Внимание!
Пожарная тревога!
Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!
Равнодушный женский голос, сообщающий о пожарной тревоге, вернул меня к действительности: все утро я размышляла о бесполезности своей работы. Вроде бы и организация серьезная, и даже документы о неразглашении тайны я подписывала… но в итоге – ничего интересного. Какая-то бестолковая рутина, и никто вокруг не в состоянии объяснить, а кому эти все бумажки вообще нужны. Все утро прошло в тяжелых думах, но в конце концов я нашла в своей работе несомненный плюс: на вопросы знакомых об организации, я с гордостью называла место и тут же сообщала, что больше ничего сказать не могу. Эта тайна. И после ловила на себе восхищенные и завистливые взгляды: ясно же, раз есть тайна, значит, чем-то я интересным занимаюсь.
Внимание!
Пожарная тревога!
Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!
Черт, опять вот отвлеклась. Я подняла взгляд: никакого намека на панику в нашем отделе не наблюдалось, разве что все отвлеклись от дел и начали переглядываться. Будто каждый ожидал, кто же первый отреагирует на сигнализацию и решит, что нам всем предпринимать.
Желающих не нашлось.
В воздухе витало недоумение. Дело в том, что о плановой сигнализации нам сообщали за неделю как минимум. Каждый полгода проводилось подобное мероприятие и подготовка к нему была на высоте: начальника отдела вызывали наверх (в глобальном смысле, на самом деле он вниз на пару этажей спускался) и выдавали инструкцию: подготовить свой отдел к эвакуации.
Конечно, можно допустить мысль, что я, как водится, задумалась, замечталась и о плановой эвакуации все прослушала, но дело в том, что такое попросту невозможно. Прослушать я могла один раз, даже пять. Но о ней все знали за неделю. За неделю! За это время тему обсудили бы не меньше пятисот раз, и это только в нашем отделе. Еще во время обеденного перерыва в столовой все бы только об одном и говорили, а еще утром, по пути от остановки, вечером, по пути обратно… а еще я время от времени пользуюсь лифтом, а там тоже люди. Короче, невозможно быть настолько невнимательной.
Новость явно успела бы набить оскомину, и утром я бы не о смысле перебирания бумажек думала, а мечтала бы поскорее эвакуироваться. Такие уж они, большие коллективы: каждая новость обсасывалась с разных сторон, разрасталась и превращалась в информационного Франкенштейна. А у нас более шестисот человек работает!
Помню, как-то в здание проникла кошка, так ее забег не меньше недели смаковали! Еще бы, животное проникло на охраняемую территорию, да еще и до седьмого этажа поднялось! Трудилась я как раз на седьмом, так что побывала, как говорится, в самой гуще событий. Охранники бегали мимо нашего кабинета, смешно разводя руками и веселя всех сотрудников.
Внимание!
Пожарная тревога!
Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!
Опять я отвлеклась. А коллеги все так же удивленно моргают, никто не торопится проявить инициативу. Придется все брать в свои руки.
– Может, нам стоит одеться и выйти? Тревога же… – нерешительно подала я голос, нарушив всеобщее молчание.
Все единогласно согласились, и через пять минут (почему-то особо не верилось, что у нас пожар, оттого никто не торопился) дружной гурьбой мы покинули помещение. Уже в коридоре выяснилось, что впопыхах вышла я в балетках, и всем пришлось подождать, пока я вернусь и переобуюсь в полусапожки. Неизвестно, сколько придется топтаться на улице, а на улице еще не лето и довольно прохладно. Я переобулась и присоединилась к остальным, мы прошли по длинному коридору и оказались возле запасного выхода, что вел на лестничную клетку.
– Закрыто, – подергав дверь, с некоторым испугом в голосе констатировал Юрец, формально он числился начальником отдела.
– Вообще-то ключ висит рядом, – ядовито заметила Елена Валериевна, ткнув костлявым пальцем в красную коробочку, которую не заметил бы разве что слепой. Но Юрец у нас не особо внимательный, так что его слепоте никто не удивился.
Внимание!
Пожарная тревога!
Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!
Совместными усилиями удалось добыть ключ и открыть злополучную дверь, на что ушло еще минут десять. Я некстати подумала, что этаж уже совершенно пустой, все давно покинули свои рабочие места, а ну как и правда пожар? Неплохо бы поторопиться… но лучше пока не нервничать, а то коллеги на это обратят внимание, начнется паника и беготня. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь себе ноги ненароком переломал.
Мы спустились друг за другом вниз, но на втором этаже вышла заминка: лестница была завалена каким-то строительным хламом, спуститься дальше не представлялось возможным. Пришлось делать крюк и выходить через основную лестницу, ту, что рядом с лифтами. В коридорах дымом не пахло, что обнадеживало, ведь случись пожар, мы бы не выбрались, так и застряли бы возле строительного хлама. А там даже в окно не выпрыгнешь, потому что окна нет.
Наконец, мы оказались во внутреннем дворе, как и было предписано.
Вышли мы явно последними, толпа собралась уже внушительная. И все завороженно следили за входом. При появлении нашего отдела толпа дружно выдохнула. Ну точно – мы последние! Тишина тут же сменилась на гул голосом, разобрать, кто и что тараторит, не представлялось возможным. Вавилонское столпотворение, да и только.
– Вы что так долго? Я думала уж все, сгинули в пламени окаянном. Слава тебе, Господи, – перекрестилась тетя Зина из бухгалтерии. Она дружила с Еленой Валериевной вот уже лет тридцать, познакомились они как раз в этом совершенно не горящем на вид здании. Думаю, волновалась тетя Зина только за подругу. Меня, к примеру, она всегда недолюбливала.
Всем отделом мы дружно заверили, что живы и здоровы, и присоединились к толпящимся. Тут-то я и задумалась: насколько мне известно, первыми признаками пожара является характерный запах и дым. С момента начала эвакуации прошло никак не меньше двадцати минут, а ни запаха, ни дыма, ни тем более огня, я не наблюдала.
Пожарные, кстати, как раз подъехали и недружно забежали в здание. На мой взгляд, могли бы и поторопиться, через весь город что ли ползли? Я с утра на работу быстрее добираюсь, чем они на пожар. Между прочим, у нас в городе даже пробок не бывает… и мое возмущение многие разделяли, причем вслух.
– Ты в порядке? – услышала я тихий голос у себя за спиной и скривилась. Можно даже не оборачиваться – эту привычку говорить полушепотом ни с чьей не спутаешь.
Серега, начальник отдела защиты информации.
Некоторое время назад он заполучил прозвище «маньяк». Честно говоря, это я начала его так называть, и как-то пристало, все подхватили… но Серегу прозвище ничуть не печалило, скорее наоборот, услышав «маньяк», он начинал довольно улыбаться. Как самый настоящий маньяк, короче говоря. Оклеветала я человека не просто так, он меня пугал: шептал все время, словно киношный Ганнибал Лектор, делал недвусмысленные намеки, и пару раз даже подкараулил в лифте.
