Александр Прилипкин - Хлеб стыда

Хлеб стыда
Название: Хлеб стыда
Автор:
Жанры: Стихи и поэзия | Русская поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Хлеб стыда"

В представленный сборник стихов Александра Прилипкина (род. в 1955 году в г. Москве) включены стихотворения за период с 1976 по 2019 годы. Ранее он публиковался только на страницах местной печати. Стихи – его прочное увлечение со студенческой скамьи (он – физик по образованию), но обращается к ним как к способу выражения мыслей и чувств. Периодически – по мере накопления заряда до критической величины, – когда наступает момент «разрядиться», т. е. когда не писать уже нельзя.

Тематика произведений широка по форме и содержанию – от лирических до религиозно-философских стихотворений и поэм, включая венки сонетов.

Бесплатно читать онлайн Хлеб стыда


* * *

© А. Прилипкинъ, текст, 2019

© Де'Либри, издание, оформление, 2019

* * *

За дар этот Многая Лета в любви и благоденствии Марине Викторовне Кириллиной!

Солярина!
Сквозь память по зыби грез
Средь мгновений, летящих вспять,
Возвращайся по мокрым дорожкам слез,
В сны, которые не отнять…

Хлеб стыда

«Вот Счастье – ребус Бытия…»

…Вот Счастье – ребус Бытия,
слова, которого не знаем,
тебе, мятущееся «Я»,
здесь предлагаю… – Отгадаем?..

«Здесь беззащитность откровений…»

Здесь беззащитность откровений
парит над безднами сомнений.
В недостижимость высоты
влит искушеньем яд мечты.
Падение очистит болью —
я в выборе как ты не волен.
Лишь невозможностью сближенья
все зеркала ждут отраженья.
В необходимости идти
берут начала все пути.
Но не случится встреча дважды.
Когда глаза отводит каждый —
из зазеркалья откровеньем
прольется горечь сожаленья.
С недостижимой высоты
сорвется вниз фиал мечты.
Хрусталь вопьется в стопы болью —
я в выборе пути не волен.

Родник

Безликим дням потерян счет —
Неумолимость гонит их,
дробя мгновенья повтореньем;
пролившись время истечет,
песчинкой ляжет каждый миг,
на каждой – соль долготерпенья.
Барханы лет подхватят челн,
и молит всяк, чтоб он достиг
предела в предопределеньи…
…А Некто маятник качнет,
и промелькнет прозренья блик
с последней каплей сожаленья:
на «нечет» ставил, выпал «чет»…
Кого напоит слез родник
в оазисе среди забвенья?

Бездушие

Душе, поверхностно скользящей
по вящим камням бытия,
не захлебнуться в жажде счастья,
когда надвинется ненастье
и разлучатся сны и явь.
Ей не искать ногой гудящей
дороги, уходящей вспять,
когда свод рухнет в одночасье,
алтарь развалится на части,
вновь поведут Христа распять.
Не вывернуть ей рот кричащий —
ведь, спящей, ей неведом плач.
Взовьется ль что над оболочкой,
лишь только мир сомкнется в точку,
десницу занесет палач?..

Истоки

Идущему с надеждою к истокам
«однажды» встретится: – взойдет заря, —
колени преклонив огню с востока,
он, озаренный, скажет: – Нет, не зря!..
И птицею под сводом в храме этом
взлетит над куполами благовест —
в надежды день, распахнутый рассветом, —
в любви лазурь, где Осиянный Крест!..
Там ниц паду, и слезы очищенья
омоют жизни красного коня,
но, лишь открою взор предвосхищенью,
взмолюсь: – Прости распявших и… меня!
– Кто зачеркнул Крест на-крест?..
– Нет… не верю!..
– Кто вывернул здесь камни бытия,
их сгрудив в гору, как Голгофу Вере
пред Храмом этим?..
– Боже, кто же я?..
Слепцам, след в след бредущим из далека,
и в ясный день темно… темно пока…
Как жаждут… жаждут шедшие к истокам
отчаянье испить из родника!..

Мытарь

# 1
Кем, мытарь, безприютный странник,
разграблен Город Золотой?
Кресты распятий чередой
вдоль всех дорог: – Беги, изгнанник,
к Любви – Великому Напрасно
В упавший плод уткнется след,
и червь греха меж «да» и «нет»
найдет ответ – простой и ясный…
# 2
Готов ли ты совлечь одежды,
являя наготу надежды
пред мытарем в конце пути?
Нетленную здесь жалят осы —
сомнений яд и рой вопросов, —
что им последнее «прости»…
Не откупиться златом… царством —
как должное, прими мытарства, —
ход не изменится судьбы…
И лишь одна любовь готова
Пред мытарем замолвить слово —
рабы оставленной мольбы…

Тайна

Сиянье радужных огней —
(им несть числа), – летящих звезд,
лучами в бездны распростертых.
Что ж коротка цепочка дней,
что ж смутен свет неясных грез
и робок шаг живых и мертвых?
На краткий миг шагнув в просвет,
где меж грядущим и былым
влачится жизни колесница,
как верить, что заметят след,
что в небе оставляет дым —
след слез, струящихся по лицам?
Но только отворится дверь,
пав со ступени на ступень,
полет продляя безпрестанно,
ты бездны глубину измерь —
парящая над тенью тень, —
весь Присносущий в этой тайне.

