Доротея Крог сидела на веранде белого дома священника и улыбалась, смотря на отблески света, мерцающие на поверхности моря около Эахолмена. Лето выдалось потрясающее. Наверное, лучшее из проведенных Доротеей на острове Хитра. В представлении злых языков такая погода установилась по вине изменения климата. Они полагали, что в мире началось глобальное потепление и скоро снова придется строить Ноев ковчег. Но Доротея Крог перестала слушать выразителей подобных суждений. Хотя каких выразителей, это одна Нура Странд так говорила, служительница церкви с кислой миной, которая только что заходила к ней в гости. Самый унылый человек на свете. Незамужняя и вечно недовольная всем и вся Нура теперь еще взялась причитать и насчет нового запрестольного образа.
– Спонсировать церковь? С каких это пор капиталы стали принимать решения за Господа?
Доротея могла бы с ней согласиться, но знала, что церкви необходим ремонт. Новая крыша. Покраска стен. А идущих от государства средств и близко на все не хватает. Подарок церкви от благополучной части их общины не помешал бы.
Хитра. Это прекрасный остров недалеко от побережья Трёнделага, где Доротея Крог прожила всю свою жизнь. От природы Хитры по-прежнему захватывало дух. Один только запах водорослей чего стоит. На волны, разбивающиеся о берег, можно смотреть бесконечно. Словно Господь, взяв лучшие из своих творений, создал место, которое должно было быть раем на земле. Свет. Море. Голые скалы. Продуваемые ветрами деревья. Свобода, благодать, несмотря на то, что сейчас идиллия этого маленького острова нарушена. Семьей, которая так много работала, что теперь у нее больше денег, чем у всех жителей Норвегии вместе взятых.
Хенри Притц.
Основатель и владелец компании «Роял Арктик Сэмон». Когда-то он был обычным крестьянским мальчиком, а теперь мультимиллиардер, один из богатейших людей в стране, «Сказочный лосось у берегов Трёнделага», и далеко не все считали такое положение дел справедливым.
– Неужели этой семье все мало? Они и церковью хотят завладеть?
Доротея Крог покачала головой. Эта безнадежно унылая служительница церкви, которая пришла без предупреждения, омрачив столь прекрасный день, вызывала у Доротеи раздражение. Но нет, это не должно ее беспокоить. Пожилая женщина поднялась из кресла, освещенная лучами солнца, и убрала со стола кофейные чашки и пирожные. Часы за окном показывали без пятнадцати одиннадцать, наверное, рановато для рюмочки портвейна? Нет, вовсе нет. Теперь, когда старый священник отправился в путешествие к Господу, она решала это сама. Она вынесла бокал на палящее солнце, когда ее телефон на столе завибрировал.
Да что ж такое.
Неужели нельзя посидеть спокойно?
Она уже приготовила кроссворд и все такое.
Вздохнув, Доротея нажала на зеленую кнопку.
– Доротея слушает.
– Можете подойти ко мне?
Голос нового священника звучал в точности, как всегда. Нервно, взволнованно, но сейчас, возможно, даже более обычного. Она подметила это в нем еще в первую их встречу, ведь священники должны успокаивать людей, а не заставлять их нервничать еще сильнее, разве нет? Но, несмотря на это, в итоге он прижился. Молодой. Городской – нужно дать ему пару лет, и, даст Бог, он обретет спокойствие. Но вот прошел почти год, а он по-прежнему казался маленьким мальчиком, не знавшим, на какую ногу опереться.
– Вы должны прийти, кое-что случилось…
– Что, куры опять сбежали? Вы же знаете, что они могут свободно гулять, вернутся, когда сами захотят.
– Что? Нет-нет, я не об этом. Это насчет нового запрестольного образа, вы должны посмотреть сами. Вы дома? Сможете подняться сюда?
Вздохнув, Доротея поставила бокал на стол.
– Сейчас?
– Да. Сможете?
– А до вечера это не может подождать?
– Нет-нет, мне кажется, нас кто-то наказывает. Свыше. Говорил я, не нужно было соглашаться на этот дар…
Юный священник словно готов был вот-вот расплакаться.
– Дайте мне две минуты.
– Хорошо, я в ризнице.
Доротея Крог убрала со стола бутылку и бокал и пошла в прихожую за своей соломенной шляпой. Видимо, отдохнуть ей сегодня не судьба. Сначала эта женщина из церкви с кислой миной, теперь священник на нервах. Может, уже пора ей отсюда переехать в пенсионерскую квартиру в Филлане, которую ей предложили?
Да, надо об этом всерьез подумать.
Только она взошла на лестницу, как заметила вдалеке чей-то силуэт на кладбище, отчего вся съежилась.
О, нет.
Разве это сегодня?
Она кинула беглый взгляд на телефон.
Шестнадцатое июля.
Конечно.
Доротее не хотелось смотреть, но и не делать этого она не могла.
Анита Хольмен.
Мама.
У пустой могилы.
Три года назад.
Здесь, на их безопасном острове.
Ее сын должен был вернуться домой на велосипеде от друга, и с тех пор никто его не видел.
Юнатан Хольмен.
Восемь лет.
Доротее стало стыдно.
За то, что она не сделала этого раньше.
Не подошла поговорить с ней.
Потерять сына?
Ну, знаете что.
Она же из Трёнделага и привыкла не лезть в чужую личную жизнь, но теперь уже с нее хватит.
Три года?
И никаких следов мальчика?
Нет, с этим нужно что-то делать.
Доротея надела соломенную шляпу и пошла быстрыми решительными шагами через кладбище.
