Светлана Шёпот - Хозяйка сумрачной грани

1. Пролог

Подойдя к грани, Вилиарн протянул руку и наткнулся на воздушную преграду.

– Пропусти, – то ли приказал, то ли попросил он.

Поначалу ничего не происходило, но спустя минут пять преграда пошла рябью и исчезла. Вилиарн выдохнул чуть напряженно и шагнул в лес. Здесь было заметно темнее, почти ночь.

– Ну, – услышал Вилиарн рядом скрипучий голос, – и куда спешим? Сутки еще не прошли.

Вилиарн резко обернулся в сторону звука. Ведьма стояла около одного из деревьев. Её распущенные волосы белой волной лежали на плечах, а глаза сверкали, отражая почти ушедший свет. Ведьма выглядела призраком. Легкий страх сжал сердце. Вилиарн любил битвы. Он был воином. Ему нравились сражения, звон честной стали. И все магическое несколько... раздражало. Да, именно так.

– Тебе ведь нужен я, – сказал он, положив руку на Верекер.

В этот момент он вдруг понял, что не станет нападать. Аарон прав: какой бы злобной ни была ведьма, она всё равно помогает людям. Если он убьет ее, многие лишатся своего шанса. Он был эгоистичным, но всё-таки не до такой степени.

Рука плавно соскользнула с меча.

Стоило ему сделать это, как давление, на которое до этого он не обращал внимания, ослабло. Вилиарн хмыкнул. В этот момент он внезапно понял, что шанса убить ее у него и не было.

Вряд ли за все эти годы не нашлось людей, которые пожелали бы взять лекарство силой. И, судя по тому, что ведьма стояла перед ним, ничего у них не вышло.

– Да, – ответила старуха, отчего сердце в груди Вилиарна рухнуло в бездну.

До этого у него оставалась небольшая надежда, что они с братом ошиблись, навыдумывали себе всякого с испугу. Впрочем, Вилиарн вдруг понял, что знал это еще с того момента, как увидел заинтересованность во взгляде старой ведьмы.

– Я готов, – выдал он и распрямил плечи, желая показать старухе, что не сломается, не станет молить о пощаде, как трус. Он примет смерть с гордо поднятой головой, глядя ей прямо в глаза. Именно так должен умирать воин.

– К чему? – спросила старуха, не торопясь приближаться. Вилиарну на короткий миг показалось, что в ее голосе прозвучало легкое недоумение и даже капелька опасения.

– Ко всему, – уверенно произнес Вилиарн, вдруг понимая, что смерть может оказаться не такой легкой, как ему бы хотелось. Пытки еще никто не отменял.

– Да? – Вилиарну показалось, что ведьма сделала шаг назад. – С тобой все хорошо? – участливо спросила она, заставив наследника нахмуриться.

О чем она спрашивает? Интересуется состоянием его тела?

– Я полностью здоров, – сказал он, старательно прогоняя из головы различные образы.

Ему не хотелось размышлять на тему, что будет с его телом после смерти. Судя по всему, его не ждет ничего хорошего. Может быть, ведьма добавляет части человеческих тел в свои лекарства? Все может быть. Он бы не удивился подобному.

– Что-то я сомневаюсь, – пробормотала старуха, но Вилиарн отчетливо ее услышал.

– Не стоит, – посоветовал Вилиарн, – мое тело в идеальном состоянии.

Ведьма как-то странно вздохнула. Или всхлипнула? Да нет, с чего бы это? Смеется над ним?

– Думаю, – начала она, не дав мужчине додумать эту мысль, – мы друг друга не поняли. Нужно попробовать сначала.

Вилиарн кивнул. У него не было иного выхода, поэтому он приготовился идти до конца. Каким бы он ни был.

2. Глава 1

Кое-как сунув руку в карман, я вытащила телефон и посмотрела время. Осталось пятнадцать минут до начала смены. Хотела уже положить сотовый обратно, но подумала, что выпускать его из рук не стоит. В маршрутку набилось столько народу, что я едва дышала. В такой давке вполне можно остаться не только без телефона.

Сосредоточив внимание на сумке, облегченно выдохнула. Ничего ценного в ней не было, не считая кошелька, где лежала пара сотен. Но это не те деньги, о потере которых можно переживать.

Возле водителя разгорелась ссора. Как я поняла, женщина хотела расплатиться пятитысячной купюрой, а тот не взял, требуя мелочь. У пассажирки, конечно же, не было. Обычная ситуация. В итоге женщина махнула рукой на водителя и вышла из маршрутки. Мужчина прокричал ей вслед оскорбления, возмущаясь такой наглости.

Дальше стало легче. Люди начали выходить, и вскоре я могла спокойно вздохнуть.

Доехав до своей остановки, я вылезла на улицу, и черт меня дернул на короткий миг обернуться. Оказывается, следом за мной выходила старушка, которая сейчас мялась в дверях, явно опасаясь без поддержки спускаться с высокой ступени со своими многочисленными вещами. Маршрутка была желтой, довольно старой. И ступенька выглядела так, словно готова была в любой момент отвалиться, – ржавой и скособоченной.

Переступив с ноги на ногу, я чертыхнулась и пошла обратно. Не скажу, что большая любительница помогать всем подряд, но старушка выглядела такой несчастной, что я не вытерпела. К тому же поблизости никого больше не было.

– Давайте вам помогу, – сказала, протягивая руку и замирая в ожидании. Налетевший резкий порыв осеннего ветра забрался под одежду, заставив поежиться. Наверное, пора уже шапку надевать и шарф.

Старушка подняла на меня взор, и я едва не вздрогнула от вида выцветших, почти белых глаз. Она слепая? Вроде бы нет. Смотрит прямо на меня, да и взгляд кажется вполне осмысленным. Кроме того, никакой палки в ее руках не видно, да и двигалась она до этого вполне нормально.

– Ох, хорошо, – выдохнула бабулька скрипучим, почему-то пробирающим до самой печенки голосом. Она внимательно меня оглядела, а потом чему-то закивала. – Очень хорошо.

Вцепившись в руку, женщина довольно резво спустилась и обернулась. Мне показалось, что миссия выполнена, и я попыталась отобрать руку, но бабулька и не думала отпускать. Вцепилась в меня узловатыми пальцами с такой силой, что стало сразу понятно – не отпустит, сколько ни пытайся.

– Мне пора...

– Конечно, конечно, – перебила старушка, закивав. Из-под серого, довольно застиранного платка выбилось несколько совершенно седых прядей. Почему-то они вызвали ассоциацию с паутиной. – Помоги вещи спустить, – попросила, нет, почти приказала бабулька, кивая на сумки, стоящие у входа.

Вздохнув, я перевела взгляд на баулы. В душу закралось нехорошее предположение. Бабулька, явно услышав вздох, как-то противно (или мне просто показалось из-за легкого раздражения) усмехнулась.

– Раз взялась что-то делать, делай до конца, – прокаркала она наставительно, стягивая вниз набитую чем-то клетчатую сумку. – А коли не можешь, так и не берись, дай другим дорогу. Охочих помочь всегда много.

– Что-то я не заметила, – пробурчала, заработав от старушки грозный взгляд.

Сжав зубы, я передернула плечами и помогла спустить все остальное. Мне хотелось уйти, тем более что я уже немного опаздывала. Но что-то словно держало меня, не давая отмахнуться и поставить свои интересы и заботы выше. Раздражение набирало обороты. Хотелось нагрубить бабульке. Казалось, что она насмехается надо мной, считает, что я ей отчего-то вдруг стала должна.