Планета

Между безднами, их раздвигая
невозможностью всяких границ,
горизонты она раскрывает,
разрезая пространства для птиц.
И по небу под сводом летают
отраженьем ее корабли —
безпредельность ее обнимает,
безконечность ей время продлит…
В глубине преходящих эонов
исчезает миров череда…
Там Любовь – исполненье закона,
здесь Любви Благодать – хлеб стыда.
В колыбели подлунного мира
содраганья разъятых сердец
и безсонные ночи у клира,
и молитву творящий Отец…

Вне миров

#1
Один изгой другим низвергнут… в землю втоптан…
на нет сведен… до нуля сокращен…
Пес псу как кость раздора к растерзанью отдан:
– Коль не урву, то буду ль пощажен?
Не счесть костей под корня коромыслом —
не сами ль зло возводим в абсолют?
Напрасна жертвенность и в жертве нету смысла,
коль во спасенье Веру предают…
О, Ненависть! Замкни сей круг инсинуаций —
пусть в той из бездн душа найдет приют,
виденья где в бреду галлюцинаций
реальность форм по сути обретут.
Слепец там различит и мнимые значенья,
глупец сподобится абсурд понять —
ошибок следствия в итоге заблужденья:
– «знак отрицанья некому менять»…
#2
Зловонный дым мелькающих кадил —
проклятьем тьмы мое звучало имя, —
единственный, кто мне глаза прикрыл,
гоним отныне смертью и живыми.
Средь сонмища грехов не хватит слов
у бездн немых вымаливать ответа.
Одним в прозреньи ясно и светло,
прозревшим в тьме уже не надо света…

«Путь в неизбежное верша…»

Путь в неизбежное верша,
преоблачится в плоть душа;
созрев ко времени, падет
у врат забвенья лона плод, —
в жар вожделений и утех,
свершив грехом паденье в грех…
Гость скорбный сумрачной земли,
неискушенным путь продли
небесным промыслом к Отцу,
через Голгофу в храм к венцу! —
хлеб наш насущный дай нам днесь
во всем, что было… будет… есть!

«Здесь страх – Великий Страж Порога…»

Здесь страх – Великий Страж Порога,
коль грех – Хранитель Чистоты.
Не оттого ли стал убогим
Храм ущербленной Красоты?

Последняя печать

Мгновенье – словно «220» током…
Встречая боль, от ужаса вскричать…
взмахнуть… взлететь… отчаянье зачать,
печать последнюю сломав до срока.
Пол – к потолку… Развертка мира – в точку…
Над бездною опору ищем зря…
Кровавой лужей разлилась заря —
боль переполнит шара оболочку.
Последние – не к месту, – откровенья
обронены за гранью Бытия…
О, как ты благодатно, утешенье —
возмездье на двоих одно принять.

«Когда отбросит ангел книгу…»

Когда отбросит ангел книгу,
подхватит тать… начнет топтать:
там муравьев – не сосчитать, —
грехов – как звенья на веригах…

«О, грех! Ты – данность тяжелее ноши!..»

О, грех! Ты – данность тяжелее ноши!
Порой и змеи оставляют кожу…
Так мы, продляя в грех грехом паденье,
в раскаяньи находим облегченье:
никто так искренне не верит
в приобретении потери!..

Ангел мщенья

Являя Божье попущенье
великой тайною небес,
родился грех и рай исчез
для твари, впавшей в искушенье.
Содрав коросту обольщенья
разоблаченьем лжечудес,
зажги Звезду – Полынь очес
страх-провозвестник, Ангел Мщенья!
С ним – истина последних дней,
влекущая в Огонь Огней
земли иной… иного неба…
Эон, сменяющий эон,
преутверждает свой закон:
– прими, точило, гроздья гнева!

С этой книгой читают
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Макс попал. В очередной раз… Вроде удается вырваться из подземелья, где обитает странный синелицый человек, как тут же новая проблема. Нейросеть, выручавшая его все эти годы, решила, что с нее хватит. Сбой происходит в самый неподходящий момент… На этом модно ставить точку, но… в самый последний момент, помощь приходит совершенно с неожиданной стороны.
Далекое-далекое будущее, миром правит искусственный интеллект – программа под названием Истина. Она усовершенствовала этот мир – природу никто не портит, исчезли горы мусора и закрылись вредные производства. Люди бродят в виртуальной реальности, не отличимой от реальной жизни.Спутника жизни теперь выбирает программа. Нет измен и ревности, человеческое либидо под контролем. А дети – рождаются только у готовых к этой роли родителей…Юной Рите, стоящ
Никто не знает, как одевались прорицательницы Дельфийского Оракула. Что они готовили себе на обед, какие игрушки покупали племянникам, как находили учениц. Да и существовали ли они вообще – это нам тоже неизвестно. Но отчего бы не выдумать привлекательные, забавные и волнующие истории об их жизни?! Такие правдоподобные и убедительные, будто автор сама немного подрабатывает, сидя на треножнике у очага. Такова вся книга, которая, как ее великая пре
Только в России муж и жена могут расстаться из-за разницы в политических взглядах. Это стало очевидным фактом со времен революции 1917 года, не изменилось и сейчас. Вот и брак Татьяны и Семёна трещит по швам: по-разному относятся они к памяти о Великой Отечественной войне, к вопросам национальной идентичности, к патриотизму. В чем причина разногласий? В том ли, что Татьяна – учитель истории, который призван быть бесстрастным, объективным, верным