Феликс Чечик - Хорошо забытое

Название:	Хорошо забытое
Автор:	Феликс Чечик
Жанры:	Стихи и поэзия \| Русская поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2022

О чем книга "Хорошо забытое"

Феликс Чечик владеет мастерством соединять родное, узнаваемое с ироничным и непредсказуемым. Новая книга поэта, с одной стороны, вбирает в себя большой опыт русской литературы, а с другой стороны, полна нетривиальных образов и ассоциаций, внезапных слияний, казалось бы, далеких вещей, понятий и слов. На фундаменте классического материала и деликатного новаторства в книге «Хорошо забытое» вырастает пространство человечности и теплоты. Этот сборник стихов – «разговор по душам без границ». Моей семье, друзьям и всем, кто уже читал эти стихи.

Бесплатно читать онлайн Хорошо забытое

«Журавли» не Гамзатова…»

«Журавли» не Гамзатова

в переводе Н. Гребнева,

из того невозвратного,

незабытого времени —

в исполнении пьяного

папы тридцатилетнего

сплю и слушаю заново,

забывая, что нет его.

«Как Рембо – завязать навсегда…»

Как Рембо – завязать навсегда

со стихами: забыть и забыться,

чтобы только корабль, и вода,

и матросов похмельные лица.

Озарение? Боже ты мой!

Озарение – грудь эфиопки:

нечто среднее между хурмой

и «Клико», вышибающей пробки.

Небожитель и негоциант,

путешественник на карусели,

умирать возвратившийся Дант

в госпитальном кромешном Марселе.

Как Рембо, говоришь? Говори.

Поливай и окучивай грядки,

тиражируя скуки свои

на шестом и бесславном десятке.

«проснуться затемно пока…»

проснуться затемно пока

еще и птицы не проснулись

не видеть слышать рыбака

среди офонаревших улиц

несущего рыбацкий скарб

вздыхая и кряхтя под грузом

к реке где зазеркальный карп

ощупывает бездну усом

и засыпая слушать птиц

и сон увидеть на рассвете

непродолжительный как блиц

и удивительный как дети

«Гаэтано Доницетти…»

Гаэтано Доницетти —

это музыка без нот,

это пойманная в сети

птица плачет и поет.

Предпочел бергамским вязам

паутинную тюрьму,

или реквием заказан

не кому-то, а ему?

Обреченная попытка —

жить в раю, забыть про ад

и любовного напитка

выдыхающийся яд.

«Не пей с Валерой…»

– Не пей с Валерой, – говорил

мой друг Володя.

А сам не зная меры пил

в плену мелодий.

– Не пей с Володей, – говорил

мой друг Валера.

А сам в плену мелодий пил,

не зная меры.

И я не спорил с ними, но

пил с тем и этим,

и как закончилось вино,

сам не заметил.

И как ушел один, и как

второй в завязке…

А я остался в дураках

из доброй сказки:

полцарства пропил, и в живых

не числясь даже,

соображаю на троих

в ночном трельяже.

«Забивали на труд, выпивали…»

Забивали на труд, выпивали на «Правде»,

огурец малосольный по-братски деля,

и не праздника ради, а веселия для.

Посылали гонца в тридевятое царство

и смотрели вослед с золотого крыльца.

А гонец испарялся: ни винца, ни гонца.

«Ничего, – говорили себе, – возвратится».

«Не беда, – говорили себе, – подождем».

А весенняя птица похмелялась дождем.

Ждали час, ждали день, ждали век – утешенье

в тишине разговоров ночных находя,

под земное вращенье и песню дождя.

И смотрели на Пину, уехав из Пинска,

где сирень отцвела и белел краснотал.

А гонец возвратился, да нас не застал.

«воробьи и трясогузки…»

воробьи и трясогузки

пели песни не по-русски

у могилы на краю

в мандариновом раю

у покойницы старухи

на груди лежали руки

выражение лица

в песню вслушивается

«Учиться влом, в любви облом…»

Учиться влом, в любви облом,

курить по кругу за углом

и на линейке быть распятым.

