Трудности скитаний по полным опасностей протурбийским лесам закончились. Мы въезжали в поселение Биру. Широкая, утоптанная лошадиными копытами дорога вела нас туда.
Кроны деревьев расступились, на фоне ясного неба сверкнули стальными лопастями ветряные мельницы. Я увидела сады, потянувшиеся по обе стороны и уходившие вдаль покуда хватало глаз. Аккуратная деревянная ограда высотой по пояс отделяла их от наезженного пути. Среди ветвей желтели крупные плоды, очень похожие на патассы, которых я успела вдоволь наесться в логове охотниц с Олимпа. Протурбийские женщины, черноволосые и одетые в пестрые платья, стоя на низеньких лестницах, собирали их в плетеные корзины. Увидев нас, они махали и улыбались.
– Не ожидала такой теплый прием… – пробормотала я.
Эти слова расслышал Биру, который сидел на лошади позади меня. Только благодаря ему я еще не свалилась со спины животного без седла. Всю дорогу он удерживал меня в кольце рук, прижимая к груди и умудряясь ловко управлять скакуном при помощи коленей.
– Они приветствуют меня, моя госпожа, – усмехнулся протурбиец. – Но когда узнают тебя получше – станут приветствовать тоже.
Я крепче вцепилась в густую лохматую лошадиную гриву. Запах конского пота щекотал ноздри. Сильное тело животного покачивалось при ходьбе. Слово «госпожа» из уст Биру смущало. Я не привыкла к такому обращению. Но и навязывать тем, кто нас спас, свои порядки – не хотела тоже. В который раз обернулась, чтобы убедиться: Кай никуда не делся, его везут рядом. Действие снотворной пыльцы еще продолжалось, но Биру заверил меня, что жизнь Кая вне опасности и ему нужно просто хорошенько отдохнуть.
– С ним будет все в порядке, – словно прочел мои мысли протурбиец.
– Да, спасибо, – с благодарностью произнесла я.
С момента, как нас спасли, не уставала это делать. Что стало бы, не приди помощь так вовремя? Я знала, что та стрела была пущена именно по приказу Биру.
– Значит, ты здесь кто-то вроде губернатора? – поинтересовалась, чтобы поддержать разговор.
– У нас не в ходу подобный титул, – пожал плечами он, – но ты права, все земли здесь принадлежат мне и моему народу. И, как я уже говорил, мой дом – теперь твой дом, госпожа.
Впереди показались утопающие в зелени строения. На крышах чернели пластины солнечных батарей. Возле каждого жилища располагался огород. Рыжеющая вскопанная земля говорила о том, что урожай не так давно собрали. Клумбы с цветами украшали улицы. Прохожие так же радостно приветствовали нашу процессию, как и женщины в садах. На меня взирали с плохо скрываемым любопытством. Некоторые даже останавливались и провожали взглядами, приоткрыв рты.
– Каисса?! – подслеповато прищурилась сгорбленная старуха, которая опиралась на деревянную палку.
– Кто такая Каисса? – спросила я у Биру, когда мы миновали ее.
– Моя мать, – ровным голосом ответил тот.
– Твоя мать – человек! – догадалась я. – Значит, отец – протурбиец? Как так получилось?
– Это долгая история, госпожа, – поддразнивающим тоном заметил Биру, – но я обязательно расскажу ее. Позже. Если ты и твой спутник согласитесь поужинать со мной.
Я закусила губу. Наверно, бестактно было задавать такие вопросы почти сразу после знакомства. Я просто не сумела сдержать удивления. До сих пор не свыклась с мыслью, что за спиной сидит тот самый принц-полукровка из рассказов полубезумного Тхассу. Да еще и приглашает на ужин, словно это он хочет нас отблагодарить, а не мы – его.
– Конечно, как только Кай поправится… – начала нерешительно.
– У него будет все самое лучшее, госпожа, – тихим голосом заверил протурбиец, – как и у тебя.
И снова мне стало не по себе от его обращения. Подумать только, принц местных земель называет меня госпожой! Он носил прядь моих волос на груди, как памятный знак! А я даже толком не рассмотрела его прежде…
Мне бросилось в глаза, что на Кая прохожие смотрят совсем по-другому. С примесью страха и отвращения. Лошадь, на которой его везли, поселенцы предпочитали сторониться.
– Что происходит? – я невольно заерзала и перехватила гриву, ставшую влажной от моих вспотевших ладоней. – Почему он им не нравится?
– Мои люди не привыкли видеть здесь кого-то в такой одежде, – Биру указал на куртку Кая, прихваченную еще из логова Алии. – Они путают его со схурами, которых мы все опасаемся.
– Схурами?! – я вздрогнула, услышав знакомое слово. – Но я думала, что схур – это зверь…
– Они и есть звери, – посуровел Биру, – тех, кто безжалостно уничтожает все живое на пути, по-другому и не назовешь. Проклятые безумцы. Кровожадные убийцы…
– Люди с Олимпа, – закончила я его мысль и кивнула. – Я поняла, кто это такие. Но Кай – не один из них. Мы просто взяли их одежду. Надо объяснить…
– Я всем это объясню, – Биру чуть сильнее стиснул мою талию, и я догадалась, что таким образом он пытается меня успокоить, – не волнуйся, госпожа. Я же сказал, вас здесь никто не обидит.
Тем временем мы миновали рынок, полный горластых торговцев, ни одного слова которых я не понимала, но догадалась, что они расхваливают товар на все лады. Выехали на широкий проспект, который привел нас на площадь перед величественным зданием. Сразу над входом протянулся балкон, словно созданный для того, чтобы обозревать с него тех, кто внизу. Множество окон говорило о том, что помещений внутри тоже немало. Я поняла, что оказалась перед резиденцией правителя.
– Ну вот мы и дома, госпожа, – Биру ловко спрыгнул на землю и протянул мне руки. – Ты можешь отдохнуть и привести себя в порядок. Я дам кого-нибудь в помощь. Тебе принесут все, что нужно.
Взгляд протурбийца красноречиво переместился на мои испачканные штаны, на которых за время пути добавилось кровавых пятен. Я почувствовала, как заливаюсь краской. Биру заглядывал мне в лицо, поэтому предпочла скорее соскользнуть в его руки и воспользоваться этим, чтобы отвернуться.
– У протурбийских женщин тоже такое бывает?
Он бережно поставил меня на выложенную гладко отесанными камнями площадь и добродушно рассмеялся.
– Не надо краснеть, госпожа. Моя мать считала, что это – вполне естественный процесс. И да, наши женщины поймут твою проблему.
– Какая у тебя мудрая мама, – произнесла я, не поднимая глаз. – И во многом она тебя так просветила?
– Насколько может биохимик.
Я не выдержала и улыбнулась. Каким-то образом протурбийцу удалось снять мою неловкость и обратить все в шутку. Заговорив на деликатную тему первым, он избавил меня от необходимости ломать голову, как и у кого просить помощи в этом вопросе.
– Спасибо, Биру! – с чувством произнесла я, пожав его руку.
– Не стоит благодарностей, госпожа, – сверкнул он глазами, затем поднял голову и крикнул кому-то на своем языке.
