ХОЗЯИН СЕДЫХ ХОЛМОВ
ГЛАВА 1
Меховое одеяло сбилось куда-то в изножье. Свечи давно догорели, но в камине уютно трещали поленья. Рыжие языки трепетали, разгоняя полночную мглу, и тени отплясывали чачак на потолке и белёных стенах [1].
− Русалка? − Яромир собрал пригоршню душистых волос и пропустил шелковистые пряди сквозь пальцы. На ладони остался аромат жасмина. Снеженика лежала спиной, но Яр точно знал − она улыбнулась. Улыбнулась и слегка качнула головой: нет, мол. Не угадал. − Полудница?
Снова нет.
Ледорез нахмурился.
− Вила?
− Нет. − Колдунья нашла его ладонь и переплела пальцы. − Не вила и не копша [2,3]. И даже не морская дева. Ты уже спрашивал.
Яр хмыкнул. Он полсвечи промаялся, да всё без толку. Кто же она всё-таки такая?
− Может, в тебе кровь Последних? − предположил он. Мало ли...
Снеженика рассмеялась.
− Будь оно так, я родилась бы Ущербной, − она поёрзала, устраиваясь удобнее, − и ты бы забрезговал: никто не захочет целовать горбатую уродицу.
Да уж...
Последние давно канули в лету, но их безобразные потомки до сих пор коптили небо. Неполноценные страхолюды. Отвратные настолько, что смотреть больно: горбы, перепонки, жабры, заячьи губы, лишние пальцы, огромные, будто разбухшие, головы, жуткие наросты на лицах и лбах... Печать греха передавалась из поколения в поколение, не слабея со временем ни на йоту. Ущербные жестоко расплачивались за то, что праматери не устояли пред ослепительной красотой и статью вечно молодых чародеев. Уродцев гнали отовсюду. Их боялись, презирали и открыто ненавидели, обвиняли во всех грехах, неурожаях и болезнях, жестоко избивали и даже оскопляли, чтобы они, не приведи Небо, не размножались... Но они всё равно размножались. Уходили далеко на север, за горы, и жили уединёнными общинами. Создавали семьи. Рожали детей... таких же безобразных, как они сами.
Ледорез задумчиво огладил оказавшуюся под ладонью округлость. Упругую, мягкую и тёплую, словно свежая сдоба. Да, это куда приятнее горба. Хотя...
− Ты мне такой страховидлой являлась − любой Ущербный позавидует, − сказал, коснувшись губами чувствительного места на шее. − Один трёхногий лось чего стоит. И этот твой облик − всего лишь морок. Я же знаю. Так что...
− Всё сложнее, − отозвалась Снеженика. − Облик мой − не морок вовсе, а воплощение. Для такого силы нужны. И немалые. А Ущербные... У них вовсе нет сил. Никаких. Не могут они чародействовать. Таково их проклятье. Расплата за грехи предков.
Ледорез сморщил лоб. А ведь он, вроде, читал о чём-то подобном. Как раз в "Песни Последних". Наверное, просто забылось. Да и не до преданий сейчас: вон, целая голая жена лежит, тесно прижавшись. Как не заласкать?
Однако свежеобретённая супружница тяжело вздохнула, сбивая всякий настрой.
− Тебе обязательно ехать? − спросила, полуобернувшись.
− Обязательно. − Он поцеловал её в плечо. − Других вариантов нет. Надо их отвадить.
− А ты уверен... − она развернулась полностью. Уткнулась локтем в подушку и подпёрла щёку кулаком. Посмотрела внимательно. Цепко. В отсветах пламени серые глаза казались невероятно светлыми, серебристыми, словно чешуйки зеркального карпа. − Уверен, что это они?
Ледорез скользнул взглядом по аппетитным изгибам. Не удержался и коснулся рукой. Красивая...
И принадлежит ему вся, без остатка.
− Да, − заявил без тени сомнения. − Вчера я снова видел следы у Топкого берега.
− Мавки никого не приметили, − Снеженика нахмурилась. − И волколаки тоже. Лютень бы учуял чужака. Наверняка бы учуял.
− Не этого. − Яромир притянул жену ближе. − Ловкач особенный. Он как тень.
− Но... ты же заметил его следы. − Она провела пальцами по груди выше уродливого шрама − памятного следа от пробившей насквозь балки, − и по коже побежали мурашки. − Стало быть, не такой уж он неуловимый.
− Ловкач − третий, − просто сказал Ледорез. − Я − второй.
− Первый, − поправила она.
Яр не стал спорить.
− Ловкач следит за мной, − продолжил он. − За нами. За лесом. Он очень опасен. Я, конечно, могу убить его, но...
Снеженика понимающе кивнула.
− Гильдия начнёт на тебя охоту.
− Да.
− А если... − Она закинула на него ногу, и Яр опустил ладонь на стройное бедро. − Если его погубит Лес? Сам знаешь, здесь опасно. Стриксы, мавки, полуволки. Болота, грибные кольца... Всякое может случиться.
Ледорез искоса глянул на жену. Вот же...
− Если Ловкач сгинет, Гильдия направит других, − сказал он. − Надо выяснить, кому и зачем ты понадобилась. Выяснить и сбить со следа раз и навсегда. А заодно раздобыть те твои ключи. − Будь они неладны! − Точно не знаешь, на что они похожи?
− Нет, − пролепетала колдунья и притихла, спрятав лицо у него на груди.
Яр тоже замолчал. Неспешно поглаживая супругу, он размышлял о Синегорке и Преславе, к которым предстояло наведаться. Благодаря чародейским талантам Снеженики и связям Бахамута, Ледорез точно знал, что обе они живы, целы и невредимы. Воеводица сдержала обещание, и поляницы сопроводили княжну до Грозовой скалы. Знатный, должно быть, вышел эскорт: отряд боевых подруг с крепкими икрами! Марий бы одобрил...
Тишина затянулась. Огонь аппетитно хрустел пылающими чурками, а дождь звонко барабанил в резные ставни.
− Его будет сложно обмануть, − прошептала наконец Снеженика. Уточнять, о ком речь, не требовалось.
Яромир вздохнул. Да, так и есть... Великий Мастер знал его с самого детства, и мог почуять ложь за версту.
− Если он заподозрит неладное...
− Не заподозрит, − перебил Ледорез. − Я всё продумал. Мастер − моя забота. А теперь хватит болтать... − Он скользнул пятерней туда, где помягче, и, резко притиснув супругу, подмял под себя. Навис, давно и основательно готовый ко всему. − Иди ко мне. Займёмся делом.
− Опять? − Снеженика глянула с подозрением. Серебристые глаза лукаво заблестели, а ладошки скользнули вверх по напряжённым плечам. − Ты разве не умаялся? Не устал?
Яромир хмыкнул и поцеловал супругу жарко и требовательно. Нет, он не устал.
Устать предстояло завтра. И не в постели. В седле. Ну а пока...
1. Чачак − старинный западнославянский хороводный танец в быстром темпе.
2. Вила − дух в облике прекрасной длинноволосой девушки. Чаще добрый. Имеет крылья (как у стрекозы) и умеет летать. Обитает в горах и озёрах.
3. Копша − по минско-могилёвской традиции − хтоническое божество, повелительница царства мёртвых. Уродливая, с ног до головы покрытая сажей, она обитает на погостах и любит прятаться в могильниках. По другим данным − дух, охраняющий клады.