И чувствовать себя битлом —

незримым пятым.

Слесарить, и качать права,

и водку запивать чернилом.

И аты-баты, и ать-два

в ЗабВО, метельном и унылом.

Но не подсесть на озверин

от жизни бренной или бранной,

и петь про yellow submarine

бурятке Йоке полупьяной,

и снова ощутить: незрим

в своей стране, как в иностранной.

Молчи, скрывайся и терпи,

живи бездарно и безбожно,

пускай подлодкой на цепи,

но только желтой, если можно, —

чтоб в полночь получить с небес

от Джона SMS.

«Смотрел на стрекоз, любовался на пчел…»

Смотрел на стрекоз, любовался на пчел,

завидовал жалу осы

и стал насекомым, но не перевел

на зимнее время часы.

Летал легкокрыло, как будто в раю

и даже сумел рассмотреть

фасеточным сердцем – не чью-то – свою

в мельчайших подробностях смерть.

«прямиком из коляски…»

прямиком из коляски

не послушавши мать

за красивые глазки

я пошел воевать

и на первой минуте

пал в неравном бою

передайте анюте

бескозырку мою

«Во двор зайду, в котором время…»

Во двор зайду, в котором время

остановилось навсегда:

сараи, лавочки, деревья

и полуночная звезда.

Зайду последний раз впервые

загладить старую вину,

и молча медсестре Марии,

несуществующий, кивну.

70-е

Хватит о воде и вате,

жизнь одна и смерть одна,

слониками на серванте

пустота посрамлена.

Выстроились по ранжиру:

раз, два, три, четыре, пять…

Граду посланы и миру.

Улетать? Не улетать?

Улетели друг за другом

гуси-лебеди мои —

к африканским летним вьюгам,

к зимним пастбищам любви.

«Не усложняй! И так все сложно…»

Не усложняй! И так все сложно,

учись у декабря – смотри,

как просто, проще невозможно,

сидят на ветках снегири.

Укутанные в пух и перья,

изнемогая от жары,

они украсили деревья,

что новогодние шары.

И обмороженная ветка

предоставляет им ночлег,

и долгой ночью, редко-редко,

очнувшись, стряхивают снег.

Не усложняй! А на рассвете

проснись ни свет и ни заря

от репетиции на флейте

державинского снегиря.

«играю на расческе…»

играю на расческе

рифмую на песке

а думаю о тоске

любви тире тоске

по той простой причине

что совмещаю я

трагедию пуччини

и легкость бытия

«Говорят, что я на папу…»

Говорят, что я на папу

стал со временем похож.

В первый раз надену шляпу

и надену брюки-клеш.

Днем погожим, звонким, летним,

у прохожих на виду,

папой двадцатидвухлетним

с мамой по небу иду.

Пинск. 1979

А.А.

Обратите внимание на

человека, что слева на фото:

он крепленого выпил вина,

и работать ему неохота.

Как же я понимаю его,

как завидую завистью белой!

А вокруг – ничего, никого,

кроме неба и речки дебелой.

Те, кто рядом, – мираж и вранье.

Дверь исчезла. Сломалась отмычка.

Черно-белое счастье мое.

Навсегда упорхнувшая птичка.

«Поставят на уши весь двор…»

Поставят на уши весь двор

два рислинга и три кагора.

Кто Кьеркегор? Я – Кьеркегор?

За Кьеркегора!

Не на чужие – на свои,

не вымокли, но отсырели.

За метафизику любви

и физику в кустах сирени!

Потом на танцы. А потом

лежать в траве девятым валом,

и звездный лицезреть понтон,

и муравьям светить фингалом.

А утром снова на завод,

и, этим фактом опечален,

в автобусе сблюет вот-вот

метафизический датчанин.

«столкнулся с бабочкой лоб в лоб…»

столкнулся с бабочкой лоб в лоб

и как ни странно выжил выжил

лежу в сугробе и сугроб

от крови стал багрово-рыжим

лежу в сугробе как во сне

практически уже без тела

а дело близилось к весне

и в небе бабочка летела

«Что угодно? Дыни, сливы?…»

На рынке:
– Что хотите, мужчина?
Ст. Ливинский

– Что угодно? Дыни, сливы?

