Ветки застилали обзор всем, кто сейчас находился в Лесу. Они лезли в глаза, и будто предупреждали, что не нужно ходить здесь без разрешения. Но мешали они не всем. Постоянный треск сопровождал передвижение одинокого воина, он сам прокладывал себе путь через чащу, надеясь сократить время пути до города. Лес хрустел, шумел стаями птиц, срывающихся с веток, и обращал внимание на нарушителя, но поделать ничего не мог. Воин был уверен в себе, по его лицу читалось, что он мечтает о кружке пенного в таверне за углом, и шаг юноши становился все увереннее и быстрее. Тяжелые сапоги оставляли вмятины на покрытой мхом и листьями земле, и в какой-то момент не почувствовали под собой опору. Юноша зашатался, но удержал равновесие, и остался стоять на краю обрыва. Почесав бороду, он осмотрелся, пожимая плечами. Путь предстоял долгий, и теперь, по его мнению, только удлинился. С хмурым выражением лица воин вновь начал поиск обходного пути через чащу. Долго петлял его след меж деревьев, под взглядами птиц и мелких зверьков, но так и не попадались ему те зарубки, что он оставлял на стволах деревьев. Он часто подолгу смотрел на стволы встречных берез и елей, ходил вокруг них, проводил по их стволам руками, в смятении тряс головой, и снова всматривался в Лес. Он точно помнил, что его боевой топор, на котором остался застывший сок, выгрызал куски древесины там, где проходил юноша. Сейчас же не было и намека на те раны, что он оставил Лесу. Не укрылось от чутья воина и то, как Лес будто замирал каждый раз, когда он подходил к дереву. Крики птиц звучали приглушенно, и зверьки переставали шнырять по стволам из стороны в сторону. Воин отогнал от себя скверные мысли, поправляя шлем. "Это место не имело ни толики того, что о нем говорили. Безобидная чаща, преграждающая путь, только и всего. Сильному воину раз плюнуть" – хмуро прозвучал его голос, эхом отражаясь от деревьев.
Чем ближе подступала ночь, тем больше преображался Лес. Поначалу по ногам прошел холодок, но не всем он был страшен среди деревьев. Меж стволов теплый воздух смешивался с холодным, постепенно переходя из одного вида в другой, и у самой земли повис легкий туман. Казалось, что деревья приблизились друг к другу, будто замерзающие люди, желающие согреться от тепла тел. Их корни чаще стали задевать ноги, создавалось ощущение, что деревья обнимали ими друг друга, чтобы обменяться крохами тепла. Ветки все чаще били по шлему, и даже то, что юноша отодвигал их руками, слабо помогало не получить от очередного лесного обитателя. Но ветви – не острые клинки, что оставили не одну вмятину на этом железном элементе брони, это всего лишь досаждающие мухи, если их брать в сравнение. Пока солнце красным пожаром освещало все вокруг, постепенно просыпалась жизнь в этом Лесу. Шорохи вокруг становились все весомее, и из-за кустов часто что-то мелькало, поблескивая. Сильный воин шел вперед, покуда мог видеть, его не страшили волки, он готов был дать бой всей стае, и знал, что выйдет победителем. Он шел как хозяин по их владениям, невзирая на то, что был даже не гостем, лишь прохожим. Он шел и ел свой последний паек, который завалялся в его котомке. Его должно было хватить на весь обходной путь, но Воин был уверен, что осталось немного до города. Напрямик – быстрее. Тени деревьев становились все выше, из-за чего казалось, будто деревья нависают, и вот-вот задавят воина. Вдруг в метре ухнула сова, юноша повернулся на звук, и, увидев над собой крылья, нырнул вниз. Птица все же попала по шлему и провернула его на голове воина. На мгновение он потерял видимость и закружился, потеряв ориентацию в пространстве. Поднявшись, он снял шлем, и вначале ничего не увидел: вокруг была непроглядная тьма. Поначалу он подумал, что ослеп, но постепенно появились очертания деревьев и кустов, или того, что казалось кустами. Шлем снова оказался на голове, воин вынул топор. "Я не боюсь лес, но надо быть наготове", – грозно пробормотал он. Вокруг закачались кусты, приобретая причудливые танцующие формы в темноте. Глаза едва ловили свет, который еле-еле просачивался сквозь листву. Будто бы Лес стал гуще. Будто и не казалось, что деревья жались друг к другу. Воин недолго крутился на месте, присматриваясь к каждому кусту. Он издал тихий рык, и медленно пошел вперед. Его топор поблескивал в такт всем этим глазам. смотревшим на него будто бы отовсюду. Рядом ходили волки, и он их слышал. Вдруг он услышал рык позади и резко обернулся, замахнувшись топором. Из-за туч вышла луна, освещая воина. Он стоял с занесенным топором, смотря на ветку, которая скрежетала по стволу соседнего дерева, судя по всему от ветра. Деревья будто расступились, воин оглядывался и улыбался, ведь стоял он прямо на звериной тропе, и деревья не были так близко, как казалось, даже листья не загораживали лунный свет, давая ему, словно путеводной нити, вести юношу по тропе. Он нагнулся. Да, на ней были следы копыт, и вели они все в одну сторону. "В той стороне вода" молвил он подняв голову. Убрав топор, он пошел вперед, все еще озираясь по сторонам, но теперь он видел каждый куст, и каждая веточка была как на ладони. Удивительно, что они раньше его задевали.
