Переводчики Анна Яковлева, Роза Пискотина
Редактор Роза Пискотина
Руководитель проекта И. Серёгина
Корректор М. Миловидова
Компьютерная верстка А. Фоминов
Дизайнер обложки О. Сидоренко
© Thomas Cathcart, Daniel Klein, 2009
Данное издание опубликовано по разрешению издательства Viking, которое является подразделением Penguin Group (USA) LLC, Penguin Random House Company
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
* * *
Простите, не могли бы вы уделить нам минутку внимания? Мы опрашиваем тут желающих и хотели бы задать вам вопрос. Это не займет много времени, и мы даже не спросим вашего имени, хорошо? Итак:
Вы действительно думаете, что умрете?
На самом деле, честно?
Вы действительно полагаете, что ваша жизнь однажды закончится?
Подумайте, не торопитесь с ответом. Хотя, конечно, с каждой минутой жизнь становится все короче.
Если вы похожи на нас, вероятно, вы до конца не верите, что занавес однажды опустится навсегда. В целом мы вроде бы способны принять факт смерти, но в частности? Вот с этим дело обстоит по-другому. Тут мы похожи на американского писателя армянского происхождения Уильяма Сарояна. В его письме наследникам есть такие слова: «Каждый человек умирает, но я всегда верил, что для меня сделают исключение».
С другой стороны, никому не удается вовсе выбросить из головы мысль о смерти. Чем больше мы подавляем в себе мысли о нашей смертности, тем больше они осаждают нас, как те пушистые головки из компьютерной игры «Пришиби крота»[1]. Наверное, это потому, что смерть является одним из непреложных фактов жизни человека.
Мы – единственные существа, понимающие, что нас ожидает смерть, и в то же время только мы способны воображать себе вечную жизнь. И эта комбинация сводит нас с ума. Смерть пугает нас адом вне нас. Жизнь, не имеющая ясного пункта назначения – если не считать движения к пропасти, – кажется бессмысленной. Без сомнения, именно поэтому смертность человека неотделима от фундаментальных вопросов философии.
А вопросы таковы: в чем смысл жизни – особенно если все это однажды закончится? Как влияет осознание смерти на наш образ жизни? Имела бы жизнь радикально другую значимость, если бы мы жили вечно? Одолела бы нас через тысячу или парочку тысяч лет экзистенциальная скука, и не пожелали бы мы страстно конца всему этому?
Есть ли у нас душа – а если есть, переживет ли она наше тело? Из чего она состоит? И чья душа лучше – ваша или моя? Существует ли другое временнóе измерение, в котором прерывается замкнутый цикл рождений и смертей? Возможно ли «жить всегда», живя всегда в настоящий момент?
Рай – это место во времени и пространстве? Если нет, то где он? И каковы шансы попасть туда?
Такого рода вопросы побудили нас около 50 лет назад начать посещать наш первый курс по философии. К счастью или к несчастью, наши профессора предложили нам обходной путь, сказав, что, прежде чем приниматься за Великие Вопросы, не мешает прояснить кое-какие скучные технические мелочи типа, путал ли Бертран Рассел понятия «вероятностная необходимость» и «необходимая вероятность»?
Каково?
Между тем время шло, а мы все продолжали приближаться к смерти. В конце концов нам удалось вернуться к нашим Великим Вопросам в курсах по метафизике и теологии, этике и экзистенциализму.
Однако сразу же возникло другое препятствие: честные размышления о собственной смерти до смерти напугали нас. Не получалось без страха и трепета смотреть прямо в физиономию этой Костлявой, приходящей с косой. Но и отвести взгляд мы не могли. Вот такая штука смерть: ты не можешь жить с ней, но тебе не удастся прожить и без нее.
Куда податься человеку?
Тут лучше переключиться на юмор. Без него никак не обойтись.
Милли вместе с мужем Морисом посетила врача. После полного обследования Мориса доктор пригласил Милли поговорить наедине. Он сказал:
– У Мориса серьезное заболевание, вызванное экстремальным стрессом. Если вы не будете следовать моим рекомендациям, ваш супруг умрет. Пусть каждое утро он просыпается от вашего нежного поцелуя, затем кормите его здоровым завтраком. Старайтесь всегда быть в хорошем расположении духа и следите за его настроением. Готовьте ему только его любимые блюда и позволяйте отдыхать после еды. Не обременяйте его работой по дому и не обсуждайте с ним свои проблемы – это лишь усугубит его стресс. Не спорьте с ним, даже если он вас критикует или смеется над вами. Вечерами делайте ему массаж, чтобы он расслаблялся. Поощряйте просмотры всех спортивных телепередач, даже если вам придется ради этого пропускать свои любимые программы. И самое важное: после ужина всеми силами ублажайте его, удовлетворяя каждый его малейший каприз. Если вы сможете делать все это каждый день в течение шести месяцев, полагаю, Морис полностью восстановит здоровье.
По пути домой Морис спрашивает Милли:
– Ну, что сказал доктор?
– Он сказал, что ты скоро умрешь.
Почему-то слышать о смертности от Милли намного легче. Шутка тем и смешна, что рассказывает о страшном событии, а страхи при этом развеиваются. Потому и существует так много анекдотов на тему секса и смерти – и то и другое пугает нас до дрожи в коленках.
К счастью, так случилось, что мы знаем множество анекдотов. Однажды мы обнаружили, что юмор – хороший способ прояснить наиболее общие философские идеи, и даже написали об этом книжку. А могут ли шутки пролить свет на философские концепции жизни и смерти, Бытия и Небытия, вечного существования души и вечного осуждения на вечные муки и в то же время смягчить наш страх смерти?
Еще как!
И это хорошо, поскольку нам пора (оба мы недавно достигли отведенных человеку Библией 70 лет) познакомиться со смертью и с тем, что крупные мыслители говорили о ней. Так что нам предстоит хорошенько повеселиться. Мы приоткроем все гробовые крышки, разглядим не только Большую Костлявую, но также ее приквел – Жизнь – и ее сиквел – благоуханный Загробный мир. Мы докопаемся до первопричин.
Начнем с мифотворчества как пути, по которому цивилизованные общества пришли к идее отрицания нашей смертности, особенно с помощью организованной религии. В связи с этим, в частности, затронем теорию Фрейда о том, как мы создали религию – и разрушили ее – ради поддержания нашей иллюзии бессмертия.