Шум, волненья благодать! —

Чтобы мама с папой живы

были снова и опять.

Мне угодно, если можно,

мелким оптом и вразвес,

чтобы облако творожно

плыло в синеве небес.

Не жалей, родная, с верхом

насыпай и наливай,

чтобы ехал – век за веком —

краснопресненский трамвай.

Чтобы он застрял в метели,

не гремя и не звеня,

чтобы ангелы глядели,

улыбаясь, на меня.

«как медленно медленно время течет…»

как медленно медленно время течет

и как вытекает мгновенно

рискнешь перекрыть этот краник чем черт

не шутит и лопнула вена

и хлещет и хлещет и нету конца

как нету предела у детства

покуда смертельная бледность лица

не выдаст тебя наконец-то

«Не орел – я поставил на решку…»

Не орел – я поставил на решку, —

и живу с той поры кочево.

Следующая страница

С этой книгой читают

Неформат

Феликс Чечик

В новую книгу поэта Феликса Чечика вошли стихи, написанные в 2014 году. Минимализм формы и глубина смыслов – это, если коротко, характерная черта данного автора.

Читать

ПМЖ

Феликс Чечик

Книга Феликса Чечика – избранное из написанного в новом тысячелетии.Это не подведение итогов, но попытка взглянуть на себя со стороны.

Читать

Сирень. Избранное 2014—2016

Феликс Чечик

Новая книга поэта Феликса Чечика – избранное из написанного и опубликованного в периодике за последние несколько лет, включая уходящий год.

Читать

Стихи для галочки

Феликс Чечик

Приглушенный свет и мерцание звука, – это, если коротко, о поэтике Феликса Чечика, автора шести поэтических книг и лауреата «Русской премии» 2011 года, живущего в Израиле. Но за этой «приглушенностью и мерцанием» – слышен голос человека неравнодушного ко времени, обладающего собственным ни на кого не похожим языком.

Читать

Башня из слоновой кости

Владимир Пудовкин

Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.

Читать

Чувства мыслей. Книга первая

Георгий Левченко

Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.

Читать

История любви. Стихи с автобиографическими заметками. Издание третье, дополненное

Юлия Стрелец Андрей Данилишин

В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Читать

Поэзия. Избранное

Игорь Неуместный

Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.

Читать

Нюанс

Андрей Просин

Как только мужчина становится противником.Не стесняйтесь думать о противнике, как о женщине.Но намного хуже, чем о женщине.Так устроен мир. К сожалению.

Читать

Чингачгук Уленшпигельский

Алексей Содомов

В школе я не писал сочинения, но как говорится, всему своё время…Когда грустно или скучно, хочется чего-нибудь почитать, но не объемное произведение, а какие-нибудь коротенькие рассказы. Я за юмор :)…В мои детские годы большинство детей отправляли на лето к бабушкам, в деревню. Это первый рассказик про Серёню и Костяна, из цикла «Деревенские рассказы». Может кто вспомнит те счастливые времена и улыбнется.

Читать

Вопрос национальной идентичности в контексте глобализации

Коллектив авторов

Сборник подготовлен на основе выступлений участников Международной научно-теоретической конференции «Вопрос национальной идентичности в контексте глобализации», состоявшейся 6–7 июня 2013 г. в Финансовом университете при Правительстве РФ. Он рекомендуется как ученым, исследующим национальные проблемы в условиях глобализации, так и для использования в учебном процессе преподавателям, студентам и аспирантам. Материалы сборника даны в авторской реда

Читать

Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография

Андрей Щукин

Книга представляет собой исследование вопросов международной подсудности в договорах России с иностранными государствами. Исследуется соотношение понятия «международная подсудность» с другими правовыми категориями. На основе анализа договорных норм и обобщения судебной практики показана правовая значимость правил международной подсудности в решении таких задач, как предотвращение конфликта юрисдикций и создание наиболее комфортных условий для раз

Читать