На рассвете песок был холодный, почти ледяной. И идти по нему босиком осмеливались только бродячие аскеты, пытающиеся своими добровольными пытками заслужить внимание богов.
Некоторые боги и вправду ценили подобные знаки внимания, исполняли желания своей паствы, правда нередко оказывалось, что тем только того и надо было.
Впрочем, та, что сейчас шагала по желтому песку босой, не была никаким аскетом. Вот только именно ей в этой пустыне никто не осмеливался диктовать правила. Слишком резка она была, слишком скора на расправу.
Да и вообще… Если по секрету— она не была человеком. И к храму, что высился впереди неё, она шла пешком просто потому, что ей так хотелось, а не потому, что она не могла иначе.
Храм Эльяса эль Мора темным куполом, будто покрытым каменными перьями, вздымался к небу. Он был черен и мрачен, ровно как и нутро его хозяина.
Этот храм появился недавно, она еще помнила то время, когда на месте этого величественного, претенциозного строения стоял один только темный идол, высеченный из грубого камня, да камень-жертвенник.
И вот пожалуйста… Храм. И у кого? У вчерашнего демона, что за хорошую жертву мог подарить смертному запретный дар, да и просто не погнушаться какой-нибудь грязной работой.
Но сейчас он— бог. Очень могущественный. И к нему она пришла за помощью, ни за чем больше. Так что… Так что в уме она сомневаться в промысле судьбы не будет. Раз демон смог вознестись до бога— значит, так надо. Хоть это и ужасно странно…
У ступеней храма девушка остановилась и повела плечами. На её шее из-под длинной чадры вдруг выполз аспид, а на синем покрывале, прикрывавшем лоб и волосы,– появился скорпион. Впрочем, как мы уже говорили, человеком эта девушка не была, поэтому абсолютно не испугалась, а бережно, с лаской, ссадила на песок сначала аспида, а потом и скорпиона.
Секунда— и цветной змей обратился в нага, а черный маленький скорпион— в деву со скорпионьим хвостом.
– Госпожа, вам не следует идти к нему без реликтов, – испуганно пискнула девушка-скорпион, – возьмите нас с собой, позвольте заботиться о вас и там.
– Алима, я— Судья Пустыни. Даже без реликтов я могу дать отпор кому угодно, – вздохнула та, кого назвали госпожой, – я пришла сюда за помощью. И нести свои реликты в чужой храм— непорядочно. Ждите меня здесь.
По лицам обоих было ясно— они не согласны со своей хозяйкой, но спорить— попросту не решаются. А Судья Пустыни спокойно ступает босыми ногами на ступени храма.
Все было просто. Не было сгущающихся туч, молний, никто не спрашивал, зачем она явилась— некоторые боги так реагировали на её появление в их резиденциях. Особенно те, коим было что предъявить.
Значило ли это, что тот, к кому пришла Судья— не имел никаких прегрешений за спиной? О нет. Это значило просто, что он не боялся за них отвечать. Или— был уверен, что о них никто не знает.
Эльяс эль Мор даже не пытался изображать из себя благодетельного бога. Он— Король-Ворон, Король Голода, исчадие порока и все-такое-прочее.
Если вы еще не поняли— он был ужасный хвастун и обожал, когда слава о его деяниях разносилась даже не на всю пустыню— но и далеко за её пределы.
В храме было темно.
Еще не встали служки, не проснулся жрец, и свечи на алтаре догорели уже до медных чаш подсвечников. Впрочем, даже если бы кто-то и проснулся— шагающую по темному храму Судью они бы не заметили. Ей нужно было торопиться, на самом деле. Ей чудом удалось выкроить эти два часа, один— она потратила на прогулку, второй— собиралась потратить на переговоры. Потом…
“Потом” – как она надеялась, все-таки её не догонит.
У бронзовой чаши жертвенника она остановилась и вздохнула. В опущенной ладони появился красивый кривой кинжал, и им она провела по ладони, заставляя кровь струйкой сбежать вниз и упасть в чашу.
Кровь полубогини— не такая уж малая жертва. Он не сможет её проигнорировать, он же алчный Король Голода, он в принципе не отказывался ни от одной из жертв, тем более— от таких.
– Ну, надо же… Ты и вправду пришла, Сальвадор…
Бархатистый голос Эльяса эль Мора раздался тут же, стоило только каплям крови в его жертвеннике нагреться.
Он стоял за её спиной.
Судья лишь закатила глаза, сетуя на излишний драматизм богов, а после развернулась и уставилась на Короля-Ворона глаза в глаза.
Он вышел к ней в полном облачении, за плечами его гордо вздымались три пары черных крыльев. Эльяс даже надвинул на лицо белую костяную маску ворона с длинным клювом, но и минуту не выдержал в таком виде. Пальцы на руке щелкнули, маска растаяла, и на Судью уже прямо уставились яркие лиловые глаза.
– Здравствуй, Эльяс, – ровно произнесла девушка.
– Мне кажется, или того, к кому ты приходишь за помощью, следует приветствовать как-то любезней? – нагло улыбнулся Ворон, отбрасывая с плеча длинную прядь темных волос. – Попробуй еще раз.
– Еще любезней?– Сальвадор подняла бровь. – Боюсь, для мужчин в этой пустыне у меня нет более учтивых слов, Эльяс, я и этими-то не разбрасываюсь. Здравствуй и процветай, пусть верующие твои протопчут к храму твоему широкую дорогу, и жертвы твои вознесут тебя еще выше, чем ты сидишь сейчас. Так сойдет?
– Надо было поспорить с Салладом, что ты все-таки это скажешь, – Ворон чуть усмехнулся, милостиво кивнул, а затем повел ладонью, и в глухой стене храма появилась узорчатая черно-белая дверь, – прошу пожаловать в мой Чертог, Судья, мы поговорим там.
– Надеюсь, у тебя там не вертеп, – вздохнула Сальвадор, поправляя покрывало.
– Я тебя не ждал, так что, увы, вертепа нет, – Ворон с сожаленьем развел руками. Она ощутила, как он покривил душой, но, на его счастье, ложь была в первой части фразы, а не во второй.
В чертоге Эльяса— точнее в той зале, в которую он «заманил» Сальвадор, было, конечно, накурено, но по крайней мере здесь не творилось ничего, чего можно было ожидать от бывшего демона. Ну, там… Сотни голых девиц, оргия, половина участников которой позже становилась жертвами для хозяина Чертога…
Нет. Все чинно, скромно, шелковые подушки, сильнейший запах фруктовых кальянов, от которого к горлу тут же подкатила тошнота. Даже девушка была всего одна— и одетая. В абсолютно приличную светлую тунику и темные шаровары. Она пила чай, сидя у невысокого столика.
Судья не удержалась. Потянулась к ладони девушки, провела по тонким пальцам своими. Все хорошо. Девушку не удерживали насильно, она вообще была очень довольна жизнью.
– Падме здесь по своей воле, Судья, – тон Эльяса эль Мора стал холоднее, – в следующий раз спрашивай разрешения, когда что-то трогаешь в моем Чертоге.
– Защита женщин от несправедливости— мой промысел, – бесстрастно откликнулась Сальвадор, – и если ты хочешь обсудить это— можешь обратиться к Шии-Ра. Это ей я давала предсмертную клятву, именно она даровала мне бессмертие и мою силу. До тех пор пока я— Судья, судьбы дочерей этой пустыни волнуют меня вопреки чьим-то капризам и вопреки даже моей собственной судьбе. Так ты хочешь об этом поговорить, Эльяс? Или позволишь мне сказать о моем деле?
