В этом мире много дорогих мне людей, без чьей поддержки, внимания и любви эта книга не могла бы возникнуть. Татьяна Анатольевна Чернявская, мой самый первый педагог. Анна Александровна Кравец, мой самый главный и любимый педагог, научивший меня видеть, понимать и любить классический танец. Ольга Георгиевна Тарасова, наверное, самый важный и бесконечно дорогой мне человек, которая научила меня думать, слышать и добиваться правильно поставленных целей. Виолетта Александровна Майниеце, мой преподаватель истории балета, человек, который знает об искусстве танца всё, всех и вся от сотворения мира до сегодняшнего дня. Не было вопроса, на который Виолетта Александровна не дала бы исчерпывающий подробный ответ. Её щедрость, с которой она делится своими знаниями, восхищает меня до сих пор. Шара Нугманова, так рано ушедшая из жизни моя подруга, балерина, которая делилась со мной своим опытом и научила меня замечательной французской гимнастике. Утрата для меня невосполнимая. Трагическая судьба Шары и её воля к жизни заставили меня на многое смотреть иначе. С этого момента я стала интересоваться педагогикой по-настоящему. Аделина Гизатуллина, актриса Вахтанговского театра, которая любит и умеет танцевать, моя подруга и соратница, с которой мы вместе проверяем все мои педагогические искания.
Мне бы хотелось сказать о себе «человек, который сделал себя сам», но это будет неправда. Хореография – та, область искусства, где самообразование невозможно. Без талантливого и чуткого преподавателя не удастся овладеть даже азами танца. Мне приходилось много работать над своим телом и характером самостоятельно, получая очень конкретные замечания моих педагогов. Домашняя работа в танцевальном искусстве – важная составляющая процесса обучения. Только сейчас, когда владею любимой профессией, имею разнообразный опыт – и постановочный, и педагогический, и опыт репетитора – я могу оценить весь колоссальный труд моих Учителей. Людей, которые вложили в меня часть своей души, открыли секреты профессии, распахнув двери в необъятный мир танца. Всё, что я знаю, знаю от тех, кто всей душой был и остался предан искусству хореографии. Та Школа, которую я имею честь представлять, бережно предавалась из рук в руки от мастеров XIX века до настоящих мастеров сегодняшнего дня. Генеалогическое древо московской балетной школы уходит корнями к Карло Блазису, сумевшему заложить основы профессионального обучения в Москве, прослужив всего лишь год при Большом театре. Можно по цепочке проследить преемственность поколений русских педагогов-хореографов.
Подлинная школа не «уходит из тела». Она часть тебя, она в мышцах, в крови, в культуре движения, в хорошем вкусе, в манере преподавания, в речи, в способности донести точную информацию, в неприятии халтуры, небрежности, и дилетантизма в его плохом проявлении. Хорошая школа, как способ старой кладки зданий, с годами только крепче, надёжнее. Школа – единственный критерий, по которому ты сверяешься, когда рядом не оказывается учителя, что способен буквально одним словом направить в нужную сторону.
Мне повезло. В моей жизни было чудо, сбылась моя мечта – я окончила балетмейстерский факультет ГИТИСа, училась у лучших мастеров: Ольги Георгиевны Тарасовой, Нины Ивановны Сорокиной, Геннадия Гараевича Малхасянца, Лилии Михайловны Таланкиной, Татьяны Георгиевны Микая, Ярослава Даниловича Сеха, Вадима Анатольевича Уткина, Виолетты Александровны Майниеце. Мне посчастливилось бывать на репетициях замечательной балерины, а ныне педагога-репетитора Большого театра Марины Викторовны Кондратьевой. У меня было несколько важных для меня встреч с Борисом Борисовичем Акимовым, художественным руководителем балетной труппы ГАБТ России. Производственную практику я проходила в Музыкальном театре им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко у Галины Николаевны Крапивиной, Вадима Сергеевича Тедеева. Видеть, как дают уроки и репетируют мастера балетной сцены, – это бесценно.
В детстве у нас в ходу были «анкеты» – тетрадки, с написанными от руки вопросами, иногда каверзного содержания, иногда слишком откровенного.
Сотоварищи по классу – и мальчики, и девочки – с удовольствием отвечали на них. Все это читалось, не редко обсуждалось среди близкого окружения автора анкеты. Было интересно узнавать одноклассников с разных сторон, порой неожиданных. Среди вопросов в одной из анкет был такой: «Чему вы хотите посвятить свою жизнь?» Не задумываясь, я написала: «Балету». И вот спустя почти 40 лет, я понимаю, что стараюсь служить этому искусству максимально честно, там, куда приставил меня Бог, и так, чтобы быть достойной своих Учителей.
Сегодня, к сожалению, хореография стала предметом торговли, происходит девальвация профессии. Освоить специальность хореографа теперь можно за 2 месяца, судя по предложениям в интернете. Можно открыть школу – франшизу – и учить детей и взрослых.
Хореограф (как педагог, так и постановщик) воспитывается долго: 8 лет обучения в хореографическом училище, 5 лет высшее образование.
Немаловажна для педагога и балетмейстера и сценическая деятельность. И нужен ко всему прочему талант. Мы имеем дело с телами и душами детей. Всё чаще я сталкиваюсь с детьми, у которых в прямом смысле слова испорчены тела: разнообразные деформации ног, позвоночника, плохо воспитанные руки, полное отсутствие понимания школы, вывернутое наизнанку понятие педагогики. С точки зрения детей, если педагог «злой», часто кричит, больно тянет и вообще жёстко ведёт урок – тогда это хороший педагог. О таких почему-то дети из самодеятельности рассказывают с придыханием и уважением. Можно только руками развести. Взрослому контингенту учеников предлагается исполнить «мечту детства», за месяц «встать на пальцы» и станцевать классический балет. В каком виде – неважно. Посмотришь видео, которое с гордостью выкладывают «школы балета для всех и каждого», и не знаешь, как к этому относиться. Серьезно – нельзя. Кажется, цель одна – деньги, и немалые. Учить классическому танцу можно, прививать понимание классики нужно, но надо ли в угоду моде искажать классический репертуар, воспитывать вкусовщину и обесценивать само понятие школы классического танца. Как говорил один из моих педагогов: «Если бы классический танец был прост, а танцевать легко, то каждый второй был бы артистом балета».
