктор быстро докурил папиросу и задумчиво посмотрел в чернеющее ночное море. В морщинистых глазах мелькнули слёзы. И я понял, что он мне безбожно соврал. Самым бесстыдным образом. Он страстно любил её до сих пор, несмотря на десятилетнее расставание. И каждый миг, проведённый, с ней для него был ожиданием этого страшного холода разлуки. Того самого сквозняка, который сейчас неумолимо проступал холодным инеем слёз на его редких рыжеватых ресницах.
Из сборника «Её рваные джинсы»
– Далеко ещё? – обернувшись через плечо, грубовато спросил коренастый пожилой мужчина, сверкая в сумерках белой рубахой, потемневшей на спине от пота.
– Вот этот подъезд, – поежившись словно от холода, тихо ответила молодая стройная женщина. На первый взгляд она казалась совсем молоденькой и неопытной. Безупречная фигура не могла укрыться под льняным платьем- балахоном. И только грустные тёмно-карие глаза выдавали возраст – где-то за тридцать, не меньше.
Спустя десять минут он натужно сопел над ней, вгоняя свою твёрдокаменную тоску в её сухое от отвращения лоно. Излив свою бесчувственную похоть, мужчина аккуратно перелёг на спину и вдруг услышал судорожное всхлипывание.
– Вот те раз! Ну чего ты ноешь, красотка? Не бойся ты – я заплачу! – и он поднял брошенные впопыхах на пол брюки и достал из кармана портмоне. – Сколько там надо? Пятнадцать хватит?
Лежащая рядом женщина продолжала всхлипывать, закрыв лицо руками. Ему вдруг стало по-настоящему её жаль. Но слабость длилась всего секунду. Он поднялся, положил деньги на стул, не спеша надел брюки и рубаху. Уже перед дверью он обернулся и мягко спросил:
– Так чего ты расплакалась в самом деле? Деньги я дал, всё как договаривались. Лишнего от тебя не просил. И вообще – с твоей фигуркой и мордашкой моделькой бы работать, а не на набережной мужиков снимать.
– Я себя не люблю! – неожиданно пронзительно вскрикнула она. И затравленно посмотрела на него глазами испуганного зверька. – Я себя ненавижу, поэтому и занимаюсь…этой гадостью – более спокойно продолжила женщина. Затем целомудренно прикрыла оголенную правую грудь простынёй, взяла с тумбочки длинный мундштук, аккуратно всунула в него сигарету и закурила.
Он с любопытством присел на стул, услужливо стоявший у двери, понимая, что сейчас услышит одно из тех откровений, которые рождаются в минуту долго сдерживаемого отчаяния и отвращения к себе. И он не ошибся.
– Да, я не люблю себя и наказываю себя случайными встречами с мужчинами за деньги. А ещё по утрам из-за небольшого прыщика раздираю до крови лицо и потом несколько дней не выхожу из квартиры. И ненавижу себя за своё безволие и за свою красоту, которую все сразу же хотят потрогать между ног. И при всём при этом все знакомые считают меня доброй и отзывчивой оптимисткой. Потому что я предпочитаю улыбаться и люблю всё красивое.
Она внезапно замолчала, и две горошинки-слезинки прокатились по её щекам.
– С детства я была избалованной девочкой-принцессой, потом выросла в девушку-королеву. Даже два раза занимала первые места на городских конкурсах красоты. Я с раннего возраста привыкла к мужскому вниманию. Но мой дурацкий покладистый характер и природное любопытство приводили меня к множеству беспорядочных связей. После развода с любящим меня мужем, с которым мне стало банально скучно, я работала в модельном бизнесе. Потом как-то резко настало безденежье, и я первый раз попробовала сделать это за деньги. В целом, ничего не изменилось – мужики и так мной пользовались, кто как хотел, но до этого они получали своё бесплатно. Теперь за моё презрение к себе вы платите деньги.
– Так бросай ты это дело и иди работать. С твоими данными тебя сразу же возьмут администратором хорошего отеля или ресторана. Это для начала, потом появятся нужные связи, карьеру сделаешь…
– Мне это неинтересно. У меня есть моя мечта. И я её исполню, чего бы мне это не стоило.
Мужчина с интересом, смешанным с некоторым сожалением, посмотрел на неё.